— А ты можешь видеть Мёртвые земли? — странным голосом спросила Этера.

Вот тут я и подвис. Что говорить? Что я вижу опасность? Тогда меня точно на поводке и под охраной водить будут.

— Ну… не вижу никаких явных примет, по которым вы это узнали.

Этера огляделась по сторонам.

— Там и там — она указала рукой влево и вправо — стоят каменные столбики. Это и есть граница. Как встал между ними, значит, ты на самой границе.

Я пригляделся. Точно, стоят какие-то камни, формой напоминающие грубые пирамидки высотою метра полтора.

— А, теперь увидел. Теперь и сам буду знать. А вам, значит, за эти столбики нельзя?

Этера снова странно глянула на меня.

— Нежелательно — негромко бросила она — Вот вернёшься, и следующий раз съездим вместе.

— Для начала нужно туда заехать, а потом и вернуться. Так мы поехали?

— Езжай — снова непривычно тихий голос. А, её проблемы, не мои. Я оглянулся на своих сопровождающих, и те словно ждали команды. Ну и ладушки. Я чуть тронул поводья, и лошадка неспешным шагом двинулась вперёд. Оглядываться я не стал.

Маленький отряд смертников неспешно двигался вперёд, но Этера не дала команду возвращаться, пока отрядик не скрылся из виду.

Обратно тоже ехали не спеша, и Этеру всё больше мучило ощущение неправильности в поведении этого смертника. Она насмотрелась на них до тошноты, повидала и чудовищ в человеческом облике, которых хотелось убить сразу и самым жестоким способом. Слащавых красавчиков, испуганных стариков и ещё более испуганных подростков. Наслушалась слезливых историй, угроз и разговоров "за жизнь", а вот этот парень вызывал неясную тревогу. Так в чём причина? Утром всё было привычно, ожидаемо, пока парень не попросил царапки. Нет, для чего они, она прекрасно понимала. Она не понимала другого — чтобы зацепить вещи с безопасного расстояния, нужно эту опасность видеть или хотя бы догадываться о ней. Парень отговорился тем, что чувствовал смерть. И такое возможно, но это в бою, один раз, но не говорить же об этом как об обычном чувстве, действующем постоянно! Потом этот вопрос об умении ездить на лошади. Она задала вопрос без всякой задней мысли, но он вдруг замялся, задумался, как будто ответ мог ему чем-то навредить. Чем?! Вызвал бы подозрение ловкий наездник, научившийся этому непонятно где, а что скрывает его неумение?! Спроси любого жителя трущоб, и почти каждый скажет, что верхом на лошади не ездил. Из обычных горожан так скажет большинство, и ничего постыдного в этом нет. Тогда почему его так смутил такой простенький вопрос? Может как-то открыть его происхождение и прошлую жизнь? Бред какой-то. А как он отреагировал на слова о границе мёртвых земель? Он ведь стал осматриваться, при этом взгляд его менялся, становясь то пристальным, то странно пустым. Это не чувство опасности, не интуиция в нём говорила о будущих опасностях. Так не смотрят в поисках примет, так смотрят… маги?! И на прямой вопрос — видит ли он Мёртвые земли, снова смутился, задумался над ответом. Отговорился тем, что высматривал приметы, но уж она-то может отличить одно от другого. И если сложить всё вместе, получается, что она только что выпустила из рук человека, который может видеть смертельные ловушки земель? А, может, даже мага? Обычные маги, пытавшиеся зайти в земли, умирали так же легко (или тяжело), как и обычные люди, и уровень мастерства или силы не играл здесь никакой роли. Да и за преступления их давно не отправляют сюда, а казнят Кругом Сильнейших прямо в столице. Так кто же этот Горшок? Считать его обычным человеком, у которого открылись необычные способности? Так, наверное, легче, но что, если он умеет не только видеть, но и создавать заклинания древних? И если она сообщит о своих сомнениях начальству, сюда сразу пришлют боевых магов. В земли они не пойдут, а будут ждать возвращение необычного человека. И кто знает, до чего они докопаются, пока будут ждать Горшка. Да и про обеспеченную старость можно будет забыть.

После долгих сомнений она решила — пусть идёт как идёт. Может, первый рейд Горшка был случайностью, может, он вернётся, но совершенно пустым, может, потеряет всех спутников. Тогда и решение можно принять. А сейчас нужно готовиться к пресечению возможных побегов. После стольких лет командования сотней она знает — почти треть смертников пытается сбежать в первые дни, и если сразу не погибли в землях, идут на прорыв с оружием в руках. Бывало, что и её девочки гибли, поэтому на уничтожение таких беглецов теперь едут не меньше чем десятком.

А дальше началась рутина. Ночь прошла спокойно, а утром магиня сообщила, что смертники пересекли границу восьмого участка. Для возвращения с добычей слишком рано, и она отправила сразу два десятка. К вечеру девочки вернулись и привезли семь браслетов. Всё как обычно — похватали первое попавшееся оружие и сразу отправились в побег, надеясь на расслабленность стражи. Их окружили, предложили сложить оружие, а получив в ответы ругань и проклятия, быстро порубили. В плен никого не брали. Зачем? Они сами выбрали отложенную смерть и сразу же нарушили условия, позволяющие им дышать. Второй шанс таким не дают.

На следующий день после обеда новая попытка побега уже на пятом участке. На этот раз привезли всего три браслета. Всего она отправила восемнадцать человек, десять уже убиты, двое ушли с Горшком, значит осталось пятеро. Или затаились, надеясь дождаться ухода стражи, или уже погибли, а, может, и в самом деле отправились в земли на поиск своей свободы. Ничего, она подождёт. Кормёжка отличная, а чтобы девочки не растолстели, можно и погонять их на тренировках.

Ещё три дня спокойствия, а на шестой прямо с утра снова тревога — пересечение на первом участке, совсем рядом с заставой. Вот это было странно. Смертники совсем не обязательно дураки и прекрасно понимали куда идут. И вдруг решили сбежать рядом с заставой? Хотелось поехать и проверить, но Этера одёрнула себя. Людей она подбирала сама, и дуры у неё не задерживались. Что бы там ни происходило, десятница не будет по-глупому рисковать людьми.

А ближе к обеду доклад часового — всадники возвращаются. Ну что ж, если рысью туда, быстро уничтожить, рысью обратно, то по времени как раз. Она встала у ворот, поджидая отряд. Вот въезжает первая пара, вторая… а это ещё что? Третьей парой оказались те двое, которых она отправила с Горшком! За ними в поводу две лошади, что дали им для перевозки воды, затем снова её девочки, как раз шесть, значит, вернулись без потерь. А… а где Горшок?! Неужели оказал сопротивление и его зарубили?

С трудом сдерживая рвущуюся ругань, Этера всё же осталась на месте. Десятница Талия легко спрыгнула с лошади и подбежала к Этере. Довольная, весёлая.

— Нарушители задержаны, потерь нет — бодро доложила она.

— А где третий? — Этера старалась выглядеть спокойной.

Талия даже оглянулась назад, словно пересчитывая, и немного удивлённо ответила.

— Какой третий?

— Я отправила эту группу в составе трёх человек и пяти лошадей. Сейчас я вижу только двоих человек и четыре лошади. Где ещё один человек и ещё одна лошадь? — терпеливо разъяснила Этера.

Талия снова оглянулась назад, вытянулась по стойке смирно и сухо доложила.

— После получения приказа выдвинулись в сторону границы земель. Вскоре была обнаружена группа из четырёх лошадей и двух человек. Скрыться не пытались, приказы выполняли беспрекословно, приказу выдвигаться к заставе даже обрадовались. Задержание и сопровождение проводилось по уставу, с соблюдением мер безопасности и выставлением дозоров. Никого больше обнаружено не было. Допрос не проводили, оставив это на усмотрение командира — доложив, Талия расслабилась, и заинтересованно спросила — Что случилось-то?

Не отвечая, Этера двинулась к прибывшим. Те уже спешились, и смертники под внимательными взглядами охраны стаскивали с лошадей тяжёлые мешки. Как только Этера подошла, все сразу замерли, ожидая команд, но Этеру сейчас интересовал только один вопрос.