От неожиданности Элья тихонько рассмеялась.

– Спасибо, мальчики! – игриво развернувшись на каблуках, она радостно помахала им своими длинными пальчиками, краем глаза заметив, с какой завистью одарили улыбающихся «мозгоправов» почтенные профессора медицины на ближайшей к ним транспортной платформе, а сама уже ринулась к стоящей у грузовой платформы Кларе.

Клара была ее заместителем и правой рукой в отделении реабилитации, а сейчас на самом крыльце госпиталя с ней общался Игги-дон. И как обычно в его стиле – в самое неподходящее время в неподходящем месте. Первой это поняла Клара, увидев спешащую к ней Элью, и оборвав Игги на полуслове, мгновенно, развернулась к своей начальнице всем телом.

– Где студенты? – не разжимая губ, зло прошептала Элья, приблизив свое лицо почти вплотную к лицу Клары.

Клара чуть прикрыла один глаз, пытаясь получить нужную информацию посредством куммуникатора.

– Нас бесцеремонно прервали, но мы скоро продолжим интервью с принцессой воскрешения… – вещал Игги своей аудитории.

Это его присутствие здесь, на крыльце, между порталами госпиталя и транспортными платформами и было той проблемой, которую Элья пыталась решить столь «грациозным» образом:

– Игги! – Элья постаралась сделать приветливое лицо, но у нее это плохо получалось. – Это будет не скоро!

К чести Игги – он всегда быстро просекал, когда можно влезать между Ньюи, а когда лучше посторониться, но очень медленно направился к платформам.

– Игги! – теперь уже откровенно нетерпеливо воскликнула Элья. – Клара здесь надолго останется, а вот остальные скоро уедут!

Теперь Элья спокойно указала Игги рукой на профессоров, сидящих в хвосте колонны транспортных платформ. Игги справедливо решил, что она права, и уже быстро направился брать интервью у других редких гостей его трансляций.

– Они еще в… – начала отвечать Клара на вопросительный взгляд Эльи, но поняв, что ей прекрасно известно, как далеко от транспортных платформ находтся студенты, но попыталась и самой не попасть впросак: – У них еще семнадцать минут до отправки…

– Это у меня семнадцать минут до отправки! – процедила сквозь зубы Элья, – А у них – всего две, чтобы я разрешила им занять места на платформах! – Элья буквально вонзила безжалостный взгляд в лицо своей давней подруги. –Ты понимаешь меня, нет?

Коммуникатор позволял получить любую информацию, но он не мог оказать личного воздействия на людей, а потому Клара наконец-то поняла, что хотела от нее Элья, и ее уже как ветром сдуло – ее спортивная фигурка быстро взлетела по ступеням крыльца госпиталя, и исчезла в темноте дверного проема ближайшего к ней портала.

Некогда здание госпиталя было одним из форпостов подземного города Ньюи. В первые годы существования Ньюи госпиталь несколько раз выполнял роль настоящей крепости, отражавшей атаки боевых машин, пока шла эвакуация больных и раненных. Тридцать семь человек погибли при защите госпиталя, и с тех пор он строился как огромная крепость с толстенными каменными стенами и узкими окнами-бойницами.

По прошествии почти трех столетий, когда в Ньюи-сити давно забыли, что такое боевые машины на его улицах, старая традиция сохранилась слегка в ином виде – госпиталь давно строился в стиле нео-готики, и высокие узкие стрельчатые окна превратились в огромные стрельчатые порталы в виде остроконечных арок. Сейчас эти арки поднимались на высоту пятнадцать метров, внутри которых располагались опять-же остроконечные стрельчатые проемы дверей высотой в шесть метров.

Но главным в этом фасаде были не двери, а стены между ними – треугольные в сечении и сильно выдающиеся на крыльцо, V-образные, если смотреть на них с улицы, они словно исполинские гранитные солдаты, стоящие плечом к плечу, держали на себе невидимую, с улицы, крышу госпиталя, а с ней – словно и весь медицинский квартал. Венчали эти треугольные колонны–опоры треугольные каменные лилии – дань увлечения первого архитектора госпиталя его любви к французским образцам готики, стилизованные им под зубцы крепостных стен, за которыми прежде укрывались-бы его защитники. Но как это часто бывает, изначальный замысел автора оброс другими смыслами, ибо даже с небольшого расстояния эти «лилии» воспринимались скорее, как головы солдат в остроконечных средневековых шлемах.

Этих опор было тридцать семь, каждая несла имя погибшего защитника госпиталя, а количество уступов, сходящихся к проемам дверей было равно его возрасту – от шестнадцати до семидесяти восьми. Таким образом, подходя к порталу, студенты наглядно видели разницу двух его обрамлений слева и справа, и уже проходили в свой университет не столько через проемы дверей, сколько между разными опорами, имена которых они знали с детства. Сейчас даже свидания назначали друг другу между например, «ополченцем Оливером и сержантом Разумовски», и все давно привыкли к этому, без подсказки коммуникатора зная, где это.

Крыльцо в традиционные семь шагов от опор и пять ступеней крыльца госпиталя, тянулись во весь его огромный фасад, превращая его в монументальное сооружение, целиком состоящее из огромных дверей в храм науки исцеления и спасения людей, который держали на себе тридцать семь массивных опор, стоящих на едином монолитном основании.

Больные и раненные давно доставлялись в госпиталь с его западной части, а восточный фасад был предназначен для любых его посетителей, сотрудников и студентов университета, а потому эти ступени специально делали несколько большего размера, чтобы исключить по ним легкомысленную беготню.

Сейчас транспортные платформы располагались ближе к южной части этого фасада, причем грузовые платформы были подняты вровень с крыльцом госпиталя, чтобы грузчики не мучились на его высоких ступенях.

Как и предполагала Элья, студенты, назначенные в бригады установки тестового оборудования на тела людей в криохранилище, должны всей толпой выскочить из его северной части и тогда вся эта огромная лестница наполнится молоденькими студентками, бегущими к месту погрузки на платформы. Эту картинку неизбежно оценит Игги, и начнет снимать репортаж в прямом эфире, а потом будет рядом с ней в тот момент, когда Элья будет решать проблемы студенток, которые неизбежно возникнут, и решение которых может занять все оставшееся время до отправки транспортных платформ.  Элья хотела убрать все это подальше от трансляции Игги-дона.

Всю остальную информацию Элья прекрасно контролировала посредством коммуникатора, и все остальное шло четко по плану – взрослые и ответственные сотрудники госпиталя оперативно выносили и грузили медицинское оборудование в заранее определенные для оного, места, а другие ответственные взрослые медики Ньюи, также самостоятельно занимали отведенные для них пассажирские кресла. И пока здесь все было в соответствии с картой работ, но Элья была уверена, что сейчас сразу куча проблем выбежит живописной стайкой на крыльцо госпиталя, и их надлежало как можно сильнее ускорить.

Клара была идеальным человеком для этого. По многим причинам.

Не прошло и минуты, как Клара появилась на крыльце в сопровождении Геры и Дины – главной медсестры отделения реабилитации и ее помощницы, которые были серьезным авторитетом для студентов первых трех курсов, ибо принимали зачеты по сестринскому и фельдшерскому предметам.  Поскольку с первого раза сделать это было нереально, то этих двух дамочек студентам нельзя было злить в первую очередь.

Клара с медсестрами подошли к Элье. Гера, в свои семьдесят восемь лет с трудом переводила дух, Клара и Дина лишь чуть подрумянились.

На схеме местности коммуникатора Элья уже видела отметки сразу пятидесяти восьми человек, судя по скорости их перемещения – на всех парах бегущих в их сторону.

Первыми на северной части крыльца госпиталя появились студенты медицинского университета – пять молодых людей и тридцать пять девушек с третьего по первый курсы.

Игги в этот момент увлекся интервью с молодой «неврастеничкой», которая с увлечением рассказывала ему о предстоящей работе в криохранилище, а потому у Эльи было время навести надлежащий порядок среди новых подопечных без излишнего внимания. Тем более, что…