– Меня тоже не хотят отдавать за Валеру, – дрогнул голос Гали. – Он из простой рабочей семьи, хоть и офицер. Да ещё вдобавок неверующий.

– Ну и что. Теперь это не помеха.

– Для меня нет, а для родителей помеха. Они нэпманы[1]. Хотят, чтобы я непременно вышла за состоятельного и верующего.

– Без любви, конечно, плохо, – посочувствовала Вера подруге, – но хоть материально будешь жить хорошо. Не то что мы с мамой. С хлеба на воду перебиваемся.

– А я готова жить на воде! – неожиданно воскликнула застенчивая Нина, дотоле терпеливо слушавшая сплетни подруг. – Только бы нас с Володей не разлучали!

– Чудачка! – осуждающе качнула головой Вера. – В двоюродного брата умудрилась влюбиться.

– Так мы же росли вместе!

– Ну и что? И я с вами росла. И брат он мне такой же двоюродный. Разве только по материнской линии.

– Сердцу не прикажешь, – всхлипнула Нина.

– Любовь-то у вас есть, да счастья, видно, не будет, – остывая, переменила тон Вера.

– Это точно. Дедушка хочет сосватать ему кулачку из села Морозова. А у нас документы отобрал, чтобы сами не поженились.

– Э-э-эй!.. Девочки-и-и!.. – окликнул девушек и побежал им навстречу от развалин старинного храма, в котором по преданию венчался сам Александр Невский, молодой белокурый офицер.

– Это мой Валерка! – подпрыгнула от радости Галя.

– Так, девочки, сейчас все вместе пойдём к Галиным родителям, просить её руки, – переведя дух, сказал Валерий и стал по-командирски чеканить. – А потом шампанское! Шоколад! Кино!

– Как здорово-о-о! – не удержалась от возгласа Нина, обычно находившаяся в тени подруг.

– Ещё как здорово! – засмеялся Валерий. – Свою подругу сделаете счастливой!

– Ты думаешь, они сегодня изменят своё решение? – засомневалась Галя, в удивлении тараща на Валерия большущие влюблённые глаза.

– Должны. Иначе их Бог покарает.

– Валерочка, миленький, давай лучше в другой раз, – стала просить Галя, напуганная решимостью жениха.

– Никак нельзя! Меня переводят служить в Смоленск!

– Я, пожалуй, пойду домой, – с грустью произнесла Вера. – Постоянный клиент должен принести вещи на стирку.

– Верочка, погоди! – испугался Валерий. – Нам трудно будет без твоих советов!

– Не могу я, – засмущалась Вера. – Правда не могу. Мы ведь с мамой только за счёт этого живём.

– Ты-то хоть останешься? – умоляюще посмотрел Валерий на Нину.

И Нина тотчас растерялась, она привыкла полагаться на решения более находчивой двоюродной сестры.

– Иди-иди, – добродушно улыбнулась Вера, поцелуями распрощалась с подругами и заспешила домой.

– Постой! – скомандовал Валерий. – Тебя проводит мой друг Саша!

– И где же этот друг? – обернулась Вера. – В казарме?

– Никак нет! К Двине пошёл, поздороваться со знакомыми девушками.

– Ну и пусть здоровается! – пробурчала Вера с некоторой, непонятно откуда взявшейся ревностью. – Я сама дорогу знаю.

– Нет-нет! Я позову его! – стоял на своём Валерий. – Скоро стемнеет!

Торговец подержанной одеждой – здоровенный бородатый мужичище, смахивающий на бандита с большой дороги – принёс как никогда много различного тряпья.

– Ты уж, хозяюшка, постарайся всё привести в порядок к воскресенью, – вежливо попросил он Кристину Эрнестовну. – А я заплачу как надо. Не поскуплюсь.

Сортируя по корытам и вываркам одежду, Вера обнаружила на одном из сюртуков прорехи, напоминающие ножевые порезы.

– Ничего страшного, – устало проронила Кристина Эрнестовна, – подошьём где следует. – Но здесь бурые пятна! – И что?.. Почистим. Такая наша работа. – Да это, кажется, кровь! – не унималась Вера.

– Какая кровь? Не выдумывай! – рассердилась мать. – Иди лучше поешь. Клиенты сегодня продуктами рассчитались.

«Расскажу Валерию и Саше. Они офицеры, знают, что делать в подобном случае…» – не без тревоги думала Вера, очищая сваренную в мундире картофелину, и тут её тревожную думу неожиданно прервали подозрительные всхлипы в сенях.

– Мама! – испугалась Вера. – За дверью кто-то плачет!

– Да слышу! Слышу! – кинулась Кристина Эрнестовна к двери и распахнула её.

В сенях в истерике тряслась растрёпанная, забрызганная кровью Нина.

– Тётя Кристина!.. Вера!.. Там!.. Валерий!.. – прокричала она, захлёбываясь слезами.

– Господи Боже мой! Что случилось?! – подхватила Кристина Эрнестовна под руки теряющую сознание племянницу.

– Валерий Галю застрелил! И себя тоже!.. – из последних сил выкрикнула Нина.

Кристина Эрнестовна известила через знакомых родителей Нины, что их дочь осталась у неё на ночлег и принялась отпаивать бредившую племянницу отварами лечебных трав.

К полуночи Нина успокоилась и крепко задремала.

– Всё, – с горечью вздохнула Кристина Эрнестовна, когда племянница стала вздрагивать во сне, – не ходить ей более своими ноженьками по земле-матушке.

– Мама, не говори так! Нельзя! – запротестовала Вера.

– Я знаю, доченька, что говорю, – обняла её мать за плечи и, усадив рядом с собой на лавку, стала полушёпотом рассказывать:

– Нина совсем малюткой была, когда у неё первый раз ноги отнялись. Бабушка выставила её за баловство в тёмный чулан и сказала, что в следующий раз отдаст цыгану, который посадит её в мешок и унесёт. А тут, как на грех, в чулан на самом деле вошёл бородатый мужчина с мешком на плече. Нина так перепугалась, что три года потом заикалась и совсем не ходила. Врач строго-настрого предупредил, чтобы мы все впредь любыми путями оберегали её от подобных страстей. А тут видишь, какая оказия.

– Это я во всём виновата! – заплакала Вера. – Пошла бы с ними, глядишь, не случилось бы этой беды.

– Нет, доченька. Это судьба, – убеждённо сказала Кристина Эрнестовна. – Её никак не изменишь.

Нелепая и страшная трагедия, приключившаяся с подругами, до такой степени потрясла Веру, что она тоже слегла в постель на нервной почве. В эти дни её часто навещал по вечерам Саша и всеми силами старался отвлечь от невесёлых мыслей. Вера поначалу относилась к Саше настороженно, но со временем привыкла и рассказала ему о своих подозрениях, когда бородатый клиент снова принёс на стирку сомнительные вещи.

Вскоре милиция арестовала банду, промышлявшую на окрестных дорогах разбоем и грабежами. В тот же день, под вечер, к Кристине Эрнестовне пришёл младший брат перекупщика старья. Такой же здоровенный, бородатый и хмурый, и грозил расправой за дачу каких-либо показаний против арестованных.

Кристина Эрнестовна жутко перепугалась. Она вечером выждала во дворе Сашу, напрямую причастному к этому делу, и с мольбой кинулась к нему в ноги.

Саша, без памяти влюбившийся в Веру с первого взгляда, давно ждал подходящего для объяснения случая. И этот случай сам свалился к нему в руки. Он тоже упал на колени и умоляюще вскричал: – Кристина Эрнестовна, отдайте Веру за меня замуж! – Что же ты, милок, ко мне с этим вопросом цепляешься?.. – опешила Кристина Эрнестовна. – Ты её спроси.

– А вдруг откажет?

– Всяко может быть. Строптивая она у меня.

– Я ведь хочу как лучше. Чтобы вы были подальше от этих негодяев.

– Пустое. С чего это мы вдруг станем дальше?

– Меня на днях переведут вместо Валерия в Смоленск.

– Ладно, я поговорю с ней, – подумав, пообещала Кристина Эрнестовна. – А ты, от греха, убирайся. Завтра узнаешь свою судьбу.

– Вера, вставай. Да вставай же ты!.. – трясла дочь за руку Кристина Эрнестовна. – Полдень скоро.

– Мама, ну что ты говоришь? Какой полдень? Дай хоть в воскресенье выспаться, – полусонно лепетала Вера и всё норовила укрыть голову одеялом.

– А как же дети? Ты обещала покружить их на каруселях!

– Обещала.

– Тогда вставай. Они завтракать не садятся без тебя.

Последний весомый аргумент Кристины Эрнестовны окончательно разбудил Веру. Она свесила с кровати ноги и протянула к детям руки.