Гляжу на Бориса… Да, смешно вышло.

Он чувствует этот взгляд, поворачивается в мою сторону и заламывает бровь.

— Вы прямо с корабля на бал! — придумываю на ходу объяснение. Классика — наше всё!

Понимания у собеседника моя реплика не находит — бровь взмывает ещё выше. Неужели, эту фразу можно забыть?!

— Уверены, что справитесь с детьми?

Бровь медленно опускается на положенное место, зато губы складываются в такую многообещающую усмешку! Будь у меня на голове такие же кудряшки, как у него, они бы вмиг распрямились от ужаса!

— Не волнуйтесь, Наталья, — произносит Борис своим восхитительным голосом, — у меня свои методы.

Впервые за всё время, что я себя помню, моя маска даёт трещину: я нервно сглатываю.

«Бедные-бедные детки!» — эта мысль не покидает меня весь остаток пути до кабинета.

К заветной двери Борис подпускает меня первой. Я не теряюсь, открываю её твёрдой рукой и смело вхожу в класс. Увидев меня «детки» живо возвращаются на свои места и устремляют пытливые взоры в мою сторону. Большинство из них тянется за сумками, не разрывая зрительного контакта. Вот вам и одиннадцатый класс! Поведение непосредственное как у дошколят.

— Здравствуйте! — произношу спокойно в ответ на приветствие нестройного хора напряжённых от нетерпения голосов. — Можете опустить руки.

Подростки повинуются, но на их лицах теперь отчётливо написано непонимание.

— Борис Аркадьевич, входите! — приглашаю я замершего за порогом блондина.

Нет, он не растерялся, просто предпочёл понаблюдать за объектами в естественной обстановке. По его ехидной улыбке ясно одно: он недооценивает сложность работы. Ему от двери видно от силы шесть первых парт, а самые интересные экземпляры по обыкновению занимают последние.

— Доброе утро! — здоровается с учениками Борис и уверенным шагом подходит к столу.

В ответ не раздаётся ни звука. В возникшей тишине отчётливо слышно, как портфель учителя приветствует столешницу. С задних рядов доносится сдавленный смешок. Серов! Ну, кто же ещё!

— Меня зовут Борис Аркадьевич Никольский, — блондин с невозмутимым видом поворачивается к классу и складывает руки на груди, — курс лекций по мировой художественной культуре буду вам дочитывать я.

Пока мой новый коллега объясняет притихшим ученикам очевидное, Серов успевает что-то шепнуть обоим своим соседям, по совместительству друзьями. Теперь хихикают все трое.

Я, затаив дыхание, жду ответных действий Бориса. Он меня удивляет второй раз за день. Мужчина с улыбкой смотрит на зачинщика безобразия.

— Встаньте, пожалуйста, — просит он мягким голосом.

Парень подчиняется. Он не выглядит смущённым, наоборот, продолжает скалиться во все тридцать два зуба.

— Представьтесь, — кивает ему Борис.

— Максим Серов, — ученик охотно выполняет просьбу педагога, но свое имя произносит таким тоном, в котором явственно ощущается подтекст: «Ты просто не знаешь, с кем собираешься связаться, и что бы ты ни сделал, мне ничего не будет!»

Это понимаю не только я, но и Борис. Его улыбка становиться ещё шире.

— Максим… очень приятно. Я заметил, у вас прекрасное чувство юмора.

Парень делает круглые глаза от удивления.

— Ты же смог развеселить своих друзей всего парой слов, — поясняет мужчина, забавляясь недоумением, отразившимся на лице ученика. — И я люблю пошутить. Большинство ваших одноклассников, наверное, тоже не прочь услышать хорошую шутку, как думаете?

— Наверное, — неуверенно отвечает Максим. Он не понимает, к чему клонит Борис, да и я тоже.

— В таком случает, вы не откажетесь рассказать нам всем, что вас так развеселило?

— Я просто поделился с друзьями своими впечатлениями, — пытается отказаться Максим, но не на того напал.

— Ну, так поделитесь ими со всеми! — настаивает Борис. — Я лично умираю от любопытства. Вы же не хотите, чтобы на вашей совести оказалась моя смерть да ещё из-за такой нелепой причины?

Насмешливый тон блондина выводит Максима из равновесия. Он задирает подбородок и с вызовом признаётся:

— Я прокомментировал вашу внешность.

— И как?

— Что как? — теряется парень.

— Как вам моя внешность?

По кабинету пробежала волна дружного выдоха.

Я смотрю на Максима. Главный хулиган не только класса, а всей школы полон решимости идти до конца. Здравый смысл уступил место желанию сохранить лицо перед товарищами.

— Не нравится, — цедит он сквозь зубы.

Борис по-прежнему улыбается, глядя на подростка.

Ученики замерли и ждут реакции нового учителя. Если бы на месте Бориса оказался какой-нибудь добродушный человек он бы свёл всё к шутке, но у меня закралось подозрение, что этому блондину слово добродушие знакомо лишь по толковому словарю.

— Рад это слышать, — произносит Борис, когда от тишины уже звенит в ушах.

И это всё?

Моё недоумение отражается на лицах всех учеников.

— Теперь я буду спокоен, зная, что не привлекаю вас и не вызываю интереса определённо толка.

У Максима краснеют не только щёки, но и шея с ушами.

Насладившись эффектом, Борис удивлённо вскидывает брови:

— Что вы заливаетесь румянцем как девица? Это была лишь шутка. Я тоже большой любитель повеселиться.

Мне становится немного жаль мальчишку, которого чуть ли не трясёт от злости.

— Сядьте, — приказывает ему Борис уже без улыбки и переходит к планам: — У нас с вами в запасе два месяца. Этого времени вполне достаточно для того, чтобы проверить знание пройденного материала и дочитать оставшиеся лекции.

Света Климова неуверенно поднимает руку. Эта девушка славится своим умением договариваться. Я даже догадываюсь о чём, она попытается завести речь, но после шоу с Серовым, я бы на её месте на успех не рассчитывала.

— Да?

— Борис Аркадьевич, у нас этот год выпускной, нагрузки и без того бешеные. Может, вы войдёте в положение… вам ведь всё равно только отметку делать, что курс прослушан.

— А вы не желаете войти в моё положение? — Борис выдвигает встречное предложение. — Я несу ответственность за наличие или же отсутствие знаний в ваших головах. Поэтому настоятельно рекомендую не накапливать хвосты по моему предмету, иначе может так случиться, что у вас не останется времени на остальные.

Света молчит и хлопает ресницами, сообразила: слово компромисс отсутствует в лексиконе нового учителя.

— Наталья Андреевна, — он поворачивается ко мне, — мы вас больше не задерживаем. Дальше справимся сами. Не переживайте, я никого не съем.

— Только понадкусываю, — бурчит едва слышно Максим.

Борис даже не смотрит в его сторону:

— Ну, а это уж от них самих зависит.

Улыбка коллеги выглядит вполне нормальной, поэтому я почти со спокойной душой покидаю кабинет.

Кто бы мог подумать, что Борис очарователен и любезен лишь с избранными! Девочек в классе тоже сбила с толку его внешность. Я заметила: после демонстрации жесткости и принципиальности, только у трёх учениц взор остался затуманен дымкой восторга и влюблённости.

В обеденный перерыв столовая всегда гудит, как растревоженный улей, но сегодня этот звук фильтруется моим сознанием, мешая не больше, чем рокот волн.

Странное сравнение, ведь я никогда не бывала на море…

— Ты не представляешь, что сегодня случилось! — голос Ксении просто так не отфильтруешь! Он вытесняет из головы недавний разговор с опекуном.

— Ты права, не представляю, — я равнодушно отправляю в рот очередную ложку супа.

— Фёдорова, наконец, сподобилась подготовиться к уроку и сдать хвост по теме прошлой четверти.

— Поздравляю, — подношу к губам следующую ложку.

— Да не в этом дело! — девушка оставляет в покое второе и выпускает из рук вилку с ножом. Звон приборов о тарелку эхом отзывается в черепной коробке. До чего же я не люблю этот звук!

— А в чём? — я старательно изображаю удивление и заинтересованность.

— Пока она мне вещала про почвы, я стояла у окна и наблюдала, как в сторону гаража проехала машина.