— Где он? — обратилась к ближайшему парню.

— Там, я покажу, — и он направился к отвесной крепостной стене, перепрыгивая через здоровые булыжники, наваленные вдоль всей ограды. Я замялась на секунду, представляя, как в платье полезу через препятствия. Да никак, только рвать подол или задирать его же по самые бедра. Выбрала второй вариант, платье мне еще нужно, а на ноги никто смотреть не будет, ночь вокруг.

Быстро перепрыгивая с камня на камень и держа юбки в руках, добралась до стены, и чуть не взвыла. Освещенный слабой лампадой, весь перекошенный у камней лежал Томир. Кровь на голове, ноге, руки под неправильными углами.

— Маги, — сглотнула я. Если он еще жив, это чудо.

— Дай мне мою сумку и уходи отсюда, — скомандовала провожатому. Тот отдал легкую поклажу и сиганул за камни, оставляя меня одну.

Я быстро подползла к почти бездыханному телу и попыталась внимательнее осмотреть раны, но света оказалось слишком мало. Оглянулась по сторонам, убедившись, что меня никто не видит, и создала маленький светящийся шар, зависший в воздухе над телом. Теперь лучше.

Грудная клетка едва вздымалась, редко и медленно. Еще жив, слава небесным магам.

— Томир, ну что же ты так, — пробубнила я, задирая его рубашку на животе. Сразу обнаружились несколько гематом, расплывшихся большими фиолетовыми пятнами. Понятно.

Порылась в сумке выискивая бинты, и поняла, что узкие они очень, с ними долго буду возиться, а времени нет. Нужно для таких случаев придумать что-то другое, но об этом потом.

Посмотрела печально на платье- жаль его, но оно хотя бы не новое- и рванула шов на подоле, поддавшийся мне с треском. Полоска получилась неровной, но широкой, и этого оказалось достаточно чтобы в два обхвата перевязать ногу из которой торчала кость. Хорошо, что на голени, а то помер бы давно от кровопотери. Дальше положила руки на оголенный живот и прошлась по телу магическими потоками, выявляя нарушения. Рана на голове серьезная, но кажется не проникающая, отбиты внутренние органы, все с кровоподтеками, руки вывихнуты и сломаны, хорошо, что кости не наружу, одна нога переломана в тонкой кости голени, другая вывихнула в лодыжке. Вот вроде и все, хотя куда больше, итак неизвестно как дышит.

Исцелять начала с солнечного сплетения- важнее всего там. Собирая нити земной магии, потихоньку начала вплетать их в наиболее поврежденные участки тканей. Корпела долго и усердно, покрываясь потом и чувствуя еще больше навалившуюся усталость. Закончила не скоро и перешла к голове, там рана приходилась больше на кожу, оттого и много крови вокруг. Ох, ну и шрам останется и волосы расти не будут, ну и ладно, Томир у нас итак красавец, его ничем не испортить. Лишь бы жив остался, а там..

Смахнула со щеки слезу, запрещая себе плакать, пока не закончу, и продолжила латать раны.

Как только справилась с серьезными проблемами, стала больше внимания уделять коже- залечивала ее полностью, не оставляя рубцов. Знала, что делаю неправильно, что стоило сделать упор на внутренние раны, но иначе вопросов ко мне появится слишком много, и главный — почему же человек с такими увечьями смог выжить. А так оставлю шрам на голове, ноге, где торчащую кость видели все, но может еще несколько наиболее приметных, а остальное спрячу. Я итак сильно рисковала раскрытием, выдергивая жизнь человека из лап смерти.

После перешла к ноге, ослабляя плотный узел тряпицы, повязанный на открытой ране. Попыталась вспомнить курс лекций по теме открытых переломов, но в голове как назло ничего не осталось, а с наставницей этим я не занималась. Но медлить было нельзя, а потому я собрала всю волю в кулак и надавила на кость, вправляя ее на место. Саму чуть не стошнило от вида крови мяса и голой кости. Томир дернулся, хоть и не пришел в себя.

— Чщщщ, — успокоила я, — Нельзя двигаться. — Я приложила руки к окровавленной ноге и посмотрела на бледное лицо, — Вот починю тебя, и будешь снова бегать, по стенам. Хотя, наверное, с тебя хватит, должен уже повзрослеть. Жениться… Кстати жду приглашения на свадьбу, иначе долечивать не буду, будешь всю жизнь хромать как подкошенный, — я разговаривала сама с собой, но так было легче и меньше хотелось свалиться и уснуть.

Теперь главное, чтобы не было заражения, но об этом позаботятся мази из целебной травы. А мне осталось только заняться руками.

— Терпи, мой надоедливый сосед, — сказала я и дернула за руку- уж как вправлять кости я знала на личном опыте. На этот раз Томир пришел в себя и заорал, а за камнями послышались счастливые возгласы нерадивых дружков.

— Больно, — сказал он сухими губами. А я рассеяла светящийся шар, скрывая следы своей необычной личности.

— Томир, ну ты и балван! Ты зачем на стену полез!?

— Голова болит, — простонал он вместо ответа.

— Нечему там болеть, пусто там! — не могла угомониться я, хотя и понимала, что парню сейчас не до моих истерик. — Повезло тебе, что не умер!

К нам подоспели бравые товарищи непутевого скалолаза.

— Томир, жив ворон недоделанный! — завопил самый первый из подошедших.

— Жив, — огрызнулась я и без предупреждения дернула вторую руку пришедшего в себя парня. Тот завопил, и слабо попытался вырваться из моей стальной хватки.

— Софа, ну и сила у тебя. Не женская, — отрывисто простонал Томир, корчась от боли.

— Профессия требует. — Повернулась к парням, примостившимся на камнях. — Палку прямую найдите, ногу привязать. Я еще руки обмотаю и можно уносить домой.

Справилась с последними манипуляциями быстро и встала чтобы уйти. Но голову крутануло так, что думала упаду. Но нет, не упала. Просто потеряла сознание, уходя с головой в непроглядную черноту.

Проснулась в своей кровати, когда за окном вовсю светило полуденное солнце. Вставать не хотелось, но пустой желудок заставил сесть. В голове сразу зашумело, а перед глазами заплясали черные точки.

— Чего встаешь? — заругалась наставница, вошедшая с подносом в комнату.

— А чего лежать? Обед на дворе, а я в постели. Узнают- засмеют.

— Проходили мы уже это с тобой. Неделю теперь не поднимешься, пока силы не наберешься.

— В этот раз быстрее все. Я ведь не каждый день истощала себя, а всего раз высвободилась, хоть и полностью. Да и не могу я лежать, мне к Томиру на перевязку нужно.

— Лежи уже, без тебя все сделала, — наставница прошествовала к маленькому столику, на который опустила поднос, — Садись, есть будем.

— Как он там, — потянулась за ложкой. Тарелку у рта миссис Кастинья держала сама.

— Хорошо. Только синяки по телу. Шрамы некрасивые еще останутся, но это не беда. Главное жив и уже ходит.

— Быстро он, только вчера ночью умирать собирался, — пошутила я.

— Не вчера. Позавчера.

— Позавчера? — переспросила я. — Это я второй день лежу?

— Да..- наставница загрустила, — Больше не пущу тебя ни к кому. Иначе в другой раз мне твое бездыханное тело принесут, глупая ты девчонка. Совсем ты, Софа о себе не думаешь, нельзя ведь так, ценой своей жизни спасать чужую.

Я потупила глаза и есть престала.

— А я по-другому не умею. Могу спасти, значит спасу.

— Ешь, не останавливайся, — проговорила женщина, а у самой глаза слезами наливаются, — Напугала ты меня снова.

Я взялась за ложку и зачерпнула наваристого супа.

— Тетя Кастинья, а что вы про меня знаете? — задала мучающий меня вопрос.

— Знаю, что магией лечишь, силами своими. Я же не глупая, заметила, что при тебе посетители лавки в разы быстрее выздоравливают, да и у совсем безнадежных шанс появляется. Вот и весь вывод.

— Да, есть такое… Только вот рассказывать про меня нельзя, сразу с мранами свяжут и казнят как преступницу.

— Известное дело, но никто не узнает, если сама себя не выдашь. Я с семьей Томира поговорила, они удивлены очень таким счастливым спасением, но поверили, что раны были поверхностные, от того и жив парень. Но больше тебе показываться нельзя, не то слухи нехорошие пойдут.

Миссис Кастинья улыбнулась широко.