А те, кто в курсе, уже никогда не расскажут, потому что их кости так и покоятся непонятно где. Поэтому во всех научных трудах есть банальное предупреждение: кто единожды отыщет свою дорогу в Сокрытое, не выберется по ней обратно.

Страха не было. Страха не было снова; Талер усмехнулся, не зная, нравится или нет ему это качество. Тут бы любой запаниковал и отчаянно бежал по лестнице вверх, невзирая на то, что подниматься по ней наверняка еще труднее. А он невозмутимо идет за своими провожатыми, будто это — очередная прогулка по империи Малерта.

Прошло еще около получаса, и в тоннеле появился блеклый зеленоватый свет. По мере того, как продвигались вперед, к цели, трое королей, он усиливался, а его источником служили гладкие сферы, по форме похожие на грибы, но явно искусственного происхождения.

«Еще два года, — бросила тень, — и храм занесет метелью. Ему недолго придется противиться небесам. И тогда войти в Сокрытое можно будет лишь под склонами триннского Альдамаса, но Альдамас недоступен для твоих сородичей-людей. Ты не находишь это несколько… печальным?»

— Нет, — пожал плечами Талер. — По-моему, людям нечего делать в этих тоннелях. Иначе они снова объединятся в чертово Движение — и пойдут на Сокрытое войной.

«Почему людям так нравится убивать?»

— Если бы у меня был ответ, жить стало бы гораздо проще. Я ведь тоже убийца.

«Ты — Гончий», — возразила тень.

— Я не вижу разницы.

Свет нарастал и нарастал, пока у Талера не возникло ощущение, будто он идет по галерее чужого дома, а за окнами царит ясный весенний день. Помимо светильников на стенах возникли фрески, кое-где подпорченные влагой, а кое-где — такие идеальные, будто их нарисовали не далее, как вчера. На фресках были изображены то дети племени Тэй, то драконы, то морские змеи, но ни единого человека, гнома, эльфа или представителя иной расы Талеру не попалось.

Потом разношерстная компания вышла в подземный зал. Портить его своими фресками художник не посмел, а строители не рискнули закрывать великолепие сводов плитами. Лохмотья голой земли сменялись мерцающими кривыми линиями драгоценных камней; голубизна, небесная голубизна, и лишь по центру — подобие трона.

— Здесь правит кто-то из них? — Талер кивнул на своих провожатых.

«Нет, это место уготовано их спасителю».

— Но их же не спасли, — растерянно произнес мужчина. — Они все такие же несчастные.

«Этот юноша еще не родился. Но было предсказано, что он придет и освободит наших королей».

Безглазые миновали подземный зал и нырнули в очередной тоннель. Драгоценные камни горели еще какое-то время, а потом погасли далеко позади, и опять наступила тьма.

Талер двигался наощупь, аккуратно переставляя ноги. Тень посмеивалась над ним — ну как же, великолепный Гончий, но внутренний огонь ему, увы, не повинуется, и он вынужден идти вслепую!

Потом вернулись блеклые светильники, а вместе с ними — острое желание нарушить звенящую тишину.

— Там, в зале… что это за камни? У нас такими не торгуют и на сережки не вешают.

«Нельзя вешать на сережки звезды», — глухо отозвалась тень.

— А совать их под океаны, острова и лед?

«Сокрытое сложнее, чем ты по глупости своей мнишь».

Талер удивленно моргнул:

— Прости, что?

Тень притворилась, что не услышала.

Расстояние между светильниками было шагов по тридцать, поэтому они скорее подчеркивали темноту, чем помогали от нее избавиться. Тонкие уставшие лучики ползали по спинам трех королей, и мужчина не верил, не смел поверить, что эти безглазые, молчаливые, со страшными лапами существа, способные передвигаться и на двух, и на четырех, действительно правили Вайтер-Лойдом.

Кажется, маги называли такие случаи «мутациями». Но маги-то работали с вурдалаками, упырями и прочей нежитью, а главный закон ее появления — мертвый человек. Желательно — убитый невинно. А здесь… короли не погибли. Ни тогда, ни теперь — они были живы, и стоило их гостю вообразить, каково это — быть запертым в чужом теле, которое теперь твое, обладая прежним своим сознанием, и терпеливо ждать какого-то неизвестного спасителя, — как встали дыбом волосы у него на голове.

Звенящая тишина, редкие светильники. И рядом — никого, кроме таких же немых собратьев…

— В Сокрытом, — пробормотал он, — живет еще кто-нибудь?

«Помимо Изначальных? Эмархи, — неохотно призналась тень. — И эрды. Те из них, кто не осмелился выйти за Врата».

— Эрды пришли… отсюда? — не поверил Талер.

«Да. Эрды жили наравне с эмархами, пока не поняли, что несколько их… превосходят. После этого те, кто был посмелее, пересекли границу и построили нынешний Харалат. К девяносто девяти островам, разбросанным по Ледяному Океану, раньше никто и не подходил. Мительнора так и не присоединила их к себе, мол, на кой они нужны, условия там все равно не лучше, а то и хуже, а эрды рискнули еще раз — и теперь посмотри на них. Высокие технологии, век прогресса. Никакой магии. Всем, кого не устраивает холод и кто не готов посвятить себя работе над паровыми котлами и прочей дьявольщиной, позволяют уплыть на ежегодном харалатском корабле. Но много ли их, уплывших? Нет. Потому что куда страшнее было жить в Сокрытом, ни разу не увидев солнца».

— Разве солнце не убивает детей Сокрытого?

«Не всех. Эрды к нему приспособились, трое королей — тоже. А вот эмархи сгорают, не дождавшись и прямого касания. Эмархи ненавидят свет. Поэтому если тут, под Вайтер-Лойдом, горят хотя бы такие мелочи, — тень указала на светильники, — то под Альдамасом нет ничего. Там такая тьма, что подземные твари навеки впадают в сон, а эмархи питаются их мясом. С другой стороны, проходить по тамошним Сокрытым путям безопаснее, чем по этим. Факел зажги — и ни один местный житель к тебе не подойдет».

Коридор закончился тупиком. Один из королей ласково провел по камню когтями, и раздался такой скрежет, будто камень собирался треснуть и осыпаться набором осколков. Вместо этого он «всего лишь» рухнул куда-то вниз, и перед путниками образовалась огромная красноватая пропасть.

Талера обдало жаром, над краями пропасти поднялись грязные клочья дыма. Двое королей со своими тремя суставами легко перемахнули препятствие, а один остался, чтобы оказать помощь своему гостю. Он жестами показал, что бояться не надо, что огонь Сокрытого не страшен тому, кого оберегают ловкие безглазые, и растянулся от обрыва к обрыву, как подвесной мостик — мол, проходи.

Наступать на чужую спину — чувство не из приятных. Она качалась под ногами, гнулась, как податливое тесто — под руками хозяйки, а ближе к середине переправы еще и хрустнула. Талер заподозрил, что шагает по тому самому королю, который кланялся и потом едва сумел выпрямиться, и ему стало невероятно стыдно.

Под покорным телом плыли и бушевали багровые, красные, оранжевые, черные волны. Пламя шипело, трепетало и жаждало вырваться на свободу, но пока что в мире не было дурака, готового ему подчиниться. Обжигающий пар вился вокруг мужчины, и Талер ускорил шаг, потому что еще немного — и его обгоревший скелет раскатился бы на отдельные косточки и больше не пригодился ни троице королей, ни самому лидеру Сопротивления.

За пропастью был новый, куда более широкий, тоннель. Мужчина прикинул, сколько уже прошел в компании своих безымянных спутников — и сколько еще понадобится пройти. Он уже обрек себя на вечные скитания по Сокрытому, когда тень с удовольствием сообщила:

«Все. Мы на месте».

Тот подземный зал не шел ни в какое сравнение с этим. В этом не было нормальных звезд — были человеческие силуэты, крохотные, искристые, и они носились туда-сюда, разбрасывая синие отблески. Четырем явно приглянулся Талер, и они повисли на его рукавах, на воротнике, на шнуровке ботинок — и весело рассмеялись. Нежный звук, чем-то похожий на далекую песню колокола, словно бы растекся по всему Сокрытому, смягчая воспоминания. Не так важна темнота, не так важны эмархи, не так важна подземная огненная река, если рядом есть такой чистый, потрясающе добрый смех, и улыбки на маленьких сверкающих лицах, и крошечные пальцы, ухватившие ткань рубашки…