— Чёрт, Воля! Ты в кого-нибудь стреляла? Стреляла, готов поклясться! Ну так пришей ты уже эту тварь! Плевать, что меня можешь зацепить! Главное мерзость эту убить!

Ножевые ранения заживали на электрохимере быстрее, чем пулевые. Долго Ворон не сможет бить её ножом… А Воля всё не решалась открыть огонь.

Изловчившись, тварь вцепилась в руку сталкера мёртвой хваткой. Невыносимая боль почти мгновенно парализовала конечность. Нож выпал из вмиг ослабевших пальцев. Второй рукой Ворон пытался оторвать от себя мутанта, но тот не желал отпускать добычу.

— Блин, Воля! Стреляй! Хуже не будет!

«Монолитовка» прицелилась в электрохимеру и трижды выстрелила. Полыхнули электрические разряды.

========== Не от хорошей жизни ==========

— Ворон! — вскрикнула Воля, не решаясь подойти ближе, боясь того, что увидит.

Он не шевелился. Да, она пристрелила электрохимеру, но, похоже, смертельно задела сталкера. Сглотнув, она сделала несколько неуверенных шагов к неподвижному телу. Набравшись храбрости, она одним рывком преодолела расстояние в несколько метров и опустилась рядом с Вороном на колени.

Сталкер не подавал признаков жизни. По его комбезу растекались пятна крови двух цветов — алой, человеческой, и ещё более тёмной, принадлежавшей мёртвому мутанту. В свете фонаря лицо сталкера выглядело бледным, но наверняка понять что-либо было невозможно. Воля упорно отказывалась верить, что только что застрелила собственного спасителя да и вообще человека, которого могла бы считать другом.

Она сглотнула вставший в горле ком. «Не надо было его слушать…» — запоздало подумала она, сжимая пальцами его неподвижную ещё тёплую ладонь.

— Что, поверила? — совершенно неожиданно ухмыльнулся «труп».

— Ворон? Ты живой?! — Воля не смогла скрыть радости.

— Живой.

— Ты идиот! А… кровь? Откуда кровь?!

— Всего лишь плечо зацепила…

Ворон сел и пошевелил пальцами укушенной тварью руки. Боль немного ослабла, что внушало оптимизм. Пока сталкер возился с раной от зубов мутанта и колол себе антидот (на всякий случай), Воля принялась обрабатывать и перевязывать раненое плечо.

— Сразу нужно было стрелять в эту тварь, — Ворон кивнул на труп электрохимеры, ещё искрившийся разрядами. — И как только из зверя сделали такое?

— Я не знаю. Нам ещё повезло, что это не взрослая электрохимера.

— А если бы химера не перебила персонал сейчас бы мы с тобой оказались в одной из многочисленных лабораторий «О-Сознания»!

— И что?

— Как «что»?! Ты считаешь, они бы нас отпустили?

— Да. Мой отец — один из них. Я бы договорилась как-нибудь. Теперь ты понимаешь, почему Харону понадобилось меня вытаскивать из этой переделки?

— О как… Но тогда почему же ты — «монолитовка»? Могла бы с «О-Сознанием» работать!

— Не захотела. Мне не нравится карпеть над докладам, ставить опыты над живыми существами… Если бы я просто ушла — я бы стала врагом своему отцу. Поэтому я подалась в «Монолит». Вроде и не сталкер, но и не учёный.

— Сектант.

— Это не от меня зависит. По крайней мере, дискомфорта я не испытываю.

— И давно ты на Харона работаешь?

— Несколько лет. Отец привёз меня сюда, когда мать умерла. Мне тогда было шестнадцать. До восемнадцати он не выпускал меня одну из лаборатории, только в сопровождении «монолитовцев». Именно среди, как ты говоришь, «сектантов» я нашла настоящих друзей, которых у меня небыло на Большой Земле — была только подруга, которая любила слетничать за моей спиной. Потом я заявила папе, что не намерена чахнуть в подземелье. Он договорился с Хароном, чтобы тот взял меня секретарём или поваром. И как ты думаешь, секретарь я?

— Нет.

— Именно. Причин две: во-первых, Харону секретарь не нужен, как и повар. Во-вторых, мне это не по душе. Но когда папа наведывается ко мне, мы все усердно делаем вид, что всё именно так, как он сказал. На самом деле я командир элитного отряда. Альфа тоже состоит именно в этом отряде. Он пришёл через три года после меня. Харон назначил его мне в ученики. Кстати, папа об этом не знает. Он-то до сих пор считает меня секретарём, мирно сидящим в ДК «Энергетик» в компании «монолитовцев», — Воля усмехнулась.

Теперь для Ворона многое прояснилось. Он понял и как девушка вообще оказалась в «Монолите», и почему её нужно было спасти, и по какой причине Харон направил с его группой именно Альфу. А если бы Воля погибла, как бы лидер «Монолита» объяснялся с её папаней? Фанатики-то «О-Сознанию» служат, в то же время веря в таинственный Исполнитель Желаний, находящийся под Саркофагом.

— А ты зачем пришёл в Зону? — вдруг спросила Воля.

— Ну… Тут такое дело… Короче, на Большой Земле мне житья не будет. Я не хочу бомжевать, скитаться, потому что меня милиция ищет. Батя — «долговец», мать вообще непонятно где. Сбежала с каким-то богатым хмырём…

— А за что тебя ищут, если не секрет?

— Не секрет. Человека убил. Девушку от маньяка защищал, а у него пистолет оказался… Благо, всегда нож с собой носил… В общем, прирезал я его. На следующий же день оказалось, что та девушка сама же пошла и в милицию заявление подала… В благодарность, блин… Мне пришлось выложить всё отцу, ну, он и провёл меня через Периметр, но в «Долг» я не пошёл. Одиночкой остался.

— Да, не от хорошей жизни вы все сюда лезете.

— А как ты думала? Нет, есть, конечно, придурки, которым острых ощущений хочется. Но если проводник погибает, долго не живут и туристы.

Они ещё немного посидели в молчании. Взглянув на тело электрохимеры, «монолитовка» заметила:

— Надо будет Харону сказать, чтобы папе передал, мол, братья зачистили лабораторию. Теперь люди снова смогут здесь работать.

— Слушай, а когда мы отсюда выберемся и приведём тебя на базу, меня и мою группу не расстреляют к чёртовой бабушке?

— Нет. Вам не придётся никуда меня вести. Для этого Харон послал Альфу. А вы сможете уйти из Припяти. На Радаре вам дадут проход.

— Если Альфа и мои ребята ещё живы…

— Не надо об этом думать. Выберемся — тогда. А если что, я и сама могу дойти. Мне-то точно ничего не грозит со стороны братьев. Бандитов я не боюсь… Мутанты? А что мутанты? Отстреляюсь. Ворон… А ты не хочешь остаться?

— В смысле?

— Вступить в ряды «Монолита».

— Я подумаю.

Это небыло отговоркой — Ворон действительно собирался над этим подумать. Но всё таки… не тянуло его как-то к фанатикам. Тем более, что он не был до конца уверен, что Воля сейчас не заманивает его в ловушку. Хотя зачем бы ей это? Впрочем, мало ли, какой у неё приказ… А приказ она не нарушит — в «Монолите» строгая дисциплина.

Ещё немного посидев, они поднялись с пыльного пола и побрели в темноту туннеля. Подземная лаборатория уже успела Ворону основательно надоесть. Хотелось по-скорее её покинуть. А по пути можно и предложение Воли обдумать.

Благодаря уже покойной электрохимере, других мутантов в довольно широком радиусе небыло. Но они вполне могли забрести сюда теперь, когда опасности больше не существовало. Поэтому надо было поторапливаться.

Они шли часа три, прежде чем первый тушкан прошмыгнул у них под ногами. По-одиночке эти мелкие твари не опасны, но когда они собираются в большие стаи — спасайся кто может. Однако наличие тушканов указывало на близость выхода. Или контролёра, который завёл бы мутантов вглубь лаборатории.

К счастью, псионика в подземелье не оказалось. Зато в конце одного из коридоров было немного светлее, чем везде. Подойдя ближе, сталкеры оказались у крутого склона из осыпавшихся фрагментов кирпичей и бетона, пыли и земли. С трудом забравшись на вершину, Ворон втянул за собой Волю.

Они оказались в одной из квартир на первом этаже. Судя по полке с обувью и входной двери, это была прихожая. Из-за мрака рассмотреть что-либо ещё было затруднительно.

Пройдя в спальню, сталкеры выбрались на улицу через окно. В разрыве вечных туч с неба светила луна, но низкое небо Зоны не казалось больше давящим после низких потолков лаборатории.