“Я могу помочь. Надо встретиться наедине”.

Краткое послание подразумевало под собой гораздо больше того, что было сказано. Верховный жрец имел какие-то виды на Женю, как, впрочем, и многие другие сильные мира сего. И такое внимание к себе уже порядком начало доставать.

- Есть, чем написать ответ? - спросил Женя и, получив средневековое подобие карандаша - тонко выструганный кусочек уголька в обертке - на коленке состряпал сердитый ответ.

“Я тут один. Приходите сюда, если не ссы…” - тут Женя вовремя одумался и исправил - “Если не боитесь”. Подумал и добавил в конце кривой смайлик - пусть жрец поломает голову, что это за закорюка.

Конечно, жрец мог почувствовать себя оскорбленным, что придется тащиться в какое-то загаженное крысами подземелье, чтобы пообщаться с дерзким мальчишкой. Но Женя рассудил, что Молину нужнее – значит, никуда он не денется, придет, как миленький.

Стражник, смерив его подозрительным взглядом, забрал письмо и удалился деревянной походкой, неся конверт перед собой на вытянутых руках, словно боялся, что он может вот-вот взорваться.

========== 101. Сектор приз на барабане. ==========

Комментарий к 101. Сектор приз на барабане.

Спасибо всем постоянным читателям, следящим за Женькой с первых глав.

Спасибо всем новоприходящим, не испугавшимся количеству страниц.

Спасибо всем, кто оставляет положительный комментарии - вы вдохновляете писать дальше.

Не пугайтесь перерывам - у меня резко сократилось свободное время, но Женьку я не брошу никогда)

Время шло, Рэндал, не меняя своего песьего обличия, улизнул прочь, едва убедился, что пока Жене ничего не грозит. А Женя ждал, уверенный, что рано или поздно верховный жрец Вашанки явится к нему, несмотря на наглый ответ.

Конечно же, Молин пришел, торжественно неся на лице отрепетированное выражение, предназначенное для самых изысканных светских приемов, словно вокруг не пахло землей и сырым камнем, не было решеток и скелета в углу. Из чего Женя сделал выводы, что жрецу что-то позарез от него надо.

Молин остановился в паре шагов от решетки и уставился на него, словно на диковинного, но опасного зверя. На его лице начало появляться выражение уязвленной гордости и сомнения. Видно было, что беседовать в подобной обстановке ему приходилось впервые, тем более он не знал, как начать разговор, чтобы еще больше не выдать, насколько он заинтересован в сотрудничестве.

Женя решил заговорить первым - на правах хозяина сей уютной камеры.

- Я извиняюсь, что не при галстуке, - съязвил он. - Минибара с виски я тоже здесь не нашел, так что обойдемся без брудершафта. Я вас слушаю.

Молин и бровью не повел на незнакомые слова.

- Слушаете? - слегка удивился он и закрутил головой, словно только сейчас понял, где очутился.

- Ой, ладно вам, - Женя поморщился. - Видно же, что вам от меня что-то нужно. И, судя по тому, как вы мнетесь, в ответ вам предложить мне нечего. Выкладывайте.

Молин издал нечто похожее на недовольное бурчание. Он расхаживал перед решеткой туда-сюда, собираясь с мыслями, и полы его длинных одежд развевались при каждом шаге. На мгновение верхняя накидка откинулась, открывая висящий у пояса кинжал. Вряд ли жрец пришел с мыслью, что придется кого-то убивать или от кого-то защищаться, но на всякий случай Женя решил держаться от него на почтительном расстоянии.

- Ты знаешь, почему вас называют Пасынками?

Женя заморгал. Такого начала беседы он точно не ожидал.

- Э-ээ нет, понятия не имею.

Молин кивнул, словно ожидал такого ответа.

- Когда-то давно, - начал он, - Лидером Священного Союза был воин-жрец Абарсис, по прозвищу Пасынок. Он привел своих воинов к Темпусу, когда тому требовалась помощь. И погиб в сражении - ибо таково проклятие Темпуса, все, кто любят его, умирают.

Молин уставился на Женю, и тот на всякий случай кивнул, а жрец продолжал:

- После его гибели Темпус принял командование Союзом, в память о жертве друга назвал их Пасынками, а сам Абарсис каждый раз является призраком к погребальному костру и забирает своих павших воинов на небо.

Женя неловко поерзал. Мысль, что на погребальном костре однажды может оказаться и он, ему не понравилась. Даже если при этом местный рай ему был гарантирован.

- Это все очень занятно, - ответил парень. - Благодарю за краткий экскурс в историю. И часто вас пробивает на ностальгию?

- Последнее время все чаще, - ухмыльнулся жрец. - Наверное, старею.

- Зачем вы мне все это рассказываете?

Молин вздохнул и, перестав расхаживать, встал прямо напротив Жени. “Вот мы и добрались до сути”, - подумал Евгений, предчувствуя, что главный разговор только начинается.

- Потому что ты должен знать, - жрец твердо смотрел ему в лицо, - Священный Союз - это не просто банда удачливых наемников с огромным самомнением. Тебя приняли в элиту, к воинам, чьи силу и значение в истории и политике нельзя недооценивать. Если их честь будет запятнана, это нанесет непоправимый удар… - жрец помялся, - многим.

“В первую очередь - тебе”, догадался Женя, но все еще не понимал, куда клонит его собеседник.

- Хорошо, я понял, вы их защищаете, - осторожно ответил он. Вообще-то мысль о том, что гордый священнослужитель, закативший Темпусу истерику на вечеринке, может заботиться о Пасынках, была ему в новинку.

- Да, защищаю. И - нет, не только из соображений выгоды. Возможно, этого сразу и не заметишь, - Молин ухмыльнулся, - Мы с Темпусом расходимся во мнениях по некоторым вопросам, но мы давние друзья и союзники. Я не могу позволить, чтобы какой-то мальчишка!..

Тут он задохнулся от возмущения и раздраженно махнул рукой.

- Стойте, стойте! - Женя поднял ладонь вверх, прерывая разошедшегося жреца. - Вы считаете, что я - тот самый человек, что может поставить под удар весь Союз?..

- А разве нет? - Молин холодно на него взглянул. - Такому человеку, как ты, моральные вопросы не помеха. Ашкелон умеет выбирать слуг.

- Такому как я? И откуда вы знаете про Ашкелона?!

- Да уж догадался, - жрец скривился, словно одна мысль о маге вызывала у него дурноту. - Не знаю, где он тебя нашел и что пообещал, но таких странных мальчишек, как ты, в нашем мире не водится.

- Ну хорошо, допустим, - Женя вздохнул, и устало потер лицо. - Только допустим! И что, по-вашему, мне велено сделать?

- Убить Императора, само собой! - воскликнул тот, всплеснув широкими рукавами. - Какой будет скандал - Пасынки предали государя Ранке!

“Ха, ты всегда был дураком. Дальше своего носа не видишь”, - раздался в жениной голове чужой голос.

- Да не собираюсь я никого убивать! - завопил Женя, чувствуя, как начинает подступать истерика. И злость - все от него чего-то хотят, чего-то ждут!

- Теперь ты точно никого не убьешь, - удивительно спокойно ответил Молин. - Я пришел, чтобы убедиться в своих догадках, и ты только что подтвердил, что связан с Ашкелоном.

Он помолчал и добавил:

- Тебя ждет Император, чтобы решить твою судьбу, но я не могу допустить, чтобы ты приблизился к нему хоть на сотню метров. Скоро придет палач, приговор будет исполнен здесь же.

С этими словами жрец быстро покинул темницу, не слушая возмущенные женины крики, несущиеся ему в спину.

========== 102. Бунт на корабле. ==========

В ожидании минуты тянулись невыносимо долго. Женя расхаживал по камере, как пойманный тигр, и чувствовал, как его постепенно охватывает отчаяние. Рэндал ушел, помощи ждать было не откуда, и даже черт знает сколько лет бездвижный скелет издевательски на него скалился. Оставалось только ждать, что явится какой-нибудь сердобольный ангел-хранитель, из тех, что еще не махнул на него рукой окончательно, и спасет.

И что бы вы думали? Ангел-таки явился.

- Женя! - раздался из темноты робкий зов. Женя тут же насторожился, опасаясь прихода новых глюков, а голос продолжил: