Через пять минут Дмитрий отсоединился – футбол начинался.

Виктор Павлович повернул ключ в замочной скважине, толкнул дверь. Квартира встретила его темнотой и тишиной. Виктор Павлович разулся, не включая свет, повесил плащ, прошёл в спальню и включил компьютер. Выносить мусор просто не было сил.

В почтовом ящике появилось несколько новых писем. В первом описывались прелести нового бритвенного станка, который нужно немедленно заказать по Интернету, чтобы жизнь наладилась, во втором администрация «мэйла» рассказывала о каких-то усовершенствованиях сайта, а вот третье письмо…

Виктор Павлович внимательно вчитывался в строки.

«Здравствуйте!!! Сейчас перед Вашими глазами письмо, которое может перевернуть всю Вашу жизнь. Хотите Вы этого? Все хотят перемен, тем более, к лучшему. Мы предлагаем Вам проект, который, несомненно, добавит красок в Вашу жизнь. Предлагаем Вам попробовать свои силы…»

Далее в письме говорилось о том, что участникам проекта предстоит прожить сто двадцать дней в каком-то там помещении, за это он получит огромную, по махровским меркам, сумму денег, но при том условии, что продержится на проекте до конца. Письмо заинтриговало Виктора Павловича. Он вспомнил, как знакомая рассказывала о том, как её родственник участвовал в «Последнем герое» – эмоции, экзотика и приключения… Вот чего не хватало ему. Ярких ощущений, вкуса к жизни. Да и что такое настоящая жизнь – он уже забыл. Там, на проекте, будут новые люди, скорее всего, их будут показывать по телевизору, он засветится на всю страну. Конечно, он будет вести себя достойно и не станет выпендриваться ради камеры. Не задумываясь, Виктор Павлович принялся заполнять анкету. Ф. И. О., год рождения, профессия… Сколько таких анкет он заполнил в своей жизни? Может, в этот раз повезёт?

Махров отправил заявку, надежда на что-то лучшее ожила в нём.

«Заработаю денег! Семёну куплю робота с пультом управления, а то обгалделся уже!» – весело думал он, шагая с ведром к мусорным контейнерам. В ведре, на мусоре, лежал маленький жёлтый кактус.

Изумрудные капельки переливались в лучах солнечного света. Элизабет надела изящные зелёные подвески и осмотрела себя с головы до пят. «Образ завершён!» – довольно решила она и задорно подмигнула стройной рыжеволосой девушке в зеркале.

– Красавица! – услышала Элизабет и обернулась.

На пороге комнаты стояла невысокая худая женщина с усталым морщинистым лицом. Глаза её, нежно оглядывающие дочь, светились добротой.

– Ты будешь не хуже невесты!

– Мама! Не смейся надо мной! Я видела репетицию свадьбы… У Эммы такое шикарное платье!

– У тебя тоже будет необыкновенное платье и замечательный муж! Даже не сомневайся!

Элизабет перекинула увесистую чёрную сумку через плечо, поцеловала маму в щёку и, выйдя из дома, окунулась в лето.

Сейчас Элизабет ничуть не жалела, что не успела купить машину и перемещается по родному городку пешком. Ей нравилось ощущать прикосновение солнечных лучей к щеке, щуриться от яркого света и, балансируя на бордюре, размахивать руками… Тёплый ветер подталкивал её в спину, игриво развевал огненные локоны, касался ладоней – в такие моменты Элизабет казалось, что она идёт с ветром за руку.

– Мисс! Купите мороженое!

Элизабет повернула голову и увидела улыбающуюся девчушку в ярко-голубом платье. Она стояла за прилавком маленького живописного фургончика. Мини-магазин был раскрашен всеми цветами радуги и походил на огромный экзотический цветок с продавщицей – Дюймовочкой внутри.

Элизабет подошла поближе и, снимая сумку с плеча, сказала:

– Хорошо! Я куплю у тебя двойную порцию мороженого, но только если ты разрешишь себя сфотографировать! Согласна?

Девочка, улыбаясь, закивала. Элизабет сделала пару снимков, убрала камеру в сумку, и, довольная, с ананасовым мороженым в вафельном хрустящем рожке, отправилась дальше.

Вскоре Элизабет услышала энергичную громкую музыку и заметила большую толпу. Заинтересовавшись, девушка ускорила шаг и подошла к кругу людей. Она, извиняясь, протиснулась в первый ряд и увидела темнокожего паренька в белых брюках и майке, лихо отплясывающего брейк босиком на асфальте. Ему хлопали и подбадривали криками. Тело юноши то изгибалось волной, то становилось угловатым и резко-опасным. Он стоял то на голове, то на одной руке, вращался с бешеной скоростью и постоянно улыбался. Элизабет завороженно смотрела на паренька. Её тело вдруг попросилось потанцевать – тут же, рядом с подвижным юношей на пыльном асфальте. Очарованная Элизабет навела объектив на танцора и сфотографировала его несколько раз. В кадр попал восторженный малыш, показывающий пальцем на талантливого юношу, улыбающаяся беременная женщина, с прозрачными, как летнее небо, глазами. Элизабет машинально взглянула на часы и поняла, что ей нужно спешить, иначе опоздает. Девушка выбралась из толпы и побежала под музыку по тротуару. Она воображала, что бежит с Олимпийским огнём по огромному стадиону, а прохожие в ярких одеждах – это зрители на трибунах, приветствующие её восторженными криками. Элизабет свернула за угол и сразу увидела дом Эммы, невесты, на чьей свадьбе она сегодня будет ловить самые необычные и трогательные моменты с помощью своего верного и пока что безотказного фотоаппарата. Элизабет недавно начала заниматься фотографией, но за два года уже стала известной в городе. Её частенько приглашали на свадьбы и семейные торжества, крестины и важные церемонии. Старый Итон, мастер фотодела, посетив её выставку, долго задумчиво курил, смотря на её фотографию «Веснушки». Выходя из зала, он сказал девушке, смотрящей за порядком: «Это новый Итон в нашем городе!».

Эти слова достигли ушей Элизабет. Она была счастлива.

И сейчас, приближаясь к особняку Эммы, девушка ощущала, как сердце её радостно бьётся. Она обожала свою работу, жить не могла без неё, а ведь это немаловажно для счастья.

Пахло ванилью и цветами. Несмотря на ранний час, дом заполонили гости. Где-то играла торжественная музыка, несколько пар кружились в захватывающем танце. Всюду – смех, букеты, блеск драгоценностей и шёлк переливающихся платьев, приятные баритоны и щёгольские бабочки. По прихожей туда-сюда сновали кудрявые ангелочки в пышных платьицах. «Всё, как всегда!» – вздыхая, подумала Элизабет. Но ей предстояло найти в свадьбе Эммы и Логана нечто особенное, то, что отличало бы их торжество от всех остальных. Девушка сделала несколько снимков гостей, затем вышла во двор через открытую заднюю дверь. Тут она почувствовала себя бабочкой, чьи мечты сбылись, если только бабочки умеют мечтать. Пёстрое душистое цветочное облако окутало её. Огромная клумба благоухала и радовала глаз своей ухоженностью. Она прошлась по бетонной дорожке, любуясь диковинными цветами. Среди моря красок и причудливых форм она вдруг заметила один, который вызвал у неё ассоциацию с Эммой. Белоснежные лепестки, казалось, были сотворены из той самой пены, окутанная которой и вышла на берег сама Афродита. Цветок рос особняком, чуть поодаль от других и возвышаясь над ними. Она решила потом спросить его название, сейчас она искала место, с которого можно сделать уникальный кадр. Элизабет посмотрела по сторонам и, положив сумку на землю, легла на неё спиной. Взглянув в объектив, Элизабет замерла от восторга: голубое бескрайнее небо лежало на хрупком цветке, бутон казался молочным облаком. Тут она заметила, что белая бабочка села на нежные лепестки. Девушка одновременно нажала на кнопку и легонько качнула тонкий стебель. «Эмма и Логан» – назвала в уме фотографию Элизабет. Белоснежный прекрасный цветок и мотылёк рядом с ним. Элизабет встала, спрятала фотоаппарат, поправила сбившуюся причёску и пошла к дому. Теперь наступило время работать.

Эмма облокотилась на подоконник и наблюдала за рыжеволосой девушкой, что так внимательно изучала их клумбу. Она изумилась, когда та легла на спину, но тут же догадалась, что это та самая Элизабет, что была у них на предварительной репетиции свадьбы. Эмма закрыла глаза и глубоко вздохнула. Больше всего ей хотелось сейчас унестись подальше отсюда, на какой-нибудь необитаемый остров. И остаться там наедине с Логаном. Ему нельзя видеть её в подвенечном наряде до свадьбы, но Эмма многое бы сейчас отдала за то, чтобы нарушить это табу. Она посмотрела на клумбу. Фотограф ушла.