— Фиренц, – приветливо начал Хагрид, закрывая телом лежащую мантикору, она была все еще истощена родами и предпочитала лишний раз не двигаться. – Как хорошо тебя встретить, ты понимаешь…

— Довольно, Хагрид, звезды сказали нам об огромной опасности, что приближается, но я знаю, что это не она, – он постучал передним копытом по земле и махнул мне рукой, подзывая к себе: – Ты, Гарри Поттер, пойдем со мной, я покажу дорогу к её дому. Она должна уйти через три дня, как детеныши окрепнут.

Получив одобрительный кивок от полувеликана, я последовал за кентавром, что в полной тишине провел меня через дебри леса, помечая под моим пристальным взглядом деревья с помощью стрелы. За его спиной был огромный лук размахом в полтора метра.

— Вот то место, откуда она пришла полнолуние назад, – он указал руками на старые руины, скрытые жиденьким подлеском. Огромные каменные блоки и остатки колон блестели белым камнем в редких лучах солнца.

— Они ушли, оставив за собой лишь след своего величия, и только звезды поймут своих детей, что странствуют среди них.

Я пораженно смотрел на руины Сидов – я был уверен, что это могли построить только они, пусть все было разрушено под гнетом времен, но оно было завораживающе красиво и величественно.

— Видишь ту колонну? – он указал длинной стрелой на самую высокий остов среди остальных, на что я кивнул. Он смерил мои ноги изучающим взглядом и, кивнув самому себе, продолжил: – В полнолуние, двадцать девятого августа по вашему летоисчислению, ты проведешь мать с её детьми к той колоне – она сама найдет путь, за три шага от неё остановись. Как бы она ни умоляла тебя, как бы ни просила – не иди.

— Там Нирн? – с трепетом и опаской прошептал я.

— Да, молодой детеныш, путь на тропу туда ведет в мир мертвых и в то же время бессмертных. Хагрида с собой не бери – не выдержит он зова матери, сгинет на изумрудных тропах. Рано ему еще отправляться тропою звезд, рано…

Мы стояли в молчании пару минут, думая каждый о своем, но он отмер и коснулся моего плеча:

— Мы еще встретимся, Гарри Поттер, а пока пойдем, я проведу тебя обратно…

Завтра мне отправляться в Лондон, чтобы сесть на поезд в Хогвартс, пусть я и в километре от него. Но это традиция, а нарушать их у меня пока нет никакого желания. Сверяясь с рецептом, я закапал по одной капле зелья в глаза и сидел на остывающих ступеньках, смотря со слезящимися покрасневшими белками глаз на ровный диск полной луны. Она укутывала мир своим серебряным светом, рождая переливы теней, что танцевали среди листвы, травы и замка, что горел редкими огнями в высоте башен. Из-за спины сквозь дверной проем с открытой нараспашку дверью лился пьяный храп Хагрида. Он сильно переживал о расставании с «Кисонькой», и я еле уломал его не идти со мной: Фиренц был прав, он бы не выдержал. Даже я чуть не сломался, когда она выла, зовя меня с собой, своего детеныша. Я рыдал, упав на колени, вцепившись побелевшими пальцами в острую траву, изрезая ладони в кровь, за моей спиной незримыми тенями стояли десятки кентавров, они провожали в путь опасного и в то же время такого родного мне существа. Но портал все же закрылся, она все время ждала у границы, изредка собирая легкими тычками разбегающихся котят. Услышав жалобный рык, я чуть не поддался, но налетел порыв ветра, что сбил меня с ног, повалив в высокую траву. Поднявшись, я больше её не увидел.

Я не помню, как добрался до поляны с плачущим великаном, не помню, как мы дошли домой. Я помню, как с мрачной решимостью напивался великан, и то, как я, подняв свою грязную мантию, которую в первую же ночь забросил в угол, вышел на улицу. Привычным жестом обхлопав карманы в поисках сигарет, я устало вздохнул и, наткнувшись на пробирку с переливающейся в лунном свете жидкостью, прочитал рецепт. Я всегда знал, что хожу под солнцем и луной не впервые, но все же ничего не мог вспомнить, я был Гарри, просто Гарри. Просидев всю ночь, ежась на холоде, что несла с собой наступающая осень, я зашел в дом, написал записку, оставив её на столе так, чтобы Хагрид её заметил, и, собрав вещи, направился в Хогсмид. Думаю, мадам Розмерта угостит меня чашечкой кофе или чая перед тем, как я отправлюсь в головокружительное и ненавистное мне путешествие по каминной сети. Сбросив грязную мантию, я в прыжке повесил её на крючок. Новую надевать не стал – еще успеется.

Я двинулся по тропе в сторону деревни. Остановившись на холме, бросил последний взгляд на замок:

— Мы еще увидимся, Хогвартс, это будет скоро…

========== глава 14 ==========

Изумрудный водоворот огня снова выплюнул меня из своего нутра, в этот раз я не кричал и успел сгруппироваться. После смачного приземления на старый и грязноватый паркет и оглушающего свиста пламени тишина была ошеломляющей. Поднявшись с пола, я осмотрел – как всегда – полутемное помещение и несколько заинтересованных лиц, что, заметив меня, тут же как ни в чем не бывало вернулись к своим делам. Подняв свою сумку, слетевшую при приземлении, я отряхнул руки и, осмотрев свои грязные от сажи штаны, тяжело вздохнул.

— Доброе утро, сэр.

— И Вам того же, мистер Поттер. Сегодня чудная погодка, не правда ли? – своим скрипучим голосом ответил Том.

— Да, неплохая, – осмотрев свою черную от сажи одежду: – хотя могло быть и лучше. Он лишь улыбнулся жуткой ухмылкой, ведь все его зубы были кривыми и желтовато-черными. Может ему пасту посоветовать? Хотя это все же плохая идея. Он достал черную кривоватую, как он сам, палочку:

— С Вашего позволения?

Я лишь кивнул. Легкий взмах – и я закрыл глаза от быстрого потока воздуха, что разметал мои волосы. Когда я снова взглянул на одежду, то увидел, что она намного чище, чем была секунду назад, пусть все же утратила свой лоск новых вещей и выглядела слегка поношенной.

— Полезные чары, нужно будет выучить.

— Обязательно выучите, Вы ведь в Хогвартс отправляетесь?

— Да, как раз через час, – ответил я, бросив быстрый взгляд на старинные часы, что висели над входом.

Попрощавшись с жутким барменом дважды жуткого заведения, я вышел на ярко освещенную улицу, что носила название Чаринг-Кросс-Роуд. Осень медленно наступала, тесня с захваченных позиций жаркое лето, солнце уже не было обжигающе ярким, но все же дарило тепло своих лучей. Сухой ветер гулял среди домов, неся за собой сухие листья, что уже начали осыпаться, голубое небо заполонили косяки мелких туч, что изредка закрывали солнце, погружая мир в тень. Поправив отремонтированные мной очки – время было, да и практика в заклинаниях хорошая, – я набросил лямку сумки на плечо и перевесил через неё смотанную мантию: все же днем жарковато. Щурясь на солнечные лучи, что слепили глаза через отражения стекол витрин магазинов и бутиков, я медленным шагом направился к вокзалу. Тихий гул машин, что медленно вальсировали среди улиц, гомон толпы мегаполиса, что стремились по своим делам кто куда, редкие завывания сирен и частые звуки гудков машин – пробки неистребимы.

Так я и шел улица за улицей, пересекая квартал, выходя прямо к вокзалу Кингс-Кросс. А я ведь был уже здесь. Так как мы часто мотались с дядей по его делам, я вел себя прилично — а ему было кому присесть на уши и поучать, мне-то его нотации как с гуся вода, вот так я и жил. Воспоминания о Тисовой улице поблекли, покрылись пылью, словно старый альбом с фотографиями, о котором уже и забыли. За этот месяц было столько впечатлений, что они погребли под собой все, что было раньше, все одиннадцать лет.

Перейдя дорогу по пешеходному переходу, я влился в толпу уезжающих. Пусть сегодня суббота, многие предпочитают остаться дома в кругу семьи, друзей или так любимого телевизора, но все же поток людей был широк и голосист. Протискиваясь среди тележек, тяжелых чемоданов и дамочек, что плавной походкой несутся вперед, мотыляя сумочками словно Брюс Ли нунчаками, я все же добрался до платформ девять и десять. На девятой сейчас стоял поезд глубокого голубого цвета, он был новым, я таких еще не видел. Люди бурным потоком загружались в вагоны, так как табло и голос диспетчера, что четко и с расстановкой вещал из рупоров системы оповещения, сообщали о скором отбытии поезда номер восемнадцать-Б маршрутом Лондон – Ливерпуль – Манчестер. Окинув взглядом толпу и посмотрев на часы, я присел на одну из множества лавочек и стал ждать. Дело в том, что до конца посадки на Хогвартс-Экспресс осталось десять минут. Со слов Хагрида я знаю, что мне нужно пройти через разделительный барьер между девятой и десятой платформой, чтобы попасть на платформу девять и три четверти – но проблема в том, что я не знаю, какой из трех разделительных барьеров между платформами и есть нужный мне. Все же я склоняюсь к центральному – это логично, но, пожив месяц в мире волшебников, я удостоверился, что логика не их конек, так что проход мог быть как у ближайшей ко мне, так и у дальней части платформы. Из начинающейся паники и разгорающейся злости меня вывела странная компания: пятеро детей разных возрастов и их мать. Не будем об их чувстве стиля, но они явно не городские. Во-вторых, их волосы были огненно-рыжего цвета кроме матери: её волосы были более мягкого оттенка. В-третьих, трое старших парней выглядели естественно – ну, так, как можно выглядеть с огромными чемоданами на тележках да еще и с совой у старшего. Мать тащила за руку мелкую девочку, одетую в платье, похожее на ночнушку, и высокие сапоги. Женщина все время оглядывалась в легкой панике, пытаясь выглядеть естественно, но у нее не очень-то и получалось – особенно едва различимый с такого расстояния шепот «Мерлин, сколько маглов…». Она разрывалась от того, чтобы не потерять мелкую девчушку, что порывалась вырвать руку и побежать к заинтересовавшим её вещам, и тем, чтобы держать под контролем двух близнецов, что пытались шутить и доставали, видимо, старшего брата – он был кучерявым, в отличие от всей семьи, и также носил очки, пытался держаться серьезно и строго, но было видно, как его все задолбало.