Вернувшись домой, Мордвинова помыла голову и оставила распущенными, чтобы сохли. Тут прикатила Светка, на полчаса раньше положенного срока.

- Я на всякий случай: самое пробочное время! - объяснила подруга. - Ну как, Жень? Выглядишь хорошо.

Сама она тоже принарядилась в специально купленный по этому случаю шелковый брючный костюм. Женя одобрила обновку.

Теперь было с кем посоветоваться, и Женя взялась прихорашиваться, облачаться, чувствуя себя престарелой Наташей Ростовой перед первым балом.

- Ну как? - показалась Светке во всем блеске.

- Полный отпад! - констатировала подруга и мечтательно добавила: - Если бы мне твою фигуру!

Светка была кругленькой, аппетитной и уютной, но всю жизнь вела непрекращающуюся войну с весом. Бесполезно было ей втолковывать, что она очаровательна именно своей полнотой. Все в ней было соразмерно и гармонично: круглое лицо, кудряшки, круглые глаза, будто вечно удивленные. Она и не менялась с годами, ну разве чуточку погрузнела. А кто не погрузнел?

Женя зачесала волосы наверх, Светка помогла закрепить черным "крабиком", пшикнула лаком, чтобы держались.

- Ну, ты прям королева! - еще раз восхитилась любимая подруга. - Вот сразу видно благородных предков.

Мордвиновой и самой понравилось отражение в зеркале: результаты воздержания последних дней налицо. Она поискала у Ани подходящую театральную сумочку, сложила в нее все необходимое для вечера: мобильник, немного косметики на всякий случай, кошелек, заколки, пачку носовых платков, пробник с любимыми духами.

- Ну, все? - Она осмотрелась вокруг. Осталось набросить на плечи старый песцовый полушубок, который много лет ждал своего часа в шкафу, и пуститься в путь. 

 Аня спешила изо всех сил. До дома добралась только в девять. Надо было еще принять душ, вымыть и высушить волосы, приодеться. Как ни торопилась, на все ушел еще час. Так что из дома она выбралась в десять. Поймать такси у дома - дело безнадежное. Аня чертыхнулась, что не заказала такси на дом. Но теперь поздно. Пришлось тащиться с подарком к набережной, еще были потеряны пятнадцать минут. Мама дважды звонила и спрашивала, когда же она приедет.

В общем, в ресторане Аня оказалась около одиннадцати, когда веселье достигло своего апогея. Она вошла в зал, где был накрыт стол для банкета. Там шла какая-то игра. Аня почувствовала страшную усталость. Было шумно, все пьяны или так казалось со стороны. Однако стоило ей увидеть маму, необыкновенно красивую, с румянцем на щеках, смеющуюся, оживленную, всю усталость как рукой сняло. Вокруг юбилярши толпились восхищенные мужчины. Сашка ни на шаг не отходил, взирая на Женю, как паж смотрит на свою королеву.

Аня подошла к маме, поцеловала ее в алевшую щеку:

- С днем рождения, моя хорошая мамочка! - и протянула ей подарок.

Женя бурно обрадовалась появлению дочери. Тотчас подскочила Светка:

- Ну-ка, ну-ка! Покажи, что там!

Все настаивали на том же.

- Можно? - спросила Женя.

Аня пожала плечами:

- Как хочешь.

Светка уже срывала оберточную бумагу, и взорам присутствующих предстала небольшая картина, исполненная на холсте маслом. Это был портрет Жени, решенный образно, но вполне узнаваемый. "Немножко романтично, идеализированно, но неплохо", - еще раз обозрев свое творение как бы со стороны, подумала Аня. Мама же ахнула, прижала руки к груди, потом со слезами на глазах произнесла:

- Спасибо, Анечка! - и благодарно поцеловала дочь.

-Здорово, Ань! - добавила Светка.

Вика и другие гости присоединились к восторгам.

- Княжна, ваши таланты начинают меня пугать! - услышала Аня над ухом и вздрогнула. Она медленно обернулась и увидела перед собой улыбающегося Артема Ненашева.

- Мы, кажется, были на "ты", - произнесла Аня, невольно отвечая на эту невозможную улыбку.

- На "ты" к вашему сиятельству как-то не вежливо, - паясничал Артем, но видя, что Ане это не нравится, тотчас перестроился: - Я уж думал, что не увижу тебя сегодня.

- А ты-то как здесь? - запоздало удивилась она.

- Приглашен! - загадочно ответил генеральный продюсер.

- Ну, мама! - шутливо погрозила она Жене.

- Аня, садись, поешь, ты же после смены. - Мама указала ей на нетронутый прибор и подозвала официанта.

- Я сам буду ухаживать за Аней, - заявил Артем, подсаживаясь к ней с тарелкой и бокалом.

Принесли горячее блюдо, голодная Аня принялась есть.

- Красивая у тебя мама, - сказал вдруг Артем, следя взглядом за Женей, и глаза его странно блеснули при этом.

Неожиданно для себя Аня спросила:

- Можно тебя нарисовать?

Ненашев удивился:

- Что? Нарисовать?

- Да. Тебе понравился мамин портрет?

- Очень. Я потрясен, - серьезно ответил он.

- Ну и?..

Артем встряхнулся и ответил четко, по-деловому:

- Идея неплохая, вопрос в свободном времени.

- Ну, я тоже занята, - Аня будто упрашивала и сердилась на себя из-за этого.

Артем раздумывал:

- Сколько понадобится ...м-м...

- Сеансов?

- Да.

- Не знаю, - пожала плечами художница, - как пойдет.

- Где? В твоей мастерской? - деловито спрашивал Ненашев, и сейчас Аня поверила в его продюсерство.

- Ха-ха, - грустно ответила она. - Разве что в моей клетушке...

Однако представив, как приведет его в свою захламленную комнату, похожую на склад или костюмерную, Аня засомневалась еще больше. Она решила пока не возвращаться к этой теме.

Между тем вечер, набрав возможные обороты, стал постепенно склоняться к нулевой точке. Прихватив сумочку, юбилярша удалилась в дамскую комнату, чтобы поправить макияж и чуть-чуть протрезветь. Ох, и выпито было сегодня!

Она с удовольствием огляделась вокруг: ее, воспитанную в вынужденной аскезе советского времени, не переставали изумлять и радовать роскошь и стерильная чистота нынешних туалетов в ресторанах, театрах, концертных залах. В огромном зеркале Мордвинова увидела свое возбужденное, помолодевшее лицо и была вполне удовлетворена им. Вот только тушь немного размазалась да помада съедена наполовину, надо подновить.

Что ж, и не старуха вовсе. Вон как Сашка расчувствовался, ходит как привязанный. Впрочем, Женя вспомнила, что сама назначила его своим кавалером. Но Светка-то хороша! Кокетничает с Сашкой, чуть не виснет на нем! Жаль, Толик не смог прийти, при нем бы она так не распоясалась.

Она заглянула в кабинку, а потом, моя руки, посмотрела себе в глаза. Я готова? Время неумолимо бежит, и сейчас все разъедутся по домам, а я останусь один на один с растревоженным Сашкой и собственным замыслом. Как я это сделаю? Фраза давно заготовлена:

- Саша, я хочу в последний раз почувствовать себя женщиной. В полном смысле этого слова. Подари мне эту ночь. Одну-единственную. Тебя это ни к чему не обязывает. Это не измена, просто акт милосердия...

Мысленно проговорив это, Женя испугалась. Неужели скажу? Руки ее непроизвольно затряслись, как после сильного шока. Что же будет в тот момент? Не опасен ли этот зигзаг для моего не вполне здорового сердца?

А что как Сашка испугается, струсит? Или, еще хуже, оскорбится, не поймет? Позор да и только. Позор на мою седую голову. Вообще-то должен понять, он всегда понимал меня. И, пожалуй, он не будет против, я это чувствую. Разве все его поведение не кричит об этом?

Но ведь это чистой воды соблазн! Нельзя искушать человека, нельзя подвергать испытанию его супружескую верность ...

Мордвинова покачала головой. Что же делать? Стареть, забыв навсегда, что такое мужской запах, тяжесть тела на тебе, ласка, страсть... Тихо-тихо! Сейчас сама все испорчу. Улыбаемся, улыбаемся.

Так ничего и не решив, Женя вышла из туалета. Тут ее заметил официант. Он приблизился к ней и вполголоса произнес:

- Вас спрашивают у входа.

- Кто? - удивилась Женя, вспоминая, кто из гостей мог приехать так поздно.