– А потом, когда состаримся… – прошептала Наташа.

– Когда нам будет по девяносто…

– Мы купим себе домик на берегу моря…

– А дети с внуками будут приезжать к нам на лето…

– Дети?

– А мы ещё и девочку возьмём…

– Такими вещами не шутят, ты же сам сказал…

– Я и не шучу!

Наташа смотрела из-за плеча мужа на далёкие сверкающие огоньки и чувствовала себя воздушным шариком, готовым лопнуть от переполняющих её надежд и предчувствия счастья. Вдруг что-то привлекло её внимание в окне. Что-то странное возникло над горизонтом. Наташа вгляделась пристальнее… И изменилась в лице, глаза её наполнились страхом и тоскою…

Ветер утихал. Угрюмые косматые тучи неохотно уползали за горы. Они успели омыть город, даже будто стёрли с него половину красок: казалось, будто вывески магазинов потускнели, а у радужного змея, что украшал один из маленьких ресторанчиков, печально обвисли длинные тряпочные усы… На улицах было тихо, если не обращать внимание на тусклый свет угасающего солнца, казалось, городом завладела ночь. Но тишина стояла недолго – лишь в первые минуты после того, как последние капли упали на тёмные от влаги камни мостовой. Откуда-то с тележкой, уставленной баночками со специями, появился тоненький, как тростинка, мальчишка-торговец. Он надтреснутым, неокрепшим ещё голосом принялся расхваливать свой товар. Скоро с его криками слились другие – продавцы зелени, рыбы и мороженого привлекали внимание прохожих. Патти Хоу стояла у окна своей квартиры, что находилась на третьем этаже старинного живописного дома, обращающего на себя взгляды туристов. Когда Патти, будучи ещё молодой, переехала сюда жить с мужем, соседка рассказала им, что в доме этом в разные годы жило много необычных выдающихся людей. Так, на первом этаже, в угловой комнате, что окнами выходит на озеро Сиху, жила одинокая женщина, которая держала у себя пятнадцать кошек разных пород и мастей. У женщины не было родственников, ей не на кого было излить свою любовь, поэтому о питомцах своих она заботилась, как о родных детях. Она писала пейзажи, в основном – виды озера, их неплохо покупали – так ей удавалось достойно жить и кормить своё многочисленное кошачье семейство. На верхнем, третьем этаже, в одной из квартир три месяца прожила известная певица. Сюда она приехала восстановить своё душевное равновесие, которое нарушилось после длительных гастролей по стране. Тан Юй, так её звали, подружилась со всеми соседями, пела детские песенки для дворовой ребятни. Малыши отблагодарили её за это – научили делать свистульки из глины, что добывали мальчишки постарше из озера. Соседка Патти сама видела, как звезда эстрады, закатав рукава модной блузки, вылепливает кособокую палочку из рыжей липкой массы. Тан Юй уехала отсюда и больше никогда не возвращалась, но обитатели дома знали, что она помнит их. Девушка сама писала песни. В репертуаре у неё появилась новая – про глиняную свирель, на которой играл молодой парень, сидя на берегу Сиху. Также соседка рассказывала про старого торговца, у которого умирал маленький единственный сын от туберкулёза. Жена его работала дни напролёт – больному старалась ни в чём не отказывать, но ему требовалась перемена климата. Когда бедная женщина заговаривала об этом с мужем, тот говорил, что таких средств у них нет. Мальчик умер, едва научившись ходить. Однажды его мать, перебирая вещи сына, наткнулась на тайник в шкафу, забитый золотом. Муж в тайне от неё копил деньги себе на безбедную старость. Несчастная в тот же день собрала узелок и покинула дом. Говорили, что она ушла в монастырь. Муж же её, вернувшись с работы домой, не найдя жены, пошёл в кабак. Он спился, промотав всё своё состояние, что копил с такой скупостью. Патти жила в квартире, что ранее принадлежала одному студенту. Отец юноши, воспитывавший сына в одиночестве, завещал ему перед смертью эту квартиру. Паренёк был талантливым, подающим надежды математиком. В университете, где он учился, юноша познакомился с милой девушкой, что очаровала его. Он женился на ней. В семье девушки случилась беда: её отец проиграл в карты крупную сумму. Парень продал квартиру и переехал в деревню, чтобы там помогать семье любимой. Патти было жаль его. Узнав его историю, она корила себя за то, что торговалась с ним, покупая квартиру, ведь тогда у них с мужем были деньги. А дом, прозванный Обителью Муз, был престижным жилищем, покупателей у юноши было хоть отбавляй. Но он почему-то выбрал их. Патти уже была беременна Чжи, но живот был ещё не заметен – Патти скрывала его под просторными одеяниями. Когда парень показывал ей одну из комнат, вдруг как-то пристально взглянул на неё и сказал: «Вам нужно жить здесь! Этот дом – для такой семьи, как ваша!» Патти в тот момент была уверена, что он видит её насквозь и даже знает наперёд, кто у неё родится. Они с мужем, не сговариваясь, приняли решение о покупке. Парень уехал в свою деревню. Прошло много лет. Сиху было таким же спокойным и невозмутимым. Умерла соседка, ревниво хранившая в памяти историю дома. Его не раз хотели сносить, но из-под крыши его вышло столько легендарных личностей, что горожане противились «сноске». Патти чувствовала, что срослась с этими каменными вековыми стенами душой. Здесь прошла её молодость, здесь Чжи впервые назвала её мамой, здесь волосы её покрылись инеем.

– Мама, что там, на улице? – спросила Чжи.

Патти вздрогнула, выныривая из озера воспоминаний.

– Всё, как всегда. Сяо торгует своими приправами. Вот к нему подошла молодая женщина с дочкой, она что-то покупает у него. Сяо пересчитывает деньги… Ах! К нему пристал этот нахальный толстяк… Сейчас ещё деньги, чего доброго, отнимет…

Патти отдёрнула синие шёлковые занавеси – скорее, останови его, мама – распахнула окно и закричала:

– А ну иди отсюда, бессовестный, а то расскажу всё твоему отцу…

– Ушёл? Толстяк ушёл? – спросила Чжи, приподнимаясь с постели.

– Ушёл! Ложись, не волнуйся! – Патти подошла к кровати дочери и помогла Чжи удобно устроиться на подушках.

– Сколько времени, мама? Когда Шэн придёт?

– Они с отцом пошли на рыбалку, вернутся к закату. Спи, я тебя разбужу.

Чжи повернула лицо к стене и закрыла глаза. Сон не заставил себя ждать. Патти смотрела на взрослую дочь и не верила, что это её маленькая Чжи…

…«Здравствуйте, мамочка и папочка! Я очень по вас соскучилась, но мне здесь совсем не плохо! Учителя здесь совсем не строгие, как я думала сначала. Я живу в комнате ещё с двумя девочками. Мы уже хорошо дружим. Вчера я нечаянно разбила ценную вазу. Воспитатели строго спрашивали всех девочек, кто натворил это. Но на меня никто не наябедничал. Мы много учимся – полдня. Нас учат математике, разным грамотам, истории и географии, а также музыке, живописи, скульптуре и танцам. Мне всё очень интересно, особенно танцы. Все говорят, что я способная. Но Шу Ци, моя лучшая подруга, талантливее. Если бы вы видели, какие картины она вышивает. У неё соловьи из ниток поют на вышитых ветках не хуже, чем настоящие. После занятий мы отдыхаем в саду. Здесь множество цветов и деревьев, мы играем в прятки и догонялки. Мамочка, напиши мне, как там Кити. Какие котята у неё родились? Вы оставили нам хотя бы одного? Я жду не дождусь, когда приеду домой!» – Патти отложила в сторону письмо дочери, которое та писала в девятилетнем возрасте. После первого года обучения Чжи вернулась серьёзной и всему дому сообщила, что выйдет замуж за профессора Лю Сяна, который преподавал в школе танцы. Всё лето её маленькая длинноволосая Чжи вышивала для профессора панно, на котором постаралась изобразить свой дом и Сиху. Когда картина была готова, Чжи уселась в кресло с ногами и принялась разглядывать её. Тут и там вылезали нитки, дом был похож на собачью будку, а облака над озером получились остроугольными. Чжи, недолго думая, выбросила свою картину в окно: «До Шу Ци мне далеко… Она всегда будет его любимицей, несмотря на то, что я танцую лучше». Патти, ничего не говоря, спустилась на улицу и подняла кусок ткани, которому её дочь отдала столько своих вечеров и мечтательных вздохов.