– Ну, ты же спасла меня от этих, – Вайтеш боязливо покосился на Люилу и её родственничков. – Может, я как-нибудь смогу помочь и тебе.

– Я в этом сомневаюсь, – сказала Ойайя, но сразу добавила: – Вообще-то, я ищу моего отца.

Вайтеша передёрнуло, и он горестно усмехнулся: "Опять какая-то девушка ищет своего "папочку". Счастье, что не "любимого", хотя все дочери любят своих отцов. Кто знает, что у неё на уме, кто знает…"

– А где твой отец?

– Глупый вопрос. Знала бы я, не сказала бы, что ищу его, – раздражённо насупилась Ойайя. – В любом случае, я не буду говорить о нём в этой дыре, тут скользко и гадко, а ещё воняет.

Вайтеш мысленно с ней согласился и отрывисто кивнул в знак того, что и ему не терпится поскорее убраться отсюда. Уходя, Вайтеш ненадолго задержался возле тела отца Люилы. Его обезображенное улыбкой лицо снаружи не показалось бы ему хоть сколько-нибудь странным. Даже сейчас оно каким-то образом заставило Вайтеша остановиться и пристально вглядеться в добрые полуприкрытые глаза. "Сколько же людей обманулись, глядя в них? Ясно одно – они все смертельно поплатились за это". Во внутреннем кармане разорванного жилета отца Люилы покоилась небольшая книжонка. Вайтеш брезгливо взял её и развернул. Оттуда сразу выпал примятый застарелыми страницами цветок. Похожие цветки Вайтеш часто видел в волосах у дочери Сайласа, молоденькой Сьюси. Сморщившись от отвращения, Вайтеш продолжил всматриваться в превосходно выведенные кропотливой рукой символы. В личных записях "любимого папочки" не было ничего необычного, но Вайтеш хотел убедиться в том, что ужаснувшая его догадка является правдивой. Открыв первую страницу, Вайтеш прочитал: "Сегодня меня покинула моя любимая жёнушка, теперь я один буду оберегать моих деток. Но она оставила для них прекрасный подарок…" Вайтеш задумался, далее про подарок не было сказано ни слова, только какой-то рецепт то ли похлёбки, то ли ещё чего. "Вкуснятинка для любимых деток", – прочитал Вайтеш. Далее были указаны какие-то ингредиенты. Вайтешу не был знаком ни один из них, но, прочитав до конца, прочитав последний компонент "вкуснятинки для любимых деток", пальцы Вайтеша задрожали, и он выронил книгу. Поскорее догнав бодро устремлённую к выходу Ойайю, он оставил на каменном полу маленькую книжку, в самом низу первой страницы которой было написано: "любимая жёнушка".

Из злосчастной пещеры вела небольшая дверка. Отворив её, Вайтеш и Ойайя очутились в какой-то кладовке, душистые ароматы разносились из закупоренных бочек и ящиков. Вайтеш не осмелился заглянуть внутрь. В доме, как и в кладовой, всё выглядело довольно привычно, но Вайтеш не мог всё детально рассмотреть, ведь кошмарная ночь только-только сменилась на раннее, ещё тёмное утро. Ойайя заговорила только тогда, когда они выбрались наружу.

– Ну и местечко. Не хотела бы я здесь жить.

– Я тоже, – сухо согласился Вайтеш. После прочитанного рецепта говорить ему не хотелось.

– А ты чего такой неразговорчивый? В пещере вон как болтал, – удивлённо спросила Ойайя.

– Так мы и не в пещере, – ответил Вайтеш. – Что там с твоим отцом?

– Ты слышал о Них? – девушка многозначительно подняла брови. – О выродках.

– Слышал ли я о выродках, – ухмыльнулся Вайтеш. – Да их в Дуодроуде больше, чем самих жителей. Конечно, я видел Их.

– Они и украли моего отца, – просто закончила Ойайя.

– Ты это видела?

– Да, – коротко ответила Ойайя.

– А теперь ты хочешь спасти его? – уточнил Вайтеш на всякий случай.

– Да, – спокойно повторила девушка.

– И нет никого другого, кто мог бы спасти его?

– Нет, – отрицательно покачала головой      Ойайя.

– У тебя есть какой-нибудь план, или как ты собираешься вызволять его?

– Ну, плана нет, но можно выспросить одного из выродков, они мне и расскажут. А если первый попавшийся не расскажет, то я разузнаю у второго. А если второй не скажет, я буду расспрашивать их, пока кто-нибудь мне не расскажет, – Ойайя положила ладонь на острую рукоять булавы.

– Постой, это же о тебе говорили в Дуодроуде. Человек в молочно-белом одеянии, что слоняется ночью по городу – это ты?

Ойайя хитро улыбнулась.

– Мне нужно отнести это Сайласу, – Вайтеш продемонстрировал Ойайе засохший цветок, прихваченный им из пещеры.

– Думаю, и мне небезопасно задерживаться здесь, – согласилась Ойайя. Они попрощались, и Вайтеш побрёл по редколесью в Дуодроуд, виднеющийся между деревьями. Вайтеш сообразил, что Сайлас с женой должны ещё спать, только когда уже постучался в дверь. Через пару минут на пороге показался измождённый старик, Сайлас не спал этой ночью. Он вопросительно посмотрел на Вайтеша, который безмолвно протянул ему зачахший цветок. Сайлас долго его рассматривал, его морщинистая физиономия менялась, но на ней не отразилось ожидаемой скорби или тоски, только гнев. Сайлас поднял глаза на Вайтеша и зло прошептал:

– Это был ты. Ты убил мою Сьюси, – он смотрел на недоумевающего Вайтеша сумасшедшим взглядом.

– Сайлас… – только и успел ошарашено произнести Вайтеш, как вдруг старик кинулся на него и вцепился руками ему в горло.

– Ты убил мою Сьюси! Убийца! Мою бедную маленькую Сьюси! – без конца повторял он. На крики выбежала жена Сайласа и несколько заспанных соседей. – Ты убил мою Сьюси! Умри, убийца!

Вайтеш не понимал, что происходит, он задыхался.

– Сайлас, отпусти меня, – хрипел Вайтеш, и вдруг старик вздрогнул. Дыхание его стало прерывистым, он застонал и повалился на землю. К нему подбежала жена.

– Он убил мою Сьюси, – тыча пальцем в откашливающегося Вайтеша, шептал Сайлас. – Он убил мою малютку и принёс цветок из её волос, чтобы позлорадствовать надо мной, презренный убийца.

Люди, столпившиеся вокруг, один за другим приходили в себя и бросались к Вайтешу, пытаясь схватить его. Он отбивался, как мог, но их было так много. Двое мужчин схватили Вайтеша за руки, другие принялись колотить его по чём зря. Они осыпали растерянного Вайтеша безжалостными ударами. Он уже не видел ничего, кроме цветка, который Сайлас прижимал к груди, бормоча:

– Он убил мою Сьюси. Убийца, убийца.

Вдруг в утреннем сумраке промелькнул тусклый огонёк, и один из нападавших рухнул без сознания. Затем ещё один и ещё. Искры летели на горожан, огонёк разбивался об них и тут же загорался вновь, больно кусая их вспышками пламени. Люди вопили и хватались за обожжённые лица, а Ойайя сновала между ними так проворно, что виднелась одна полыхающая чаша её булавы.

– Человек в белом! – заорал кто-то. – Хватайте её! Хватайте убийцу, хватайте их обоих!

Горожане начали расталкивать друг друга в поисках нарушителей спокойствия, но те двое исчезли. Вайтеш ковылял вслед за Ойайей, часто спотыкаясь и падая, но девушка уверенно тянула его за собой, прочь из Дуодроуда.

Они миновали спящий вишнёвый сад мастера Ротерби, Вайтеш понимал, у него нет времени на то, чтобы попрощаться с отшельником. Вместо этого он в последний раз глубоко вдохнул сладкий и уютный аромат вишнёвых деревьев. Они бежали так долго, что в один момент Вайтеш просто-напросто повалился на траву и отказался идти дальше, но преследователи упустили их ещё в Дуодроуде, Ойайя позаботилась о том, чтобы их не заметили.

– Как ты узнала, где я? – тяжело дыша спросил Вайтеш, когда Ойайя уселась рядом с ним.

– Я не знала. Просто мне почему-то показалось, что любая вещь из той пещеры дельного не сулит. Мне вздумалось посмотреть, кому ты отдашь этот цветочек. И я не ошиблась в том, что из этого не выйдет ничего хорошего.

Вайтеш начал ощупывать себя и заскулил от боли, весь он был изранен, а одежда изорвана. Под ней виднелась запёкшаяся кровь и рдеющие красные пятна.

– Ой, да ты совсем плох, – сообщила Ойайя, наконец взглянув на Вайтеша. – Тебе бы отлежаться. Знаю я одно местечко, там нас точно не будут искать.

– Что значит это твоё "нас"? – проныл Вайтеш.