Рэм вспомнил, как в молодости он мечтал сразу попасть в первую роту, но его результатов в армейской учебке хватило лишь для зачисления в третью, и тут-же заметил внимательные взгляды и Нэша и Налза, брошенных на него с… Рэм улыбнулся, ибо ему не показалось – капралы приветливо, пусть и едва заметно, но приветливо качнули веками. Рэм ответил тем-же, понимая, что капралы уже знают весь его послужной список, и даже могут посмотреть многочисленные экранки сражений, в которых он некогда принимал участие, отслужив три стандартных контракта в третьей роте, а за те годы Рэму не было стыдно.

– Мне передают суперпроводку медиков, – вдруг сообщил Нэш без особой радости.

Визор его шлема опустился, закрывая лицо, и смачно чавкнув пневмоцилиндрами, капрал направился к краю площадки.

– Сколько их еще ждать? – вопросил Шод, обращаясь к своему коммуникатору, и уже сам отвечал на свой вопрос: – Стартовали они на семнадцать минут позже нас, значит, мы можем успеть еще и…

Но Нэш, уже стоя в центре эвакуационного туннеля лицом в сторону города, понял этот вопрос по-своему.

– Ничего вы не успеете… – задумчиво пробубнил капрал в шлеме, но его голос был отчетливо слышен по системе общей связи.

– Почему? – Шод не понял, о чем речь, но вдруг увидел, как лицо вице-мэра расплывается в странной улыбке.

– Нэш поведет их в пределах прямой видимости, так что… – пытался объяснить ситуацию Рэм, понимая, что сейчас военные имеют право вести силовые транспортные платформы на любой скорости, какую посчитают нужной.

Но Шод уже сам сообразил, что планирует сделать Нэш.

– Капрал, вы меня не так поняли! Медики, наверное, и без того в шоке…

– Тогда они и не заметят! – пробурчал Нэш таким тоном, что заулыбались даже самые осторожные исследователи.

Многие из Ньюи на площадке сейчас поинтересовались картой дальнейших работ, на которой было обозначено не только время ожидаемого прибытия медиков – уже почти через шестнадцать минут, но и схема туннеля с маршрутом их движения.

Поезд из семи транспортных платформ медиков последние двенадцать минут стремительно летел через мрачный эвакуационный туннель, вызывая тихий ужас от этой скорости у большинства Ньюи, которые в нем находились.

Элья с трудом возвращалась к мысли определиться с кандидатурой своего помощника и официального заместителя на весь срок их миссии в криохранилище, но и сама периодически отвлекалась на проносящиеся мимо нее, словно мерцающие, стены.

«Зачем-же так быстро-то?» – периодически думала она, заглядывая в информацию коммуникатора, но поезд летел через туннель с дозвуковой скоростью, а перегрузки были вполне даже сносные. Она старалась не смотреть на стены, но внимательно разглядывала лица тех Ньюи, которых могла видеть без коммуникатора – к традиционному ужасу пребывания в эвакуационном туннеле добавилась целая гамма эмоций от этого полета в черную дыру перед ними. При этом профессора старательно держали свои века прикрытыми, а их помощники периодически вынимали свои головы из вжатого в плечи состояния. Девчонки из медицинского смотрели вперед с широко открытыми, от ужаса, глазами, и только парни из технологического старались не подавать вида, что им также страшно, как и всем остальным, хотя показатели их физического состояния, как и показатели работы их мозга говорили об обратном.

«Ничего! Зато развеются от своих привычных мыслей!» – наконец успокоила себя Элья, ибо едва их коммуникаторы были переведены в режим общения на особом канале, вступили в действие и все остальные протоколы экстренных работ гражданского персонала в эвакуационных секторах не во время эвакуации.

Получив доступ к привычной, для себя, информации, Элья впервые ощутила себя в своей родной стихии на этой суматошной должности – она, как руководитель всей группы, сейчас имела полный доступ ко всем психофизическим процессам, происходящим с ее подопечным, а будучи профессором реабилитации, при случае могла квалифицированно определить – кто уже перенапрягся, и ему требуется отдых, а кто вполне способен работать еще, хотя и чувствует себя вконец разбитым и уставшим. Но особо ее радовало наличие в ее бригаде Аска с Хонсом, ибо эти двое в режиме ведения экстренных работ, могли даже вмешиваться в процессы работы мозга всех, кто находился в криохранилище за исключением военных, конечно. Пусть и с огромной долей ограничений и условий, но в критической ситуации это могло быть очень полезным для выживания всей группы.

Назначить одного из них своим официальным заместителем было очень соблазнительно, но тогда придется разбить их уже давно сработанную пару, что снизит их эффективность больше, чем наполовину. Зачем это делать, если в списке ее подопечных были сразу двенадцать профессоров с помощниками, и сразу двадцать девять опытнейших врачей и санитаров из отделений хирургии, травмы, реанимации и усиленной терапии? Но, опять-же, все они будут гораздо нужнее при работах с телами довоенных людей…

Оставались студенты.

Им еще опыта набираться и набираться, но где его набираться, как не во время реальной работы? С другой стороны… под грузом подобной ответственности кто из них как себя проявит? Элья имела о студентах своей группы самое поверхностное представление – только скупые строки их личных дел, да табели успеваемости и перечень дисциплинарных взысканий… Хотя, опять-же, если взять, например, того высокого красавчика и отличника их технологического, по имени Вильям Белл, который был старостой их группы, или наоборот, ничем внешне не примечательного и спокойного Хуго Диспера, который судя по табелю был самым дерзким хулиганом во Вселенной, и который пользуется даже большим авторитетом у парней, чем их староста… – и оба будут летать на крыльях счастья под ее непосредственным руководством!

Перегрузка вдруг резко вдавила ее в силовое кресло, да так, что стало темнеть в глазах. Внутри поезда их силовых платформ, давно имеющего вид обтекаемой капсулы, надежно закрытой силовым полем со всех сторон, раздался дружный девичий вскрик.

Элья с трудом пыталась сделать вдох, но перегрузка росла постоянно. Раздался мощнейший хлопок, и силовое поле их капсулы словно разлетелось в стороны, вызвав новый вскрик ужаса, но теперь уже с преобладанием мужских ноток – их поезд преодолел звуковой барьер в месте перекрестка с широким, но относительно коротким «перпендикуляром», как называли подобные конструкции шахтеры и военные.

Элья с ужасом смотрела на параметры их движения и состояния самого туннеля, ибо воздух в нем вдруг стал предельно разреженным, а скорость росла не переставая – 1500 километров в час, 1800, 2000, 2500…

Элья судорожно пыталась понять, почему это происходит, да и что именно происходит, а скорость все росла и росла – она отчетливо видела даже, как воздух сгущается вокруг капсул, несмотря на его разреженность, но вдруг он словно сорвался вперед – поезд перестал ускоряться, а потом…

Силовые кресла прочно удерживали тела Ньюи, но сейчас стали изменять свое положение, а с ним и положение тел людей – они почти легли, а потом быстро развернули их спинами вперед, одновременно поднимая головы пассажиров вверх. Девушки визжали, у остальных глаза были готовы вывалиться из орбит от страха. Но теперь платформы начали торможение. Опять всех вдавило в спинки кресел, опять у всех потемнело в глазах…

Элья только сейчас заметила сигнал о том, что управление транспортными платформами осуществляют военные. На суперпроводке.

«Черт! Гады! – сначала внутреннее ругалась Элья, а потом в ее голове понесли тревожные мысли: – Двенадцать профессоров, двадцать восемь супер-докторов и санитаров, пятьдесят восемь, разрази их Меркурий, студентов… три медицинских инженера с… восемью тоннами сложного оборудования… И… Что??? Шесть джи?! Вот черти!!!»

Но перегрузки стали постепенно снижаться, а потом кресла резко развернули их лицом к движению, но теперь уже никто не вскрикивал – все мертвой хваткой вцепились в силовые ремни безопасности, все это время надежно удерживающие их в креслах.