Соображать было трудно. Его мутило, он щурился, но тень, как ни крути, продолжала двоиться и троиться, прыгать над полом, как ненормальная, и в ту же секунду он осознавал — нет, на самом деле она сидит на месте, это у меня глаза… испортились…

— Повелевающие управляют Гончими?

«Не только Гончими. Они управляют всеми носителями кода. Вернее, так было до нашего наказания. Потом Повелевающих стали приносить в жертву — куда раньше, чем они успевали что-нибудь о себе узнать. Потому что никто, кроме них, не рождался «чистым»».

— Лойд… то есть Такхи… не знает, верно?

«Сомневаюсь. Ведь она выросла бок о бок с людьми».

Талер выдохнул.

— А… Взывающие? Почему ты, будучи мертвым, по-прежнему остаешься тут?

«Потому что я — память. Взывающие — это сетка связи над Вайтер-Лойдом. Что-то вроде ваших человеческих телепатов, но телепаты не умеют общаться между собой. А мы умели соединять сознания своих собратьев на расстоянии. Передавали новости, а затем, после прихода Создателя, тащили на себе останки величия кода, воспоминания обо всех его носителях. Я помню о господине Лерте гораздо больше, чем ты».

— Значит, помнишь и его книгу? — уточнил мужчина. — За пару часов до того, как убраться отсюда, он сидел на пирсе и читал… что-то о тех же Гончих. Там было написано, что они — это рухнувшие с неба звезды, и что их постоянно тянет обратно к небу. Ты говоришь — я Гончий, но мне наплевать, есть надо мной облака или, допустим, тучи. Ты говоришь — я Гончий, но я ведь не каменный, и меня можно ранить. Можно убить.

«Ранить и убить можно всех», — равнодушно отозвалась тень. — «Тебя не тревожат сородичи-звезды, потому что кода в тебе — один виток. И потому что виток — чистый. Веришь или не веришь — только «чистый» ребенок мог вернуться на алтарь. Не хочешь прислушиваться ко мне — взгляни на свое отражение в зеркале».

Талер сумасшедшим усилием воздвиг себя на ноги.

Ритуальная комната поплыла, и первые шаги он делал так неуверенно, словно пол собирался выскочить и убежать из-под его ботинок. А помимо ритуальной, в храме был одинокий, затянутый плесенью коридор и четыре спаленки.

Он стащил все обнаруженные там одеяла на одну кровать, но зеркала не нашел. Сказал себе, что немного отдохнет, а наутро выяснит, что каменный алтарь, тень Взывающего и шелест океана за стенами — всего лишь дурацкий сон.

Наутро его разбудило чужое пристальное внимание.

Он попробовал доказать себе, что рядом, на ворохе одеял, сидит его Лойд. Он попробовал доказать себе, что в кухне шумит посудой госпожа Тами, а Лаур, краснея, выслушивает ее влюбленные серенады о том, какой он маленький, слабенький и милый.

Но никто не шумел, да и кухни поблизости не было. Была настырная тень Взывающего, и, худо-бедно разлепив тяжелые веки, Талер ожидал увидеть его — но увидел троих… незнакомцев.

Дверь он, конечно же, не запер. Зачем запирать, если жители Вайтер-Лойда погибли, а мародеры давно вынесли любые хоть немного ценные вещи? Правда, про океанскую нежить мужчина помнил — и наивно посчитал, что она не явится к нему в гости, поскольку уплыла к более богатым отмелям, неприятно удивлять своим появлением тамошних рыбаков.

Приглядевшись, он сообразил, что на океанскую нежить троица не похожа. У них не было ни гребней, таких необходимых под водой, ни плавников, ни, что еще более странно — жабр. Как, впрочем, не было и глаз, и ушей, и волос — лишь лысые головы, рты и тощие лапы с тремя суставами. Стояли они на двух задних, а потому смахивали на собак, желающих получить подачку. Стояли неподвижно, и Талер боялся вообразить, как долго они находятся в небольшой храмовой спальне. Пришли утром или все-таки ночью? А главное — откуда, Дьявол их забери, пришли?

Заметив, что мужчина выбирается из-под одеял, безглазые несколько заволновались. Один похлопал своего товарища по спине, и тот покорно изобразил некое подобие поклона — такого глубокого, что захрустел позвоночник, и помогать вежливому существу опять выпрямиться пришлось едва ли не всей компанией. Безглазые так забавно гладили его по талии, что Талера потянуло на смех, но он мужественно подавил в себе это постыдное желание и негромко осведомился:

— Итак, что привело вас ко мне, уважаемые гости?

Они затряслись, будто бы хохоча. Тот, что кланялся, жестами показал — иди за нами, не бойся, мы не причиним тебе зла.

Поколебавшись, Талер пошел. Безглазые существа шагали перед ним, нелепо, короткими аккуратными шажками, выгибая все три сустава. То, что хлопало товарища по спине, встало на четвереньки и сноровисто двинулось вокруг покрытых резьбой колонн. Шугануло тень, и она выскочила из-под колонны, впиталась в камень, растворилась, обреченная не уметь противиться.

Безглазые собрались вокруг алтаря, поднатужились — и сдвинули его с места. Тень затрепетала и выругалась, после чего рискнула подойти к Талеру и коснуться его запястья — точно так же касается, например, сквозняк.

«Пойду с тобой».

Под алтарем темнели ступеньки винтовой лестницы. Сухая красноватая корочка облепила их невероятно плотно, увеличив каждую в объеме, и жалобно шелестела, когда мужчина ставил на нее подошву. Безглазые существа ступенями не воспользовались — обвили своими лапами железные перила и уверенно заскользили вниз.

— Кто они? — осведомился Талер.

«Хранители Изначальных. Тех, кто правит Сокрытым».

Мужчина удивленно обернулся к тени:

— У нас говорят, что они все умерли. Мол, и подземные тоннели столетия полтора как сломаны, и никто больше не рискует ходить по миру вне мира. Нынешние карадоррские ученые подвергают сомнению сам факт, что Сокрытое было, что оно действительно имело место глубоко под нашими дорогами.

«А ты у нас, получается, весьма искушен в науках?»

— Не то чтобы весьма, — Талер пожал плечами, — но и притворяться, будто их нет — не в моих традициях.

«Дорога в Сокрытое запиралась кровью «чистых» детей. Мы платили Сокрытому, чтобы оно не приходило в наши дома. Но случилось так, что мы вымерли, как вымирает всякий живой род, и навредить нам Изначальные не сумели. Они признали, что мы истреблены, и перестали требовать от нас платы. Они были частью наказания, принесенного племени Тэй Создателем».

Талеру показалось, что лестница бесконечна. Что сколько ни спускайся, ступени все выступают и выступают из пронизывающей темноты, и глубины дышат на него холодом, порождают иней на каменных стенах подземной башни. Или это — всего лишь заледеневшая кровь?

Признаться, он не уследил, с какого момента кровь стала для него «всего лишь».

— Наши старики болтали, что нельзя ходить в чертоги Сокрытого. Иначе оно тебя поглотит.

«Старики на то и старики, чтобы сидеть на лавочках и болтать», — в голосе тени прозвучала доля ехидства. — «А мы все проверили на себе. До прихода Создателя у Вайтер-Лойда были свои короли — троица королей, Взывающий, Повелевающий и Гончий. Если ты до сих пор не догадался, то именно эти короли сейчас уводят тебя под землю».

У Талера пересохло во рту.

— Они… живы? До сих пор?

«Этот мир молод. Я бы не сказал, что Их Величества так уж долго живут».

Тень притихла, завороженно изучая красные потеки на плитах. Для нее тут по-прежнему были яркие цвета, для нее цвета были постоянно, даже во мраке северных ночей.

Потребовалось часа три, чтобы лестница наконец-то закончилась. Иногда мужчина садился на ее ступени — и предавался отдыху, потому что боль в левой половине груди все еще была сильна. Пытаясь ее перебороть, он размышлял о Сокрытом — и, если честно, не верил, что оно действительно распахнуло двери для потомка людей.

В своих научных трудах ученые писали, что мир делится на две половины. Одна — та, которая движется над водой; континенты Карадорр, Тринна, Эдамастра и Мительнора, архипелаги Эсвиан, Адальтен и Харалат. И еще десятки, а может — и сотни прочих. Другая — та, которая прячется под водой — коридоры, тоннели и переходы в недрах земли, твердь, едва способная выдержать на себе колоссальный вес океанов. И, что вполне закономерно, никто не в курсе, есть ли у нее выходы и входы.