Конечно, можно было разыграть невинное удивление, но яркий румянец выдал его с головой. Снова в памяти всплыли образы двух прижимающихся друг к другу мужчин со склоненными головами. Затуманенный взгляд Крита, расслабленного под широкими ладонями блондина. Едва слышное бормотание Страта, похожее на урчание большого кота, дразняще шепчущего слова, предназначенные только своему напарнику…

И тут, вместо того, чтобы смутиться, Женя разозлился. В голову ударила смесь обиды, ревности и возмущения.

- А ты бы держал свои гормоны в штанах, - огрызнулся он, и пихнул мужчину в грудь. - Тогда бы и не за чем было бы подглядывать. Пусти.

Крит только усмехнулся и, обхватив его лицо ладонями, придвинулся еще ближе.

Женя был уверен, что если с кем и произойдет подобная сцена, то скорее со Стратом, который был более расположен к демонстрации чувств, в отличие от своего твердокаменного напарника. Поэтому, когда он почувствовал прикосновение к своим губам, первой попыткой было заорать благим матом от испуга, но вместо этого выдал только полузадушенное мычание. Крит держал крепко, не давая возможности вырваться. Да Женя и не вырывался, он просто окосел от невозможности осознать происходящее и замер.

Поцелуй был сдержанным, как и сам Крит. А вот что было совсем неожиданно, так это мягкость и тепло, которое сразу же начало разливаться по коже, где касались чужие губы и пальцы. Это была не демонстрация страсти или власти, а просто… Просто. Так просто и словно само собой разумеющееся. Просто признание. Женя расслабился, успокаиваясь.

А о том, что будет дальше, станет ли все как прежде, или в его отношениях с Критом произойдут кардинальные изменения, которые все запутают и сделают его существование в этом мире совсем невыносимым, он подумает позже.

- О-оо, ну наконец-то! – вдруг послышалось с другой стороны балкона. Женя дернулся в сторону, но Крит продолжал прижимать его к себе.

Страт стоял, едва помещаясь в дверном проеме, и смотрел на них, от радости едва не потирая руки. Бежать было некуда, да блондин вовсе не спешил строить из себя Отелло.

- А я все думал, когда вы разродитесь?

На лице его сияла такая довольная улыбка, будто бы он сам распланировал все произошедшее А Крит только молчал, упираясь подбородком в женину макушку, и Жене почему-то казалось, что тот улыбается. В своей сдержанной манере, одними уголками губ, и, может быть, глазами. Так, как раньше улыбался только Страту.

И вдруг наваждение спало. «Господи, ну какой же я дурак, стою тут и слюни пускаю!» - Женя мысленно хлопнул себя по лбу и резко отстранился. Крит распустил кольцо рук, и теперь можно было беспрепятственно выскользнуть на волю. Женя пулей выскочил с балкона, едва не сбив с ног какого-то официанта, попавшемуся у него на пути.

- Эй, а как же я? - несся ему в спину поддразнивающий голос Страта, от которого у Жени снова запылали щеки.

«Кхм», - осторожно кашлянул у него в голове Ашкелон. – «Мои поздравления. Всех благ и долгой жизни вам…».

«Заткнись!», - мысленно рявкнул Женя. Наверное, глаза у него были яростно выпучены, потому что встречающиеся ему гости и прислуга просто шарахались в сторону. – «Тоже мне, умник нашелся! Тут и так все жутко запутанно, а теперь!..».

«А теперь будет еще запутаннее», - довольно подтвердил маг и добавил, подливая масла в огонь. – «Два лучших воина Темпуса, повязанные на незадачливом мальчишке, постоянно влипающем в неприятности. Они будут заботиться о тебе, защищать тебя ценою своей жизни, и может быть даже – ах! – погибнут за тебя. Муки совести, душевные терзания!.. Как же вы, люди, меня забавляете!».

Маг самым бессовестным образом заржал, и хохот этот звучал у Жени в голове все время, пока он мчался по пустому коридору, стремясь оказаться как можно дальше от Пасынков и своих чувств.

========== 124. Я не я, и лошадь не моя. ==========

Женя бежал до тех пор, пока не потерял счет распахивающимся перед ним дверям. Наконец, он понял, что заблудился. Вот будет здорово, если его найдут, только когда все закончится. А то и вовсе не станут искать, и без него дел по горло. Женя вздохнул и привалился спиной к очередному коридорному шедевру скульптуры, изображавшему античного героя, с поверженным львом у ног и фиговым листочком на положенном месте. Женя недовольно на него посмотрел - бугрящийся мускулатурой мраморный красавец так и излучал самодовольство.

Коридор был тих, ни звука печального праздненства не доносилось до этих закоулков. Словно забрел в античый зал музея после закрытия, и теперь можно бездумно бродить среди статуй и расписных посудин, пока не придет смотритель и не надает по шапке за нарушение комендантского часа.

Следовало бы найти путь назад. Женя отлепился от мраморного постамента и замер, пытаясь сообразить, из какой части коридора он пришел.

Сказать по правде, не настолько уж он успел пристраститься к приключениям, в которых каждый второй встреченный намеревался оттяпать ему голову. Да и чтобы узнать финал этой истории, вовсе не обязательно было участвовать в ней самостоятельно - достаточно будет потом спросить Альфи. Нет, он стремился назад из-за дурацкого, раздражающего чувства ответственности. Вроде как он был воспитателем в детском саду, где великовозрастные балбесы затеяли игру в войнушку, а ему, Жене, нужно было приглядывать за всем этим балаганом, чтобы вовремя крикнуть “стоп игра!”.

Но, как на зло, чутье, обычно подсказывающее, в каком направлении надо идти, чтобы огрести приключений, молчало. Хорошо еще, что других подсказчиков было достаточно.

- Эм-мм, не прогуляться ли нам вон в ту сторону? - внезапно прорезался в Жениной голове Ашкелон.

- Нет уж, спасибо. Я уже достаточно нагулялся, - не слишком вежливо ответил тот, начиная потихоньку нервничать.

Его можно было понять. Евгений буквально разрывался от желания поскорее выбраться из этих безлюдных коридоров, и одновременно с этим его скрючивало при мысли о том, как он покажется товарищам на глаза после того, как он устроил истерику. Альфи, конечно, ему посочувствует. Ну, Страт, может быть, посмеется и похлопает по плечу. Но стоило представить выражение лица Критиаса, как Жене снова становилось нехорошо. Воспоминания о недавних событиях совсем не настраивали на деловой лад.

Ашкелон вздохнул так драматично, что парень почти увидел, как тот закатывает глаза. Но маг, привыкший за свою долгую жизнь к тупости прочих смертных, решил сделать намек потолще.

- Там. В коридоре.

Женя все еще непонимающе заглянул за угол и пожал плечами. Коридор как коридор.

- Что-то происходит, - с нажимом продолжил Ашкелон.

- В самом деле? А я ничего не чувствую, - Женя все так же растерянно почесал репу.

- Может, потому что ты не маг? - в голосе мага уже звучало явное раздражение.

- А-аа, то есть происходит что-то магическое? - дошло до Жени наконец. - Ну тогда, конечно, я не могу пройти мимо.

Поворачивая за угол, уже привыкший вляпываться в неприятности Женя был готов встретить кого угодно. Пышащий огнем дракон, армия назгулов, Воландеморт - чего уж мелочиться. Но вместо этого нос к носу столкнулся лишь с Альфи. Хотя, если учесть, как долго он плутал по дворцу, наткнуться здесь на знакомое лицо было еще страннее.

- А-аа, это ты… - немного разочарованно протянул Женя, уже мысленно ругая Ашкелона за ложную тревогу. - А я уж думал, тут что-то зловещее происходит…

Альфи быстро заморгал и сделал несколько шагов назад.

- Зловещее? Ну что ты, ха-ха… - и отступил еще на шаг. Женя, склонив голову набок, удивленно рассматривал приятеля.

- Ты какой-то странный, - подозрительно заметил он, глядя, как Альфи продолжает от него пятиться.

- Я? Со мной все в порядке, - проблеял тот, усиленно стараясь не таращиться на что-то за спиной Евгения.

От черепной травмы Женю уберегла только реакция. Краем глаза он заметил движение, похожее на то, как в комиксах рисуют струи рассекаемого ударом воздуха. Он пригнулся, нырнув (или, попросту говоря, шмякнувшись) на мраморный пол.