— А что не так? — наконец сказала она, и посмотрела на меня такими наивными глазами, что у меня внутри защемило. Даже сейчас, измученная последними событиями, она оставалась невероятно красивой, с идеальным овалом лица, чуть приоткрытыми губами, с огромными синими глазами, в которые нельзя не влюбиться. Я касался ее подбородка, но захотел коснуться губ. Захотел прижать к себе это тонкое тело, и спрятать в объятьях, как совсем недавно в сокровищнице. Захотел присвоить и защитить… Знай все это, София наверное отвесила бы мне пощечину и оказалась права. Я не имел на нее никаких прав после всей грязи, вылитой на ее голову. Но мне отчаянно захотелось, чтобы прошлое сгинуло, оставляя между нами чистый лист. Во второй раз я бы сделал все правильно, я бы увидел какая она изумительная, умная, ослепительно красивая, и с большим любящим мир сердцем. Я бы восхищался ей, а не делал, то что делал…

— Что же ты делаешь со мной… — сказал вслух, не в силах больше тонуть в ее глазах, в которых плескался ночной океан. Стало так тошно от самого себя, от того какой я идиот и сам все испортил. Сжал челюсть, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться.

София положила на мою щеку мокрую ладонь, долго всматривалась в черты моего лица, а потом потянулась ко мне, нежно прикасаясь своими губами к моим. Мое сердце на миг замерло, а потом понеслось вскачь, бешено стуча о грудную клетку. Внутри за долю секунды вспыхнул пожар и меня понесло. Поддаваясь лишь инстинктам, я тут же зарылся руками в белые волосы, и притянул Софию ближе, углубляя поцелуй. Ох, как сладки оказались ее губы! Я готов был выть от переполнивших меня чувств, настолько нестерпимо нужным казалось то, что сейчас происходило между нами. И я целовал ее, неистово и жадно, будто дорвался до запретного и теперь не мог насытиться.

Каких усилий мне стоило остановиться, чтобы произнести следующие слова, не узнает никто.

— София, я же не железный, — прошептал ей в губы, — Зачем ты позволяешь этому происходить?

— Потому что хочу? — ответила шепотом, а меня опалило ярким пламенем от этих, едва слышных слов.

И стены рухнули. Все мое напускное самообладание вмиг рассеялось, и я со страстью впился в уже припухшие от поцелуев губы. И застонал от разрядов блаженства, прокатившихся по телу и осевших в уже давно отвердевшем органе.

Не отрываясь от медовых губ, одной рукой содрал с себя то, что раньше было штанами, и забрался в горячую ванную, наваливаясь сверху на ящерку. Вода хлынула на пол, принимая мое тело, слишком большое для девичьей купальни. Подсунул руки под спину Софии, прижимая тонкое тело еще плотнее, и повалил на покатую спинку ванной.

От избытка чувств и ощущений я задыхался. Как будто впервые почувствовал весь набор эмоций, что сводили разгоряченный разум с ума. Девушка, необычайно красивая, невероятно податливая, с умопомрачительной грудью, на которую только слюни пускать, с тонкой талией, и широкими бедрами, она лежала подо мной, несмело обняв руками, а я лишь стонал, от каждого прикосновения к ее телу, почти вживую ощущая как искрится пространство между нами.

С невероятным усилием я оторвался от соблазнительных губ и отведя взгляд в сторону (потому что смотреть перед собой не мог, боясь вновь потерять нить здравомыслия), я задыхаясь сказал:

— София, если передумала, только скажи «нет» и я остановлюсь. Лучше сейчас, потому что потом будет поздно.

Я прикрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание и дать шанс Софии закончить все прямо сейчас. Но как же я не хотел этого, как же боялся услышать ее шепот, отвергающий меня в эту минуту, когда я был так слаб и так зависим от нее.

Я открыл глаза, решившись посмотреть на ящерку, и наткнулся на совершенно непонятный взгляд. Какой?

Влюбленный?!

Да нет же, показалось. Это определенно было желание. Взрослая девушка тоже может хотеть слиться с мужчиной, отчего блики в глазах играют оттенками, наводя на разные мысли. Иногда неожиданные.

Я продолжал смотреть на Софию, держа ее тело в руках, и едва мог привести мысли в порядок. В паху все горело, требовало соития, и я прикусил изнутри щеку, не позволяя себе превратиться в дикого зверя и взять девушку силой. Маги, чего же мне стоил этот контроль.

София вытащила из воды руки и обняла мое лицо, всматриваясь своими синими океанами в мои глаза.

— Все хорошо, Эдавиан, не нужно останавливаться, — сказала она, и только сейчас я заметил что и она часто дышит, а значит мы оба этого хотели. Я вмиг притянул мокрое тело Софии к себе, с наслаждением ощущая ее теплую грудь на своей коже. Поцеловал за ушком и сказал:

— Перейдем на кровать?

Я вылез из ванной и тут же выдернул Софию из лап воды, следом направляясь в спальню. Через пару секунд положил ее на бледно-розовые простони и навалился сверху, целуя тонкую шею.

***

Маги, какой же он огромный. Везде.

Стоило Эдавиану вылезти из ванной, а мне скользнуть взглядом ниже его бедер, как я уже сомневалась в правильности своего решения. Нет, я безумно хотела с ним близости, но не представляла, как все будет, учитывая что он больше меня в несколько раз. Даже схватка с ним не пугала меня так, как предстоящее соитие. Совершенно странное чувство, будто жаждешь тепла, но боишься обжечься о пламя.

Эдавиан был моим пламенем. Он тяжело дышал целуя мою шею, а я обняла его могучие плечи, притягивая к себе, и закрыв глаза, отпустила все свои страхи.

Я хотела его. Хотела почувствовать вес его тела, жар поцелуев, и наконец, унять чувство пустоты внизу живота, где разыгралась отчаянная буря в ожидании древнего как мир ритуала.

Эдавиан, целовал меня, пробираясь ниже, опустился горячим ртом на вершину груди и втянув плотную горошину, зарычал вслух, с силой сжимая мое бедро. Казалось должно быть больно, но нет, от его напора и звериного рыка всколыхнулась волна жара и хлынула по телу заканчивая свой путь между ног. У меня вырвался вздох.

Я откинула голову, ловя перед глазами высокую спинку кровати и задышала так часто, что кажется начала кружиться голова. А Эдавиан, обхватив рукой грудь, добрался с поцелуями до пупка.

И тут я немного струсила. Сжала бедра и положила руку на плечо Эдавиану, привлекая его внимание. Он остановился, но на меня не посмотрел, вместо это подался чуть выше и поцеловав грудь где-то сбоку, вновь проделал дорожку из поцелуев к низу живота. Он давал мне время привыкнуть и я расслабилась, потому что от его прикосновений желание горячим шоколадом разливалось по телу, и страх уступал чувствам более безрассудным.

Он добрался до самого низа, и подхватив под руки мои ноги, развел их в стороны. Первым желанием было прикрыться, но Эдавиан не позволил. Развел колени еще шире, нагнулся и коснулся языком самой сердцевины. И я выгнулась, со свистом набирая в грудь воздух. Еще одно касание и я схватилась за простыми, стискивая их, в словно сведенных судорогой руках. А Эдавиан, бросив на меня слишком возбужденный взгляд, от которого по спине побежали мурашки, вновь опустился, больше не давая мне времени для передышки.

Мне было слишком хорошо, настолько, что казалось еще чуть-чуть и я потеряю сознание. Невозможно острыми сделались чувства, невыносимо яркими эмоции, и каждый раз мне казалось что дальше уже просто некогда.

Когда я подумала, что большего наслаждения мне не выдержать, Эдавиан остановился, позволяя отдышаться. Он поднялся ко мне и впился в губы с неистовой жадностью, будто хотел испить до дна. А я схватилась за его широкие плечи как за спасительный круг, боясь, что от переполнявших чувств меня разорвет.

И почти сразу почувствовала упрямое давление на лоно.

Мне уже было все рано, насколько Эдавиан там большой, мне хотелось чтобы он скорее вошел в меня, сделав то, чего тело жаждало больше всего. А может этого просила душа?

Одна его рука стиснула мое бедро, другая подхватила под спину, и шумно выдохнув, Эдавиан двинул меня на себя, сам устремляясь к изголовью.

Он вошел в меня так стремительно, что я успела лишь вскрикнуть, почувствовав острую боль. До крови вцепилась в его плечи и все не могла набрать в легкие воздуха. Больно, очень больно!