«Рудольф. Его звали Рудольф», – ответила на мой вопрос Элиза. Она сжимала в пальцах тонкую чашку и смотрела вперед грустным взглядом, и показалась мне в тот момент такой маленькой и хрупкой…

В тот вечер она не проронила больше ни слова.

Возможно, Элиза не самый хороший человек, но, мне кажется, она действительно любила своего мужа.

Кенди – Нил

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

Нил, сообщи мне, когда придешь.

К.

Кенди – Нил

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

Нил, почему ты не ответил? Я знаю, что ты здесь, Фрэнни сдала тебя.

Ты что, злишься?

К.

Нил – Кенди

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

А как ты думаешь?

Н.

Кенди – Нил

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

Мне очень жаль, я не думала, что для тебя это так важно.

В следующий раз я обязательно тебя предупрежу, прежде, чем уехать.

P.S. Ты заметил, у Фрэнни новая прическа!

К.

Нил – Кенди

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

Не переводи тему!

Я приходил сюда каждый день, как брошенная собачонка. Я ведь даже не знал, когда ты вернешься. Мне уже противно от тех жалобных взглядов, которыми меня награждали!

P.S. У Снеговика появился кавалер. Он уже третий день встречает ее у входа.

Н.

Кенди – Нил

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

Хорошо, как мне искупить свою вину?

Хочешь, я угощу тебя твоим любимым мороженым? Карамельным, с кедровыми орешками?

P.S. Кавалер? Ты уверен?

К.

Нил – Кенди

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

Двумя порциями.

P.S. Уверен. Он зовет ее «милая Фрэн».

Н.

Кенди – Нил

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

Идет.

P.S. Ты, я вижу, времени даром не терял.

К.

Терри – Анни

Телеграмма.

Мистер Террус Гранчестер –

Мисс Анни Брайтон

АННИ, МОЖЕТ, ХОТЬ ТЫ ОБЪЯСНИШЬ МНЕ, ЧТО ПРОИСХОДИТ? Я ОТПРАВИЛ КЕНДИ ТРИ ПИСЬМА, НО ОНИ ВЕРНУЛИСЬ ОБРАТНО. С НЕЙ ВСЕ В ПОРЯДКЕ? ТЕРРИ.

iАнни – Терри

Телеграмма.

Мисс Анни Брайтон –

Мистер Террус Гранчестер

ОДНО СЛОВО: СЮЗАННА.

====== Часть 2. ======

Арчи – Анни

Гостиница «Майами»

Самое теплое обслуживание!

Пожалуйста, не выбрасывай букет хотя бы на этот раз.

Владелица цветочной лавки, мисс Прибби, очень переживает, думает, что с ее цветами что-то не так.

Еще раз прошу: прости меня, я вел себя как идиот.

Арчи.

Бабушка Марта – Кенди

22 декабря.

Кенди, воробушек мой!

Почтальон принес твое письмо как раз в тот момент, когда Патти и Анни собирались уходить. Одна из членов «Клуба Патриции», миссис Хоггарт (оба ее сына без вести пропали во Франции, ужас, не так ли?) собирается устроить рождественский ужин в честь моей Патти. «За то, что вернула меня к жизни» – так она пояснила. Конечно, моя внучка отказывалась, как могла, такая уж она у меня застенчивая. Но я-то видела, как у нее глаза радостно блестели – ей приятно, что она помогает людям и это приносит результат.

Так о чем я?

Ах, да. На ужин приглашен весь клуб, и мы с Анни, и даже Арчибальд, но об этом мы стараемся не вспоминать. Поэтому как раз в тот момент, когда пришло твое письмо, девочки уходили на собрание, проводимое не в нашем особняке, как обычно, а в доме Хоггартов, чтобы распределить обязанности для праздника.

Они увидели мой горящий ожиданием взгляд, и благородно позволили мне прочитать твое послание без них. Я согласилась и поскорее выпроводила их за дверь – пускай красавицы развеются, они не выходили из дома недели две.

Ты уже успела понять, что дела у «Клуба Патриции» идут как нельзя лучше? О моей Патти во всем городе говорят, как о доброй фее. Она заставляет людей думать только о хорошем, и мне приятно видеть теплые улыбки членов клуба, когда они вспоминают своих любимых.

Анни тоже как будто бы расцвела, если не считать инцидента с дверью. Она всерьез увлеклась рисованием, делает большие успехи, проводит вечера в обществе художников, приехавших в этот город, как и мы, на отдых. Кроме того, скажу тебе по секрету, (так как ты считаешь ее своей сестрой) за Анни ухаживают сразу двое молодых людей. Братья Джонс наперебой приглашают ее на чаепития и вечера с музыкой.

Но кому, как не тебе, Кенди, знать, что это счастье на самом деле эфемерно.

Ты не можешь понять того, что происходит в этом доме, поскольку все, что ты видишь – намеренно веселые и безразличные письма моих внучек. (Да-да, я считаю вас своими родными внучками, и тебя, и цветочек Анни.)

Позволь мне рассказать тебе то, о чем ты никогда не прочтешь в их посланиях.

За последние две с половиной недели моя комната стала похожа на оранжерею. Мистер Корнуэлл всеми силами старается загладить свою вину, бедный мальчик, и делает это с усердием отличника-первоклашки. Каждый день посыльный приносит нам букеты такой редкой красоты, какую я за всю свою жизнь не видела. К букетам всегда прилагаются записки, я полагаю, с извинениями, но их Анни читает лично и рвет прежде, чем я успеваю до них добраться. Цветы она обычно приказывает выбросить, но ни у одной из служанок не поднимается рука на такое чудо, и они приносят букеты в спальни ко мне и Патти. Честно, Кенди, так много цветов! Я уже устала постоянно находить свои очки среди белоснежных тюльпанов или орхидей!

А в пятницу, когда принесли очередной букет (это были розы, насколько я помню), Анни прочла записку, задумчиво разорвала ее на несколько частей и приказала выбросить цветы. Но я заметила, как она вытащила из центра прекрасный белый бутон, прежде, чем уйти в свою комнату.

А еще, иногда по ночам меня мучит жажда, и, спускаясь в кухню за стаканом молока, я часто слышу всхлипы и сдавленные рыдания, доносящиеся из комнаты Анни. У меня хватает такта не говорить ей об этом, но каждое утро, когда я вижу ее «счастливую» улыбку, у меня сердце сжимается. Бедняжка так старается быть сильной и уверенной, хотя она по-прежнему та хрупкая и слабая Анни, которую ты всегда знала.

Что касается моей внучки…

Однажды я вернулась с прогулки раньше, чем думала, и застала Патти лежащей на кушетке. Она уткнулась лицом в подушку, совершенно недвижимая, и слушала мелодию из той шкатулки, что изобрел Стир. Целый час, Кенди. Я незаметно вышла из дома, и снова вошла, нарочито громко хлопнув дверью. Когда я встретилась с Патти в гостиной, она была собранна и деловита, составляла список покупок для собрания.

Мне больно видеть, воробушек, как страдают такие прекрасные девушки, но в десятки раз больнее то, что все вы страдаете в одно время.

Так жаль, что я не ваша крестная фея…

Ваша любящая,

бабушка Марта.

P.S. Элиза угостила тебя печеньем? Надеюсь, ты даже не приближалась к нему – зная эту девицу, можно предположить, что оно отравлено.

Нил – Кенди

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

Я заказал столик на восемь часов. Идет?

Н.

Кенди – Нил

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

Знаешь, я совсем не уверена, что хочу праздновать Рождество.

К.

Нил – Кенди

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

Да, Кенди, я знаю. Анни страдает, Патти страдает, ты тоже страдаешь. Даже Элиза, кажется, не в порядке. Это что, всемирный женский рождественский заговор? Потому что, если да, я должен доложить о нем правительству.

Н.

Кенди – Нил

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

Я просто не хочу никуда идти.

К.

Нил – Кенди

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

Ты пойдешь. Я заставил тебя выйти за меня замуж, неужели ты думаешь, меня остановит твой отказ поужинать со мной?

Н.

Терри – Кенди

Дорогая Леди с веснушками!

Я наконец-то узнал причину твоего молчания. Сюзанна! До сих пор поверить не могу, что она читала твои письма! Я их, конечно, не прятал специально, но все равно, чтобы найти их, потребовалось бы открыть ящик моего стола, всегда запертый.