Я ужасно хочу сбежать куда-нибудь, подумать обо всем, и найти в себе силы и дальше быть жизнерадостной. Но мой любимый Дом Пони сейчас не подходит – почти все мои знакомые знают, где он находится, да и людей в нем всегда так много, что у меня просто не будет времени на собственные мысли.

Поэтому и ты, и твое письмо оказались весьма кстати!

Я уже взяла в госпитале отпуск и собираю вещи.

Буду у тебя самое большее через неделю.

Надеюсь, ты не откажешься приютить бывшую невестку?

Кенди.

Элиза – Кенди

28 ноября.

Кенди!

Ты же не подумала, что все мои красочные описания жизни в Швейцарии – это завуалированное приглашение? Поверь, я не хотела видеть тебя в своем доме ни раньше, ни сейчас! Так что выбрось из головы все дурацкие мысли и немедленно распакуй чемоданы!

Элиза.

P.S. Но ты, разумеется, уже на полпути ко мне, поэтому не прочтешь это письмо, верно?

Нил – Кенди

Госпиталь святого Иоанна.

Рецепт.

Кендис!

Как ты могла уехать в отпуск, не предупредив об этом меня?

Я чувствую себя ничтожеством.

Даже Снеговик смотрит на меня с жалостью.

Н.

Конец первого сезона.

====== Сезон 2. Часть 1. ======

Элиза – Нил

10 декабря.

Нил!

Немедленно, ты слышишь, немедленно приезжай сюда и забери от меня свою бывшую жену!

Я написала ей письмо, в котором настойчиво просила не тревожить мое уединение своим прибытием, но отослала его за день до того, как она появилась на моем пороге с этим ее несчастным чемоданишкой.

Само собой разумеется, я встретила ее колким замечанием по поводу ее платья, потом добавила что-то про прическу (уже не помню точно, что, но шутка была уморительной) и веснушки, но она не обратила на это никакого внимания. Никакого! Я что, зря сочиняла все свои выпады два дня подряд?

Кенди прошагала мимо меня в дом, отрешенная, словно сомнамбула, поставила чемодан у двери, прошла в гостиную, и рухнула на мой диван, захлебываясь рыданиями.

Что вы сделали с бедной сироткой в этой своей черствой Америке? Она всхлипывала часа три, не меньше. Ее заставил замолчать только принесенный слугой горячий шоколад.

Нам едва удалось уговорить ее отдохнуть с дороги. Можешь себе это представить – я уговаривала Кенди отдохнуть! Кажется, жизнь в отшельничестве сделала меня мягкосердечной. Однако по этому эпизоду мне стало понятно – «гостья» принесет мне проблемы.

И я как в воду глядела!

После устроенного ею соленого потопа, она удалилась в свою комнату, заперлась там, и не выходила несколько дней. Конечно, поначалу меня это обрадовало, – чем меньше я вижу Кенди, тем спокойнее протекает моя жизнь, – но она возвращала слугам еду нетронутой. Ты же понимаешь, я не могла позволить сиротке умереть от голода в моем доме. Окружающие тут же вспомнили бы все то, что я ей сделала, начиная с глубокого детства, и еще приписали бы мне парочку совсем уж мерзких делишек. Я не собиралась лишаться репутации из-за какой-то плаксивой девчонки из дома Пони.

Серьезно, Нил, слез было так много… Она что, до этого ни разу в жизни не плакала? Копила?

Я сейчас припоминаю время, когда она жила в Лейквуде…ни разу не видела, чтобы у нее глаза были на мокром месте. А ты?

Зная, что ты уже весь трясешься от страха за свою драгоценную Кенди, говорю: с ней все в порядке.

Мне удалось выманить ее из комнаты на третий день, сырным фондю и домашними блинами с кленовым сиропом.

Так что можешь выдохнуть.

Я вела себя как примерная хозяйка – показывала ей достопримечательности, кормила деликатесами и позволяла пользоваться своей библиотекой.

Ты можешь гордиться мной, братишка.

Меня напрягает только одно: теперь она слишком много говорит.

Господи, у нее всего слишком много: слез, слов, оптимизма… как ты мог жениться на ней?

Я уже который день выслушиваю ее рассказы про Терри, про Патти и Анни, про разошедшегося Арчи, и про тебя, конечно. Одно и то же, за каждым ужином, по кругу…

Я едва сдерживаюсь от желания ткнуть ей вилкой в глаз.

С меня хватит. Забери ее.

Твоя несчастная сестра,

Элиза.

P.S. Мы даже ездили в Италию на выходных – чего ей еще не хватает?

Нил – Элиза

Телеграмма

Мистер Даниэль Леган –

Миссис Элиза Беннет

ПРИЕХАТЬ НЕ СМОГУ. Я НА КОНФЕРЕНЦИИ В ВАШИНГТОНЕ. НИЛ.

Элиза – Нил

Телеграмма

Миссис Элиза Беннет –

Мистер Даниэль Леган

ТОГДА ПРИШЛИ ЗА НЕЙ КОГО-НИБУДЬ, ПОКА Я НЕ УБИЛА ЕЕ. ЭЛИЗА.

Кенди – Патти, Анни

19 декабря.

Дорогие мои

Анни и Патриция!

Знаю, я поступила очень плохо, когда просто исчезла, ничего вам не сообщив, и попросила почтальона возвращать все мои письма отправителям. Знаю, что теперь никакими словами не смогу искупить то волнение, которое вы испытывали, получая обратно письма, написанные вами с такой любовью и заботой. Знаю, знаю, что я отвратительная подруга.

Но теперь я снова вернулась в Америку.

Наверное, я должна рассказать вам о том, как прошел мой отпуск?

Я навещала Элизу в Швейцарии.

Думаю, сейчас вы недоуменно переглянулись, окончательно укрепившись в мысли – ваша Кенди сошла с ума.

Я была выбита из колеи письмом Патти, в котором она сообщала о непростительном поведении Арчи (Ой, надеюсь, это не было секретом?). А через несколько дней мне пришло письмо от Сюзанны – сдержанное и вежливое, основная мысль которого была в том, чтобы я держалась от Терри подальше.

В тот момент это показалось мне в высшей степени несправедливым!

Я ведь не сделала никаких необдуманных поступков, ни словом не обмолвилась Терри о тех чувствах, что связывали нас ранее. Если бы вы прочли мое письмо к нему, то согласились – такое ему мог написать любой из старых знакомых.

Можете ли вы представить, что я пережила? Мне показалось, что она в лицо назвала меня разлучницей! Я тут же вообразила, как она писала мне: в полутемной комнате, при неярком свете лампы, тайком, нахмурив брови и мучительно поджав губы…

Мне так жаль ее, видимо, несмотря на все убеждения Терри, Сюзанна не до конца оправилась от своей травмы.

Но в то же время я немного злюсь. И от этого мне неловко.

Поэтому я и сбежала в Швейцарию.

Вы знали о том, что у Элизы шато на берегу Женевского озера?

Оно меньше, чем я представляла, но все равно очень уютное (Можете вообразить что-то «уютное», связанное с Элизой?). В викторианском стиле, с витражными окнами и большой террасой на втором этаже, с видом на озеро. И обставлено очень изысканно, в отсутствии вкуса Элизу точно не обвинишь.

Я как-то за ужином заметила, что «шато» – это вроде как дворец, огромный, с парками, конюшнями и прочей атрибутикой. Элиза злобно на меня покосилась. Она сказала, что на этом месте раньше действительно был дворец, но его разрушили в середине прошлого века. И по правилам, любое здание, построенное на этой земле, может зваться «шато». Вы знали об этом?

После приезда в Швейцарию я несколько дней ходила сама не своя, не могла понять, что так удивляет меня. А потом меня осенило! Элиза не цеплялась ко мне. Ну, то есть, цеплялась, но не так сильно, как раньше, как будто ей было лень тратить на меня время.

Может, пребывание на свежем горном воздухе сделало ее добрее?

Или ей просто не перед кем было устраивать спектакли?

Так или иначе, когда я уезжала, она даже снабдила меня имбирным печеньем в дорогу. Надо будет написать ей, поблагодарить за гостеприимство.

Но я теперь дома, посвежевшая, налюбовавшаяся красотами и накормленная до отвала сыром.

Что-нибудь произошло, пока меня не было?

Патти, как там «клуб Патриции»? Много людей приходит к вам на чаепития?

Что с Арчи? Надеюсь, он извинился за свой отвратительный поступок?

А как поживают бабушка Марта и Гордон?

Любящая вас,

Кенди.

P.S. Вспомнила еще кое-что: мы с Элизой вечером сидели в саду и молча пили травяной чай. Я заметила обручальное кольцо у нее на пальце – тонкое, как ниточка, и поняла, что совсем забыла, как звали ее мужа. Для меня он всегда был мистером Беннетом.