Оторвавшись от разглядывания кружевных вещиц, смотрю в лицо Ксюши. Глаза у неё огромные, а щёки красные.

— Ну, ты даёшь! — выдыхает она восхищённо. — Тебя чаще нужно поить, ты тогда такая… классная!

Опять я болтаю лишнее!

— Ты его брать будешь? — Вот так, делаем каменное лицо и голос жёстче.

— Нет, возьму вот этот, — Ксюша хихикает, — с прикрытой попой.

— На кассу?

— А тебе? А померить?! — канючит она, как маленький ребёнок в магазине игрушек.

Поняв, что от меня не отстанут, я прикидываю, что бы выбрать. Комплекты отметаю сразу — карточкой рассчитываться не хочу, а столько наличных у меня с собой нет. Остаются только трусики. И что тут есть?

Взгляд сам собой останавливается на модели цвета шампанского. Полупрозрачные, с вставками из тонкого кружева, они вполне подходят. И Ксюша успокоится, что я ушла не с пустыми руками, и бюджет мой не пострадает, и я смогу их надеть… хотя бы раз.

— Вот! — показываю свою добычу.

— А может, хотя бы синие? — эта привереда морщит нос. — А то совсем скучно! Ну, посмотри же!

Я смотрю. Да, синие тоже есть. Точно такие же. В чём разница-то?

— Они, кстати, подходят по цвету к твоим глазам, — выдаёт это чудо убийственный аргумент, услышав который я захожусь хохотом.

— Ты чего? — Ксения смотрит на меня испуганно, девушка-консультант — настороженно.

— Простите, — приношу извинения сотруднице отдела.

— Пробрало, наконец? — тихонько спрашивает Ксюша.

— Пробрало меня с пятого глотка, — таким же доверительным шёпотом сообщаю я. — Просто мы с тобой про романтические вечера фантазировали, вот я и дофантазировалась.

— До чего? — коллега с сомнением рассматривает моё будущее приобретение. По её взгляду я понимаю: она не в состоянии придумать ничего стоящего с таким исходным материалом.

— Когда на тебе остаются одни трусики, уже совершенно не важно, подходят ли они к твоим глазам, к маникюру или к помаде. Разве нет?

Обдумав эту мысль, Ксюша тоже начинает хихикать.

— Идём в примерочную, — зовёт она.

— Я мерить не буду, и так знаю, что размер подойдёт.

— Ну, тогда на меня посмотришь. Я сзади себя не вижу. Не хочу, чтобы в спину впивалось. Ещё кожа нависать будет! Фу! — девушка передёргивает плечами.

Наконец, она скрывается в кабине, а я облокачиваюсь на стеночку в ожидании, когда меня позовут. Смежив веки всего на секунду, ощущаю, как сразу же уплываю куда-то. Становится так легко и хорошо…

— Я всё!

Распахиваю глаза и шагаю на зов. Чуть не заснула, надо же!

Нырнув за шторку, смотрю на крутящуюся перед зеркалом девушку.

— Ну как?

— Хорошо сидит, — удовлетворённо качаю головой. — Красный тебе идёт.

— А то! — фыркает Ксюша и принимает соблазнительную позу: кладёт руки на талию и изгибается как кошка. — Вот бы опробовать поскорее!

— Ты куда-то торопишься?

— Вроде того, — улыбка слетает с её лица, будто и не было. — Я увольняюсь.

— И что? — Тоже мне трагедия! Почему они с Борисом слово «увольнение» произносят, будто речь идёт о конце света. И, кстати, о Борисе. — Ты хочешь опробовать это на ком-то из коллег и боишься не успеть?

— Да на ком там пробовать! — Ксюша встаёт нормально и раздраженно машет рукой.

«Прямо так и не на ком?» — этот вопросик буквально жжёт язык, но я молчу.

Вот только моё молчание проницательная коллега истолковывает верно.

— А, ты про Бориса! — она склоняет голову к плечу, и в её глазах я вижу понимание. — Он меня даже на машине прокатить не хотел.

— Но прокатил ведь!

— Ну, машина это одно дело… В общем, ни на чём другом он меня катать не будет, поверь.

— Да мне-то что! — фыркаю в ответ. А сама вспоминаю, как Ксения прибежала плакаться к блондину. Хотя с какого бока она причастна к исключению Саянской, если неуд не ставила, я понять не в состоянии!

— Ладно, не кипятись! — примирительным тоном увещевает девушка. — Лучше, выйди-ка из кабинки — я переоденусь. Нам с тобой ещё в одно местечко зайти нужно.

Ксюша продолжает о чём-то болтать, а до меня только сейчас кое-что доходит. Утром, когда Алфёрова попросила меня покинуть туалет… Я ведь не помню ни как выходила из него, ни как прошла целый коридор, ни как преодолела половину лестничного марша. А я тогда была абсолютно трезвая! И эти странные ощущения… После пробежек у меня обычно бок колет и икры сводит, а тут голова и руки!

Наверное, я всё же перенервничала! Это самое правдоподобное объяснение. В противном случае, чертовщина какая-то выходит!

Путь до следующего местечка пролегает по самому солнцепёку — ни одной многоэтажки, ни одного даже самого захудалого деревца!

— Наталья, а ты точно пьяная.

Своевременно!

— Это вопрос? — уточняю на всякий случай, потому что по интонации определить не в состоянии.

— Да.

— Тогда мой ответ положительный. Неужели не видно?

— С чего бы! Шагаешь как по подиуму, — произносит Ксюша с нотками зависти в голосе, и я позволяю себе немного иронии:

— От бедра?

— Нет, конечно! — она заливается смехом: должно быть, представила показ мод, где у всех девушек такая походка. — Ты идёшь красиво… и прямо. Даже завидно немного.

Можно подумать, я этого не уловила!

— Ну и здорово! — пытаюсь отвлечь Ксению от грустного, а то вдруг она обидится и бросит меня прямо тут. Я же мало того, что не представляю, где нахожусь, так ещё и на такси до школы после покупки денег не хватит. — Или ты предпочла бы, чтобы я в твою сторону заваливалась?

Ксюша смотрит на меня снизу вверх испуганными глазами. О, тоже представила! А вот мне лучше смотреть прямо. Так голова меньше кружится, и всё вокруг не так сильно плывёт.

— А куда мы идём?

— Как это «куда»? Я в магазине перед кем пять минут распиналась? — возмущается девушка.

— Извини, я отключилась ненадолго! — иду на попятный, но вспоминаю о том, кто на самом деле является пострадавшей стороной в этой ситуации. — И вообще, ты сама виновата! Я тебе сразу предложила поменяться бокалами!

— Ладно-ладно! В любом случае, ты промолчала. А молчание — это знак согласия! — торжествующе произносит Ксюша.

— Теперь мне не только плохо, но ещё и страшно.

Девушка лишь хихикает в ответ. Ну, что за раздражающий звук! Хуже, чем столовыми приборами по посуде!

Мои мучения растягиваются ещё на десять минут, — я постоянно поглядываю на часы — а после мы выходим на вполне приличную улицу, вдоль которой стоят высокие старые пятиэтажки. Первые их этажи переоборудованы из квартир в магазины, салоны, разнообразные агентства и прочее, прочее, прочее.

Деревья, о которых я недавно мечтала, тут тоже растут, но, учитывая высоту домов, дающих отличную тень, зелёная зона просто радует мои глаза.

— Нам сюда! — Ксюша указывает на ступеньки одного из многочисленных крылечек третьей или четвёртой по счёту пятиэтажки.

Входная группа чёрного цвета и строгие объёмные буквы внушают уважение и доверие. Потом буквы складываются в слово, и, наконец, слово доходит до одурманенного алкоголем сознания.

— Тату-салон!

— Чего ты так возмущаешься? — Ксения поднимается к двери и манит ручкой. — Молчание — знак согласия.

Вздохнув напоследок, покоряюсь судьбе.

В помещении оказывается не так страшно, как я ожидала.

Интерьер вполне соответствует оформлению фасада. Кирпичные стены выкрашены в серый цвет, на них в свободном порядке висят постеры, естественно, не цветные. Сюжеты работ вполне нейтральные, что очень здорово. Лично мне было бы неприятно смотреть на разрисованные тела.

Белый потолок скрывает геометрический ажур сложного металлического каркаса. К нему крепятся софиты, их свет яркими пятнами отражается в чёрной глянцевой плитке пола.

Такую мрачновато-сдержанную атмосферу оживляет мебель, обитая каким-то мягким материалом молочного оттенка. Именно этот молочный штрих и стопорит моё воображение. Ну, никак оно не желает рисовать мастера тату брутальным мужиком с расписанной кожей.