Оставался один-единственный туннель, в котором воняло сильнее и отвратительнее, чем на помойке. Прежде чем войти в коридор, путники надели противогазы. Ворон уже догадывался, кто поселился в этом туннеле, но надеялся разойтись мирно. Конечно, это бывало очень редко, но всё же бывало. Будь по-больше боезапаса, сталкер, не задумываясь, перебил бы всех мутантов, которых встретил бы в этом чёртовом подземелье, но на одного только кровососа они угрохали немало патронов. И это при том, что кровосос не обладает телекинезом.

Спустя полчаса безмолвного пути по туннелю, за время которого не произошло ничего интересного, сталкеры оказались у дверного проёма, за которым в темноте копошились в грудах грязного тряпья бюреры. Здесь уже от вони не спасали даже противогазы.

— Вот же засранцы… — прошипел себе под нос Ворон.

Фонарь он предусмотрительно погасил, чтобы не раздражать не любящих свет мутантов.

— Что ты собираешься делать? — тихо спросила Воля.

— Нужно попытаться пройти, ни на кого не наступив. Всех не перестреляем всё равно, а гранаты они обратно отфутболят.

— А если не выйдет? План «Б» есть?

— Нет. Но в таком случае всё просто: берём ножи и режем их к чертям собачьим.

— Не пойдёт. Телекинетикам эти ножи до одного места.

— Значит, на месте соорентируемся. А пока — винтовку на плечо, и след в след за мной.

Убрав оружие и всем своим видом выражая само дружелюбие, сталкеры двинулись между сидящими самками и детёнышами. Самцов-бюреров, к счастью, поблизости не обнаружилось — видимо, они искали пропитание и просто бесцельно бродили по туннелям. Кто их разберёт?

В качестве освещения, чтобы действительно ни на кого не наступить, послужил ярко сияющий «Лунный Свет». Когда-то Ворон собрал целую небольшую коллекцию артефактов, которые использовал в самых разных целях. Вот и теперь, вместо прямого назначения, сталкер освещал порождением «Электры» дорогу.

Бюреры провожали людей недовольными взглядами, но атаковать не пытались. Удачно добравшись до приоткрытой двери в конце комнаты, Ворон и Воля выскользнули в коридор.

— Честно говоря, я сам и не надеялся, что получится, но рискнуть стоило, — с облегчением вздохнул сталкер.

— В подобных ситуациях безрассудство нередко оказывается полезнее логики, — усмехнулась «монолитовка».

— Это да.

— И кровосос недавний… Давно придумал, что невидимого врага нужно слушать именно в темноте?

— Да не в этом дело. Задумка была другой. Когда кровосос входит в стэлс-режим, он закрывает глаза и ориентируется на слух. Но, погасив свет, не двигаясь и не дыша, мы стали для него незаметными. Ему пришлось открыть глаза, которые его и выдали.

— А обоняние?

— Ты знаешь, от нас уже так сыростью подземелий, а теперь ещё и бюрерами тянет, что никакое обоняние не поможет.

Туннель начал петлять и всё время сворачивать. Начали попадаться запертые, распахнутые и просто выбитые двери. Одно из холодных, давно покинутых помещений заинтересовало Ворона. Вдоль стен здесь стояла различная опаратура, а в дальнем конце комнаты находились хирургическое кресло с останками в нём забытого в спешке подопытного и железные столики на колёсиках, на которых покоились пыльные и ржавые инструменты. Две из пяти ламп дневного света под потолком тускло горели, то и дело мигая и норовя погаснуть, но продолжали светить. В Зоне пространство было прямо-таки пронизано электричеством, отчего работала техника и электрика, которой было уже несколько десятков лет.

Пока Ворон осматривал комнату с одного конца, от противоположной стены его окликнула Воля:

— Иди сюда, посмотри.

Заранее готовясь к чему угодно, сталкер приблизился к ней. У стены стоял ряд больших клеток. В половине из них лежали выбеленные временем кости разных мутантов. Другая половина пустовала. Но одна из клеток была буквально развороченна изнутри.

— Что могло так покорёжить железную решётку? — пробормотал Ворон, представляя ту тварь, которая могла сейчас бродить по коридорам.

— Я не знаю, Ворон, — Воля присела около клетки на корточки, разглядывая следы в пыли на полу, оставленные когтистыми лапами. — Но оно до сих пор здесь. То, что мы ещё с ним не встретились — просто чудо.

— Можно сделать один вывод: это лаборатория. И принадлежала она «О-Сознанию». Следовательно, то существо, которое было в этой клетке, вырвалось на свободу и отомстило своим создателям за поставленные над ним опыты.

— Верно. Удивительно, что никто из наших не пришёл им на помощь.

— Вариантов два. Или учёные не успели подать сигнал SOS, или «монолитовцы» опоздали и, уходя, заложили вход в подвале, чтобы монстр не вырвался из подземелья.

— А как же другие выходы?

— Посмотрим. Может, о них никто и вовсе не знал? Должны были «О-Сознание» предусмотреть всё и сделать чёрный ход. А то и несколько.

Покинув помещение и держа наготове оружие, сталкеры продолжили опасный путь по коридорам. Вскоре они смогли снять противогазы — сюда даже тупые бюреры не рисковали заходить. Все мутанты, живущие в подземельях, чуяли смертельную опасность именно в этой части лаборатории.

Ворон остановился у очередного поворота. Ему не понравились следы когтей на бетонных стенах и разводы высохшей крови. Видимо, учёные пытались бежать, а тварь нападала.

Растерзанный труп в клочьях когда-то белого халата лежал у стены в пяти метрах дальше. При одном взгляде на работу мутанта Ворон почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. Воля моментально отвела взгляд в сторону.

Запустение и тишина, царящие в лаборатории, здорово действовали на нервы. Кроме того, по мере продвижения к центру подземелья, мертвецы попадались всё чаще. И неизменно в пыли виднелись следы всё той же твари.

Коридор вывел сталкеров в просторное круглое помещение, в центре которого лежала груда костей и грязного тряпья — лежка мутанта. Вдоль стен стояли компьютерные столы и ноутбуки, но ни один из них не работал. С потолка свешивалась паутина.

В противоположном конце комнаты находилась открытая дверь с кодовым замком. В темноте туннеля угадывалось шевеление, не предвещавшее ничего хорошего. Разом вскинув оружие, Ворон и Воля разошлись в стороны от прохода, чтобы никто не атаковал с тыла.

Из темноты в слабый свет единственной горящей лампы вышел мутант, который убил учёных. Это был приличных размеров детёныш электрохимеры — редкой и более опасной, чем обычная химера, твари.

Ворон полоснул очередью по монстру. Не издавая ни звука, тварь бросилась в атаку.

Электрохимера врезалась всеми четырьмя лапами в стену над головой пригнувшегося Ворона. Воля молниеносно вскинула LR-300 и выпустила по мутанту весь магазин. Тварь отскочила, приготовившись прыгнуть на нового противника. Девушка перезаряжала винтовку и не успевала отразить атаку.

Ворон несколько раз выстрелил в электрохимеру. Та снова отвлеклась на него, за что и поплатилась: Воля спустила курок своей винтовки. Поочерёдно открывая огонь и тем самым сбивая монстра с толку, сталкеры отступили к противоположным стенам.

Электрохимера метнулась в сторону. Но Ворон успел рассмотреть, с какой скоростью заживают раны, нанесённые раскалённым свинцом, на теле мутанта. Полученный только что опыт подсказал твари, что нужно разделаться с людьми поочерёдно, иначе её убьют.

Она за несколько секунд преодолела расстояние, отделявшее её от Ворона. Тот стрелял, но особого вреда пули твари не наносили.

Не обращая внимания на огонь Воли, мутант в прыжке сбил Ворона с ног и попытался впиться ему острыми клыками в горло, но тот выхватил из голеница ботинка остро заточенный нож и вонзил его в тело монстра. Электрохимера издала тихий свист, будто из шины выпустили воздух.

Горячая кровь брызнула на пол и лицо, а Ворон продолжал наносить удар за ударом.

— Стреляй! — крикнул он Воле.

— Нет, — твёрдо ответила та. Она не могла выстрелить в монстра, не рискуя при этом задеть Ворона.

— Воля, мать твою за ногу!

— Я не могу.