— Кэм, — прошептал он, пытаясь сосредоточить на ней затуманенный взгляд. — Будь осторожна, Защиты больше нет… Ты уязвима… Найди отца…

Она не успела ему ничего сказать. Серые глаза не закрылись, все последние силы он вложил в это предупреждение. Она все еще рыдала, зажимая его рану, когда подоспели медики. Два здоровенных парня с трудом оттащили ее от тела напарника, она брыкалась, вырывалась и кусалась, словно дикая собака. Склонившийся над Дэном медик лишь отрицательно покачал головой, проверив пульс, и отправился к другим пострадавшим. К Даниэлю подошли двое и аккуратно, но бесчувственно, переложили его тело в черный мешок для трупов. В тот момент, когда на мешке застегнули молнию, Камилла бесчувственно повисла на руках медиков, удерживающих ее.

Его похоронили со всеми почестями. Весь отдел в парадной форме, последний залп, горячая речь капитана. Камилла стояла рядом с сослуживцами и не могла понять, почему в такой день, здесь нет его отца. У него было много друзей, но первую горсть земли на его гроб бросила именно она. Потом был нескончаемый поток прощающихся, друзья, приятели, любовницы. Камилла не видела охапок цветов, перед ее глазами стояли серые уставившиеся в пустоту, глаза ее напарника и она не могла себе этого простить. Роберт ждал ее у машины, он попытался обнять ее за плечи, но она отстранилась от его рук и тихо опустилась на пассажирское сиденье. Этим вечером она предпочла остаться одна, отправив Роба домой. Она сидела на окне, пила неразбавленный виски по щекам катились слезы, и она ненавидела себя. От тепла ее дыхания на стекле образовалась испарина и проступило имя «Морган». Кэм вытерла слезы и непонимающе уставилась на стекло. Несколько раз судорожно всхлипнув, она выдохнула на стекло и дрожащей рукой вывела рядом с первым именем, второе: «Даниэль».

После похорон Даниэля Варика, Камилла ходила мрачнее тучи. Сослуживцы ее не трогали. И без того замкнутая и острая на язык девушка стала совершенно невыносима. Со скандалом она вытребовала у капитана разрешение вернуться к делу «Электры». От напарника отказалась. Замкнулась и не смотрела ни на кого. От прически остались лишь воспоминания, звонки Роберта нещадно сбрасывались, все время, что она не проводила «в поле» она торчала в зале, безжалостно избивая грушу и глупых людей, согласившихся на спаринг. Несколько раз она наведывалась в морг, но доктор не сказал ей ничего нового. Во время второго своего посещения, она заметила, что отсутствует Патриция и спросила об этом у доктора. На что старичок лишь пожал плечами и ответил.

— Уволилась, после последней жертвы. Вы тогда с Даниэлем еще вместе приходили. О, прости, Кэм. Ты как? Держишься? — пожилой врач участливо положил руку ей на плечо. — Мне очень жаль, он был отличным парнем.

— Да, — подтвердила Кэм. — Был.

Больше она ничего не сказала.

Тем же вечером она встретилась с доктором Линсом. Они сидели в забегаловке и Кэм, утирая слезы, рассказывала ему о произошедшем. Психоаналитик внимательно ее слушал, изредка вставлял простые слова, и утирал наворачивающиеся слезы. Он тоже почувствовал свою вину. Это он просил Даниэля стать для нее примером. И парень справился, вот только заплатил он за это очень дорогую цену. Ему было жаль Дэна, но в глазах Камиллы он видел отчаянье. Она спрашивала, как ей теперь жить, он подбирал нужные, правильные слова, но знал, что она его не услышит. Все его увещевания были бесполезны. Она уже выбрала свой путь. Месть и саморазрушение, как обычно, и отговорить ее он не был способен, как и всегда.

А потом наступил вечер перед ее днем рождения.

Она понимала, что это будет ужасный день. Варик обещал вечеринку, но не будет никакого праздника, Дэн умер, его больше нет. А ей так хотелось услышать его насмешливые поздравления, выпить с ним, ощутить тепло его прикосновений во время дружеского поцелуя в щечку. Но всему этому не суждено быть. Не может мертвый человек, даже очень дорогой, оказаться рядом, когда он так нужен. Только стоя у его могилы Камилла осознала на сколько ей был дорог этот франт и как ей будет его не хватать. Сожалела она лишь о том, что не успела ему этого сказать, не успела спасти, ведь ей ничего не стоило бросится под эту пулю, с ней бы ничего не случилось, повалялась бы в больничке и все обошлось. Зачем он приехал тогда? Почему был без бронежилета? Каким чертом его туда занесло? Она винила себя в его смерти, если бы она могла все исправить. Но было слишком поздно, Дэн говорил, что выхода нет только из смерти… Выхода нет, для него, больше нет. Эти мысли терзали ее со дня похорон напарника.

И с каждым днем становилось лишь хуже. Теперь она уже ненавидела себя за свои постоянные отказы от свиданий, ненавидела Моргана, в существовании которого с каждым днем все больше сомневалась. Рядом с ней был нужный человек, а она не смогла этого понять, предпочитая парня из сна, реальному человеку. Ей предстояло научиться с этим жить. И сидя у окна, в ночь перед своим днем рождения, она яростно размазывала по стеклу остатки своего дыхания, вычеркивая из своей памяти, из своей жизни имя несуществующего человека. Теперь у нее другой герой, Даниэль, но он так же недосягаем, как был Морган. Почему же у нее в жизни все так не вовремя? Всего несколько недель назад нужно было вычеркнуть и забыть Моргана и Дэн, возможно, был бы жив, или это ничего бы не изменило? Превратности судьбы? Любить того, кто не может быть рядом? Меняются имена, но не суть. Так может так же будет и с Робертом и она зря накручивает себя? Он не скрывает ничего, просто она опять ищет отговорки, чтобы не сближаться с человеком, который к ней очень хорошо относится? Раньше она пряталась за воспоминаниями о Моргане, теперь, терзает себя Вариком, а истина проста — цени то, что тебе дано, наслаждайся моментом, ведь уже завтра все может измениться. Она уснула в слезах, так и не разобравшись в своих чувствах.

Она боялась наступления этого дня, но никак не могла ожидать, что начнется он с острой боли, заставившей ее корчится и стонать, даже не открыв глаза. Казалось, что ее рвут на части, вытягивают жилы и посыпают глубокие раны солью, одновременно прижигая раскаленным железом. Она не могла даже распрямиться, сжавшись в позе эмбриона, она судорожно пыталась сделать очередной вдох. Мозг закипал, казалось из ушей вот-вот пойдет пар. Она не помнила испытывала ли что-либо подобное раньше и не могла найти объяснения происходящему. Накануне все было как обычно, ничего не предвещало… этого!

Когда она не появилась на работе, ей позвонил капитан, она заставила себя не орать в трубку от боли, лишь попросила выходной, сказавшись больной.

О, да! Она была больна, вот только что это было? Когда ленивое солнце едва подходило к своей высшей точки на небосводе, Камилла смогла систематизировать и опознать свою боль. Она ощущала поочередно все те травмы, которые сама себе наносила за эти семь лет безумного везения. Резко дернуло левую ногу в области бедра — это неудачное падение с мотоцикла. А потом было ножевое ранение, когда она ввязалась в драку. Если бы она могла улыбнуться, она бы это сделала, когда почувствовала болезненный укол в области плеча. Так и есть! Прыжки с парашютом, виндсерфинг, байкерские гонки. Неужели ей придется сейчас переживать все это снова? Пожар, драки, погони… Она ломала за последние семь лет все кости в своем теле, ее штопали и собирали из кусков, и она никогда не чувствовала боли. Нет, конечно, боль была, но не такая. То, что было прежде было похоже на слабый отблеск истинной боли, которую она должна была бы испытать. Теперь, сжимая зубы, в бесплотной попытке не напугать соседей своими криками, она понимала, чего ей удалось избегать все эти долгие годы. Время тянулось, иногда, в минуты ожидания очередного приступа, ей казалось, что стрелки просто замирали на месте. Она и не представляла, что ей удалось пережить подобное, многие травмы она просто забыла, и теперь они были неожиданностью. Во время очередной короткой передышки, она успела даже съесть найденным на столе бутерброд и хлебнуть несколько глотков холодного кофе.