— Нет, мы не видели, минуту назад он заходил с тем же вопросом.

Девочка чопорно кивнула в ответ и выскочила из купе вместе с объемной гривой каштановых и слегка вьющихся волос, кстати, она уже была одета в школьную форму, о чем не преминула сообщить – дверь снова щелкнула, и она заглянула к нам в купе:

— Кстати, через час мы уже будем на месте, я заходила к машинисту, вам стоит переодеться.

С усталым безразличием посмотрев на дотошную или излишне заботящуюся о всех девочку, я лишь кивнул, попутчица даже не удостоила ей взглядом. Она вышла, и я, гипнотизируя дверь, всей своей сутью желал спокойствия и тишины, голова постреливала тупой болью в области шрама, было слегка холодно, и я достал мшисто-серого цвета джемпер с пустым гербом напротив сердца. Надев его, я откинулся на мягкое сидение и просто прикрыл глаза, желая, чтобы все поскорее закончилось, и я наконец-таки смог успокоиться. Злость тихо клокотала внутри, я злился на себя – не знаю почему, наверное, я устал и просто хотел разрыдаться или напиться вусмерть как Хагрид, но где-то внутри меня что-то противилось, изредка постукивая глухим барабаном в голове, эхо ударов резонировало с душой и из последних сил сдерживало подступающую истерику.

Дверь снова щелкнула, заставив меня закатить глаза – проходной двор какой-то. В купе зашла колоритная троица. Блондин с белесым и надменным лицом, строгая и дорогая мантия, прилизанные назад волосы – он подспудно вызывал легкое отвращение, – он был словно образцовым джентельменом. Сзади него стояла парочка высоких и слишком широкоплечих для своего возраста парней – они были его свитой или как это еще можно было назвать, я таких насмотрелся в школе, и мы с Дадли часто дубасили таких отморозков, но как и всегда Дад успевал свалить, а я получал все шишки.

— Все говорят, что в этом поезде едет Гарри Поттер, это ты? – манерно растягивая слова, с вызовом он спросил у меня, переведя взгляд с игнорирующей его девочки, на что он слегка сузил серые холодные глаза и слегка поднял подбородок.

— Да, это я, какие-то проблемы? – стараясь не показывать раздражение, сухо ответил я. Мне не нужны конфликты в первый же день, при этом еще и до прибытия школу. Голова все так же тихо гудела и побаливала в области шрама.

— Меня зовут Малфой, Драко Малфой. А это, – он слегка пренебрежительно и так же непринужденно представил парней позади него, – Винсент Крэбб и Грегори Гойл.

Кребб был повыше Гойла и имел не такой туповатый вид.

— Гарри Поттер, – устало произнес я и перевел взгляд на соседку, что слегка изумленно смотрела на меня, поглядывая на мой лоб, на котором из-под падающей челки слегка проглядывался воспаленный шрам в виде молнии.

— Дафна Гринграсс, – тихо произнесла она и с холодным безразличием осмотрела гостей, слегка наклонив голову в приветствии.

— Приятно познакомиться, – закончил я, попытавшись не выдать сарказма и разгорающегося раздражения.

Блондин лишь кивнул, слегка подняв бровь – словно копируя кого-то.

— Да, приятно, – манерно протянув руку для рукопожатия, он начал, так же растягивая слова, вещать с гордым видом: – Так как ты новенький в нашем мире и много чего не знаешь, я готов тебя просветить.

— И с чего бы вдруг? – слегка пожав его руку, ответил я, так же подняв бровь – само как-то получилось, – что вызвало легкое раздражение у белобрысого, но он его все же скрыл, не изменив тона:

— Вы видели ту грязнокровку, что носится по вагону в поисках жабы, Грейнджер, кажется? – с наигранным интересом он обратился к своим сквайрам, но это был не вопрос, а утверждение, на что они закивали головами в ответ. – В нашем мире ценится чистота крови, и нечего тебе якшаться с такими, как она или теми же предателями крови как Уизли, – выделив фамилию, он довольно скривился, вызвав гогот прихлебателей.

— Позволь мне самому решать, с кем мне заводить знакомство, а теперь попрошу покинуть купе, мы скоро прибудем в Хогсмид.

Его глаза опасно сузились, и он остановил резким жестом парней, что уже наклонили корпус в начале атаки, словно псы дрессированные. Он бросил на меня надменный взгляд и вышел из купе, напоследок сказав:

— Ты делаешь большую ошибку, Поттер, – мою фамилию он словно выплюнул и резко ушел в коридор, так же не закрыв дверь.

Встав и подойдя к двери, чтобы наконец-таки отрезать хоть на минуточку купе от долбанного и шумного мира, я услышал продолжение фразы, произнесенное каким-то старшекурсником:

—…Чего и стоило ожидать, по рассказам отца, его мамаша тоже была грязнокровкой…

Старшекурсник был выше меня на полметра, на его плечах лежала темная мантия с изумрудно-серебристым гербом факультета, широкие плечи, слегка кривоватые ноги и гнусное лицо с кривыми зубами. Он был черноволос, с желтоватой кожей лица и несколькими подростковыми прыщами на подбородке, его рот был искривлен в гнусной покровительственной улыбке – я мог различить каждое его движение, каждый взгляд и каждый вздох.

Время остановило свой ход, в голове, словно в замедленной съемке, я слышал голос своей матери, сердце барабанами стучало в висках, медленно пропуская удар за ударом. Все стало излишне четким, ярким и в то же время серым – бесцветным, – и лишь его слова о моей матери звучали в голове.

Выдохнув сквозь сжатые зубы, я выбросил все из своей головы, развернув голову в купе, я излишне нервно улыбнулся:

— Сейчас вернусь…

Барабаны начали разгонять свой ход, в голове было пусто от пожравшего все пламени ненависти и дикой ярости. Время вернуло свой ход, резко ускорившись, в то время как ступни, закованные в кожаные ботинки, с тихим скрипом толкали мои ноги вперед. Воздух сгущался, пытаясь меня остановить, глаза заметившего меня старшекурсника расширились в узнавании. Пушечным ядром ворвавшись в белобрысого и прихлебателей, что стояли рядом с оскорбившим мою мать, я разметал их словно пушинки. Они повалились на ковер пола с криками, а я уже набросился на урода. Напрыгнув на него, я успел всего лишь раз ударить его в лицо, как он оттолкнул меня в стену. Не почувствовав боли, я снова дикой кошкой прыгнул в подростка, что достал палочку и вот-вот наведет её конец на меня. Ладонь резко отталкивает её острие в сторону, и я, врезавшись в него, начинаю наносить серии беспорядочных ударов, пытаясь выгнать всю злость, втоптать его в грязь, увидев его кровь, текущую из поверженного тела. Барабаны потоками ударов неслись в голове, вторя такту сердца. Он снова попытался меня сбросить, но я мертвой хваткой вцепился в его плечи и уже избивал его лбом, так как он схватил мою руку, которая месила его лицо. С диким ревом оскаленного рта с кривыми зубами он начал стучать мной по стене, а я лишь шипел и бил его. Замыленным взглядом я увидел побелевшие от шока и страха лица Малфоя и его прихлебателей, видел несущихся к нам старшекурсников и слышал тонкий визг:

— Да разнимите же их!!!

Удар моего лба по его брызнувшему облаком крови носу заставил его взгляд поплыть, и он, закатив глаза, завалился на пол. Упав вместе с ним, я схватил его волосы в кулак и, несколько раз ударив его об пол, отшатнулся.

— Нокаут, – дружно протянули рыжие близнецы, в данный момент занимавшиеся тем, что держали под руки покрасневшего брата, что порывался разнять драку. После их одновременного заключения он вырвался из их ослабшей хватки, но шага в мою сторону не сделал.

Вытерев сбитые костяшки пальцев о мантию поверженного соперника, я плюнул ему в лицо и двумя руками закинул волосы назад: они лезли в глаза и были слегка забрызганы кровью – как его так и моей. Затылок саднил, а я пытался отдышаться, было очень жарко и так спокойно.

Осмотрев толпу, что замерла в нерешительности по обе стороны коридора, я скептически осмотрел палочки, направленные на меня. Пнув ногой поверженного врага, я с вызовом посмотрел на бледные, а кое-где и довольные зрелищем лица:

— Кто оскорбит мою мать – окажется в больничной койке рядом с этим отбросом! Пнув его еще раз, я спокойной шатающейся походкой ввалился в купе, закрыв за собой дверь. Под удивленный взгляд соседки я начал вытирать окровавленное лицо об серый свитер, что только что стащил с себя – он так же был в крови, – и, следуя заветам Хагрида, я его сожгу. Увидев на столике полупустую бутылку от сока, по которой катились градинки конденсата, я бесцеремонно приложил бутылку ко лбу и с тихой усталостью пялился в окно, пока поезд не остановился полностью.