— Присядь, я схожу за Филиппом, — Ксюша ненавязчиво подталкивает меня к кушетке, возле которой стоит удобный стул и чёрная пластиковая подкатная тумба с кучей всякого разного. Лампа на гибком шнуре — последнее доказательство в пользу того, что это рабочее место.

— Ксюш! — от переживаний я даже забываю, как обычно зову девушку. — Я согласна про молчание и прочее, но, по-моему, это уже слишком!

Она оборачивается.

— Я думала, ты себе что-то рисовать будешь, а меня просто за компанию берёшь!

Тонкие брови коллеги взмывают вверх.

— Да не переживай ты так! Фил такие красивые картинки рисует, и они временные.

— Точно? — я всё еще насторожена.

— Точно-точно! — смеётся эта авантюристка.

Разговариваем мы достаточно громко, и смех у Ксюши звонкий, поэтому загадочный Фил выходит к нам сам. Он выглядит моим ровесником. Как и я, высокий, светловолосый, только кожа смуглая. В меру накаченное тело упаковано в чёрную борцовку и узкие джинсы того же цвета. Ни одной татуировки, по крайней мере, на открытых участках кожи, я не замечаю.

При виде Ксюши карие глаза парня загораются удивлением и радостью. Долго смотреть на неожиданный сюрприз Филипп не собирается: он в два шага преодолевает расстояние до девушки и сжимает её в крепких объятьях. Не думаю, будто художник таким образом присутствует всех клиентов, скорее всего они просто давно и хорошо знакомы.

— Привет! — Ксюша опять заходится смехом. — Вот так всегда — сначала обниматься! Нет бы хоть слово для начала сказал!

Ворчит она лишь для вида, потому что вырваться из чужих рук не пытается. Парень это тоже понимает и только шире улыбается.

— Я соскучился. Тебя два месяца не было!

— Ну, всё! — девушка шлёпает знакомого по предплечью. — Отпускай уже! Жарко!

Аргумент оказывается стоящим.

— Будем рисовать как всегда? — спрашивает он у Ксюши.

— Да.

— Супер! Тогда я табличку поменяю! — Филипп подходит к двери. Щёлкает замок.

Парень загораживает собой весь обзор, а когда отходит в сторону, на прикреплённой к стеклу табличке я вижу надпись «открыто».

— Ах, Фил! Какой же ты хам, — журит Ксюша знакомого. — Ладно, со мной, но хоть бы с моей подругой поздоровался!

На эти слова Филипп не обижается, они его даже веселят.

Он приближается к Ксении и, обняв её за плечи, громко шепчет:

— Ксюш, я просто не стал смущать твою подругу! И, по-моему, она чего-то боится… Что ты ей успела рассказать, признавайся!

Фыркнув, девушка сбрасывает руку парня.

— Что бы я ни рассказала, она всё прослушала, поэтому смущение и испуг — это полностью твои заслуги.

Крутанув стул, Филипп седлает его и протягивает мне ладонь:

— Неужели я такой страшный?

Удивление и даже обида, написанные на лице парня, вызывают желание захихикать, а открытый жест — ответить на него. Первое желание я игнорирую, второму поддаюсь.

— Филипп, можно просто Фил, — представляется он, аккуратно сжимая мои пальцы.

— Наталья, — отвечаю с улыбкой и вспоминаю про заданный вопрос: — Нет, ты не страшный.

После моего признания парень так и светится от удовольствия.

— А ты хорошенькая! — подмигивает Фил. — И в своём наряде отлично здесь смотришься. Может, останешься, ммм?

Пока я ошарашено хлопаю ресницами, к нам незаметно подбирается Ксюша.

— Брысь, негодник! Тащи уже папку — рисунок выбирать будем.

— Эй! — Фил оборачивается. — Я тут личную жизнь наладить хочу, а ты мешаешь!

— Знаешь что! — Ксюша принимает угрожающую позу, уперев руки в бока. — Налаживая личную жизнь, исключи из неё моих подруг! Иди за папкой! — напоминает она грозно.

Закатив глаза, парень встаёт со стула и быстренько скрывается за той самой дверью, из-за которой появился.

Ксюша занимает освободившееся место.

— А он забавный, — я киваю в сторону двери, где только что исчез Фил.

— Это точно, — соглашается девушка, — и милый… Но ты ведь поняла, что это он просто так шутил?

— Конечно, — стараюсь вложить в это слово всю свою убеждённость.

Чего я не понимаю, так это почему Ксюша постоянно называет меня своей подругой.

Отъехав немного назад, девушка отталкивается ногой от пола, заставляя стул вращаться вокруг собственной оси. Смотрю на это ребячество до тех пор, пока не представляю себя на её месте. Даже от этого перед глазами всё плывёт, и я зажмуриваюсь.

— Вот она! — радостно возвещает неожиданно вернувшийся парень. И от этой неожиданности я вздрагиваю.

— Давай! — Ксюша протягивает руку. Заполучив папку, она подъезжает ко мне. — Смотри, какие они симпатичные! — умиляется девушка, водя пальцем по странным знакам.

Симпатичными я бы их не назвала, но определённая эстетика в изображениях всё же присутствует.

— Я думала, будут какие-нибудь бабочки-цветочки.

Ксюша морщит носик, показывая, как относится к моему предположению. Филипп хмурится и растерянно смотрит на свою знакомую.

— Всё в порядке, Фил. Нам нужна именно эта папка. И знаешь что? — После этих слов парень весь обращается в слух. — Принеси-ка нам своего фирменного успокоительного. Прямо глоточек! — просит она и даже пальцами показывает сколько, по её мнению, нужно.

— А зачем нам успокоительное? — я недоумеваю.

— Не нам, а тебе. И нужно оно для того, чтобы ты расслабилась и выбросила из головы всяких бабочек с цветочками.

— Да я вроде и не особо напряжена, — возражаю, но очень робко.

— Ничего! В этом деле про чувство меры можно забыть!

Заявление Ксении звучит очень авторитетно, но нам ещё до школы добираться. Напомнить про обратный путь мне мешает не вовремя вернувшийся Фил. Он держит в руках крошечную стопочку с прозрачной жидкостью неопределённого цвета.

— Выпей! — настойчивым тоном просит девушка, и я пью…

Горло обжигает сильнее, чем от коктейля, а из глаз тут же брызгают слёзы. Я долго пытаюсь их сморгнуть, но потом понимаю, что муть перед глазами не от них. Веки тяжелеют, а в голове приятно шумит прибой. На кушетку я заваливаюсь боком, но медленно, отчего столкновение с ней выходит абсолютно безболезненным. Тело превращается в камень: я его ощущаю, но не могу пошевелить даже пальцем.

— Ксю-ю-юш! — слышу сквозь шум в ушах неуверенный голос парня.

— Всё нормально, Фил! — успокаивает его девушка.

— А ей плохо не будет?

Вовремя он спохватился!

— Хуже, чем после того, что было намешено в коктейле, ей уже точно не будет. Рисунок будешь делать ей, но на том месте, где я всегда прошу.

— Ого!

— Да. Вот и представь себе, как бы мы её на это уговаривали.

Несколько секунд в помещении стоит тишина, а потом Ксюша опять берёт парня в оборот:

— Ну, и чего ты стоишь? Неси краску, Рафаэль!

Я слышу тихий шорох — шаги Филиппа. Его сменяют два негромких щелчка — дверь.

Ксения остаётся одна, и, кажется, она уверена в моём абсолютно бессознательном состоянии.

— Да, неделька выдалась адской, а дальше будет ещё хуже, — разговаривает она сама с собой, продолжая шуршать страницами каталога, — но сегодняшний день однозначно удался, особенно здорово вышло с коктейлями, а главное, совершенно случайно. Вот и не верь после такого в совпадения!

Я отключаюсь на некоторое время. Судя по разговору Филиппа и Ксении, совсем ненадолго. Ощущения подсказывают, что мои ноги теперь покоятся на кушетке, и кто-то заботливый снял с меня туфли.

— Что ты застыл? — удивляется Ксения.

— Ты предлагаешь мне её раздеть? — Филипп задаёт вопрос с таким же искренним удивлением, что и его знакомая.

— Во-первых, тебе это дело привычнее. А во-вторых, её потом на живот переворачивать нужно будет, и я точно не справлюсь.

— Скажешь тоже! — возмущается парень, но за ремень всё же берётся. — Мне ни разу не доводилось раздевать своих подружек, когда они находились в отключке.

— Вот и приобретай новый опыт, может, пригодится, — иронизирует моя коллега. К счастью, без пяти минут бывшая.

— Не думаю, что когда-нибудь увлекусь некрофилией, — огрызается парень, но как-то неубедительно. Он сосредоточен на процессе: переворачивает меня очень осторожно, даже волосы с лица убирает. Пожалуй, я догадалась, кто избавил меня от обуви.