Леди Баг скосила глаза в его сторону, и Нуар мысленно хлопнул себя ладонью по лбу. Теперь она наверняка подумает, что он неудачник. А девушкам не нравятся неудачники, Нуар это отлично понимал. Об этом каждый раз напоминала ему Хлоя, а Хлоя была его единственным другом, и он ей верил. Но рассказать правду он не мог. Да и как бы это выглядело?

Я не хожу в институт, потому что меня не пускает отец?

Нуар слишком явно представил, как изогнутся в насмешливой улыбке губы Леди Баг, и содрогнулся. Она его засмеет. Точно засмеет, если узнает.

Надо исправить ситуацию, решил Нуар и заговорил наигранно бодро:

— Но у меня потрясающая работа, — хвастливо заявил он и улыбнулся, обнажив зубы. Хлоя всегда говорила, что широкая улыбка — признак уверенности в себе, и, следуя этому правилу, Нуар решил улыбаться как можно чаще.

Леди Баг фыркнула.

Не верит, понял Нуар.

— Об этой работе мечтает каждый. Да и вообще жизнь у меня, что надо!

Перебор, предупреждающе засигналил внутренний голос. Но Леди Баг неожиданно развеселилась и даже улыбнулась.

— Даже интересно стало, что же эта за работа такая, — призналась она, и ее глаза лукаво сощурились.

Довольный произведенным эффектом, Нуар лишь развел руками:

— Не могу сказать. Тайна личности.

Леди Баг, пожалуй, слишком резко вскинула руку и спружинила на йо-йо на следующую крышу. В недоумении Нуар перепрыгнул на нее вслед за ней. Эта резкая смена настроения его и напугала, и расстроила одновременно.

— Я что-то не то сказал? — спросил он, нагнав девушку и поймав ее за руку. Леди Баг, очень странная в этот вечер, позволила ему эту вольность.

— Нет, Кот, все в порядке, — ответила она, впрочем, не вполне уверенно. — Просто устала.

— Давай отдохнем, — тут же предложил Нуар. — Расскажи о себе.

Леди Баг нервно хохотнула.

— Тебе не будет интересно.

— Почему же?

— У меня… не такая занятная жизнь, как у тебя.

Нуар почувствовал укол совести.

— И все же? Мне интересно все, что касается тебя.

Леди Баг опустила голову вниз, рассматривая пупырышки на своем костюме. Нуар смотрел на нее, освещенную лунным светом, и с каждой секундой влюблялся в нее все больше.

— Нет, правда, рассказывать нечего, — вздохнула она, усаживаясь на крышу и свешивая ноги вниз. — Сколько я себя помню, мне всегда хотелось стать кем-то другим. Жить в большом городе, носить красивую одежду, стать красивой…

— Ты красивая! — воскликнул Кот, и Леди Баг засмеялась.

— Да? А знаешь, какие у меня были прыщи в тринадцать лет? Жуткие!

— А у меня были кривые зубы, — признался Нуар. — Приходилось носить брекеты.

— Не верю!

— Да точно тебе говорю! — воскликнул Нуар и замер, пораженный ее красотой. Леди Баг смотрела на него, слегка наклонив голову; челка падала ей на глаза, а ветер слегка трепал ее короткие хвостики. К горлу подступил комок, и Нуару пришлось сглотнуть. Никогда до этого он не ощущал ничего подобного из того, что творилось с ним теперь. Словно все вокруг сжалось до невероятных размеров, и осталась только Леди Баг и ее мерцающие вселенской синью глаза.

Леди Баг заметила его взгляд и тряхнула головой.

— Если хочешь услышать еще что-нибудь о моей скучной жизни, я с удовольствием расскажу тебе, — она облизнулась, — за плитку шоколада.

— Для тебя, Жучок, все, что угодно!

— Как ты меня назвал? — Нуар услышал в ее голосе угрожающие интонации и поспешил реабилитироваться:

— Э-э-э… Забудь.

Леди Баг посмотрела на него с недоверием, но ничего не сказала.

Она поднялась на ноги и сняла с пояса йо-йо.

— Ну-ну, — улыбнулась она и, оттолкнувшись ногами от черепичной поверхности крыши, легко побежала вперед, перепрыгивая через выступы и огибая трубы и водостоки. — Спорим, не догонишь?

Леди Баг бежала впереди легкой тенью. Нуару казалось, что она такая же свободная, как и ветер. Что она может идти туда, куда ей хочется, и делать то, что ей хочется. Что она сама выбирает, кем ей быть. Что она — сама себе хозяйка.

А он?..

А он всего лишь Кот, который абсолютно не приспособлен к жизни на воле.

Леди Баг остановилась на краю крыши и теперь стояла, внимательно вглядываясь вдаль. Патруль подходил к концу.

— Думаю, на сегодня достаточно, — сказала она, по своей старой привычке раскручивая йо-йо. — Пока, котеночек!

— До завтра! — крикнул Нуар уже вслед девушке, наблюдая за тем, как ее силуэт потихоньку исчезает вдали.

========== 4. О том, как правильно заводить дружбу ==========

Маринетт снова пересчитала оставшиеся деньги и снова прикинула в уме то, что нужно было купить из еды. Потом выкинула все, что на ее взгляд было лишним, оставив только самое необходимое. Денег все равно не хватало.

— Надо было просить у Нуара палку колбасы, а не шоколадку, — мрачно пошутила она.

Тикки посмотрела на свою подопечную с немым укором.

— Не все в этой жизни измеряется деньгами, — нравоучительно сказала квами. — Но есть хочется, поэтому не могу тебе ничего возразить, — немного виновато добавила она.

Маринетт подбросила монетки на ладони и вздохнула. Что, если она займет у Альи до конца недели немного денег? Нет, не вариант. Она и так ей должна. Больше друзей у нее нет. За работу у Агреста ей заплатят после испытательного срока. Звонить родителям нельзя ни в коем случае — пусть они думают, что у их дочери все в порядке. С воровством она завязала.

Варианты кончились.

— Давай сходим в магазин и там посмотрим, на что денег точно хватит? — предложила Тикки, и Маринетт согласно кивнула.

— Только быстрее. Мне сегодня на работу к трем.

Тикки юркнула в сумочку, и Маринетт вышла из-за безлюдного уголка метро, в котором она до этого и стояла, советуясь с Тикки, как лучше поступить. Была середина дня — как раз то послеобеденное время, когда людей на улицах Парижа еще не так много.

Придерживая сумочку одной рукой, Маринетт вышла из метро и тут же зажмурилась от яркого света. После приятной прохлады пустой станции было невыносимо снова оказаться на солнцепеке. Прохожие, по всей вероятности, испытывали схожее чувство — это было видно по тому, как нервно они себя вели. Пока Маринетт дошла от входа в метро до конца улицы, ее дважды толкнули в плечо и один раз обозвали неуклюжей, в этот раз, к величайшей обиде Маринетт, совершенно незаслуженно.

Она стояла на пешеходном переходе, когда кто-то закричал — пронзительно, на всю улицу:

— Кошелек! Мой кошелек! Держите ее!

Инстинкты сработали раньше, чем Маринетт успела подумать головой. Она обернулась назад, и ее взгляд выхватил из толпы прохожих высокого мужчину, который активно работал локтями, проталкиваясь, как ей показалось, прямо к ней.

Маринетт рванула с места не хуже, чем спортсмен-разрядник, хотя тот факт, что этот мужчина искал ее, был ошибочным. Она совершенно точно у него ничего не крала. И уж точно видела его впервые. Но неизвестный страх гнал ее вперед, не давая остановиться. Слишком часто ей приходилось убегать. Настолько часто, что простая истина — побеждает тот, кто быстрее бегает — навсегда въелась в подкорку ее сознания.

Она перебежала через дорогу и юркнула за угол. Она точно могла остановиться и дальше не бежать. Она врезалась в уличного музыканта, почти выбив из его рук гитару, и влетела лицом в натянутый им стенд.

— Эй, ты в порядке? — кто-то поймал ее за плечо и потянул назад, чтобы последствия ее неудавшегося падения из разряда «катастрофические» не перешли в разряд «непоправимые».

Маринетт подняла голову на позвавшего ее парня не без страха. Но уже спустя секунду от сердца у нее отлегло. Голубые глаза незнакомца смотрели на нее без капли упрека.

— Прости, пожалуйста, я не хотела! — воскликнула Маринетт, прижимая руки к груди и пятясь назад.

— Да я не сержусь, — парень улыбнулся. — От кого убегала-то? Помощь нужна?

— Нет, спасибо, — Маринетт перевела дыхание и даже улыбнулась. — Все в порядке.