Леди Баг скрылась вдалеке, и только после этого Нуар повернулся, чтобы бежать в другую сторону. На какой-то миг он вспомнил что-то важное, как будто бы связанное с Хлоей, или с Лукой, или с ними обоими, но эта мысль тут же исчезла. Нуар выдвинул свой шест, оттолкнулся и легко перепрыгнул на другую крышу.

***

Маринетт плохо помнила, как она вернулась домой.

Она помнила только, что ее слегка удивило то, что будка, взорвавшаяся утром, по какой-то странной причине не востановилась после «чудесного исцеления», еще она помнила, что дверь ей открыла Джулека, что Лука спрашивал у нее что-то про струны для гитары, что она сама на автомате отвечала на какие-то вопросы, проглотила ужин и ушла к себе в комнату. После этого Маринетт не помнила ничего. Она упала на кровать и больше не вставала до того момента, когда ее самым грубым образом растолкала Тикки.

Испугавшись, что Бражник снова атаковал Париж, Маринетт рывком встала с постели, запуталась в одеяле и громко упала на пол. Звуки гитары, раздававшиеся из соседней комнаты, на секунду прекратились, и Маринетт в страхе замерла, ожидая, что вот-вот к ней в спальню зайдут Лука или Джулека. Но то ли они подумали, что звук падения им послышался, то ли они не придали ему особого значения (Маринетт падала постоянно), но гитара заиграла снова, и Маринетт перевела дух.

Она села на край кровати, подобрала одеяло и уложила его рядом, почесала заспанные глаза и только потом перевела взгляд на свою квами.

— Что случилось? — тихо воскликнула Маринетт, вертя головой по сторонам. — Акума? Снова?

Тикки смотрела на нее с легким беспокойством.

— Нет, — ответила она слегка виновато. — Я просто хотела кое-что спросить у тебя… Очень срочное… Маринетт, как ты себя чувствуешь? — спросила квами, перебивая саму себя и подлетая ближе к девушке.

Маринетт зевнула, прикрыв ладонью рот.

— Очень… сонно, — честно призналась она, выпрямляя спину и с хрустом разминая затекшие суставы.

В том, что ее геройская деятельность однажды сведет ее в могилу, Маринетт уже не сомневалась. А в том, что бессонные ночи приводят к отуплению, она убедилась как раз сегодня — именно в этот день Нуар побил рекорд своей тупости. Отчего-то мысль о нем вызвала улыбку. Маринетт запустила пятерню в волосы и принялась расчесывать их пальцами, одновременно с этим пытаясь прогнать все мысли о Коте и его глупостях. Сейчас нужно было думать о других вещах, гораздо более важных — об этом говорил серьезный и встревоженный взгляд Тикки.

— Ты что-то хотела спросить, — осторожно напомнила ей Маринетт, смутно подозревая, что слова квами ей не понравятся.

Тикки сделала круг в воздухе, подлетела еще ближе к своей подопечной и с круглыми от ужаса глазами прошептала ей прямо в ухо:

— Маринетт, ты забыла про талисман Пчелы!

========== 15. Неизвестный враг ==========

Смысл, вложенный в это предложение, дошел до Маринетт не сразу. А когда она поняла суть сказанных квами слов, ей стало почти физически плохо. В считанные секунды ее пробил холодный пот, к горлу подступила тошнота.

Она потеряла талисман.

Даже не так.

Она оставила его у Хлои!

В панике Маринетт схватилась за голову. Только теперь она отчетливо вспомнила, что так и не забрала его у младшей Буржуа. И где его теперь искать? Хлоя оставила его на улице? Нет. Конечно же, нет. Она его забрала. И Маринетт даже не знала, что из этого было хуже.

Последние остатки сна как рукой сняло. Маринетт в отчаянии грызла ногти, пытаясь собрать разбегающиеся мысли в кучу и успокоиться. Если талисман по-прежнему находился у Хлои, его нужно забрать. И как можно быстрее.

— Тикки, мы идем в отель Гранд-Пари, — пытаясь говорить как можно спокойнее и не выдавая истинных эмоций, скомандовала Маринетт и решительно расправила плечи. — Ты успела отдохнуть?

Квами с готовностью кивнула.

— Тогда трансформируй меня.

Весь путь до отеля, принадлежавшего мэру Парижа, Леди Баг неслась не хуже выпущенной из лука стрелы, только чудом не срываясь с крыш и не врезаясь в дымоходы и деревья. Был уже вечер, и небо постепенно окрашивалось на западе в темный пурпурный оттенок. Зажигались первые уличные фонари, и громада самого дорогого отеля в Париже уже виднелась вдали. Он сиял самыми разными оттенками, подсвечиваемый софитами, и желтые прямоугольники окон дополняли этот блеск роскоши и довольства.

Когда Маринетт впервые увидела Париж, ей казалось абсолютно все в нем таким же роскошным — начиная от этого отеля и заканчивая Эйфелевой башней. Париж виделся ей городом, в котором у людей не могло быть никаких забот. Иначе говоря, она видела в нем не просто Город Любви, но и Город Красивой Жизни.

Она совсем скоро поняла, что это не так.

Она поняла это в первую же ночь, когда ей пришлось ютиться в ночлежке. Когда у нее вытащили из сумки кошелек прямо на площади Шатле. Когда она увидела обратную сторону «Города Любви» и когда она поняла, что ей здесь не рады.

Вся эта красивая жизнь — не для нее.

А потом последовали долгие дни в попытках найти работу и выучиться.

Не оправдалась ни одна из этих надежд.

Тряхнув головой, чтобы прогнать ненужные воспоминания, Леди Баг закинула леску йо-йо за ближайший к отелю стенд и легко спрыгнула на вымощенную плиткой площадку перед освещенным входом. Героиня не стала тратить время на высчитывание комнаты, в которой предположительно жила Хлоя. Уже не скрываясь и не беспокоясь о том, что могут возникнуть вопросы, она прошла прямо к ресепшену и без обиняков заявила, что ей нужна Хлоя Буржуа. Обескураженная внезапным появлением народной героини женщина беспрекословно выдала ей ключ с номером комнаты и указала на лифт.

Леди Баг ненавидела Хлою с каждой секундой все сильнее.

Поднимаясь на лифте и глядя на то, как сменяются цифры на дисплее. Идя по устланным красной ковровой дорожкой коридорам и дрожащими в нервной лихорадке руками отмыкая замок. Открывая дверь и видя ее — такую невозмутимую и безупречно спокойную — Леди Баг бросала все силы на то, чтобы только не нагрубить ей прямо с порога.

Собираясь с духом, чтобы начать непростой разговор, героиня невольно отметила про себя, что везде, где появляется Хлоя, случаются неприятности.

И это было странно.

И это злило Леди Баг еще больше.

Но еще больше ее злило то, что в сегодняшней неприятности виновата отнюдь не Хлоя, а она сама.

— Леди Баг? — младшая Буржуа заметила своего кумира и с наигранным удивлением всплеснула руками. — Какая честь для меня, что ты решила зайти ко мне в гости! Надеюсь, все в порядке? — совершенно спокойно спросила она и, как будто волнуясь, прислонила ладонь к правому виску. Противореча собственному наигранному удивлению, она не выглядела так, словно не ожидала прихода Леди Баг. Наверное, ей уже доложили с ресепшена, что в отель заявилась ни кто иная, как сама героиня Парижа.

— Мне нужно поговорить с тобой, — выдохнула Леди Баг, закрывая дверь за своей спиной и проходя в комнату.

Невольно она окинула взглядом роскошную обстановку и чуть не присвистнула от удивления. Комната Хлои была даже больше, чем комната Адриана, которая являлась для Леди Баг примером самого неэкономного использования пространства. Здесь, в одной спальне, могло жить как минимум десять человек, никак не мешая друг другу. Огромная кровать под пологом в углу, панорамное окно и выход на просторную террасу, бесчисленное количество зеркал и шкафов, увешанных всяческими сумками и шляпками, ковры под ногами и картины на стенах — все вместе это стоило, наверно, даже больше, чем целая квартира в центре Парижа. Причем нельзя было не отметить, что вся мебель была подобрана очень элегантно — эта роскошь не бросалась в глаза, но выглядела дорого и солидно. Так, как и подобает выглядеть всему, что касалось дочери мэра.

Странно, но, глядя на позолоченные светильники, Леди Баг немного успокоилась. И даже смогла принять более-менее дружелюбное выражение лица.

— Я пришла забрать талисман, — сказала она твердым голосом, решив не откладывать цель своего прихода на потом. — Пожалуйста, верни мне Камень Пчелы.