Расширенными глазами я посмотрел в лицо великана, в голосе смешались восхищение и страх:
— К-кальмар? Такой здоровенный? – борода великана зашевелилась, я понял, что он так улыбается.
— Да, ток он это, не опасен. Не бойся, наших он не трогает, иногда даже помогает, да…
Я снова бросил взгляд на силуэт кальмара, на мечтательное выражение лица попутчика и обратно на кальмара:
— Во дела-а-а, – протянул я и обернулся, чтобы снова открыть рот в шокированном восхищении.
За моей спиной возвышался огромный замок, высоченный донжон, усыпанный десятками башенок с острыми шпилями, поблескивающими металлом в солнечных лучах. Высокая стена уходила вниз отвесного обрыва, находящегося прямо над озером. Я насчитал семь огромных башен, разбросанных по всей громаде замка, и сбился на двадцати более мелких.
— Охренеть…
— Да-а-а, – протянул великан и ткнул пальцем в сторону самой большой: – Вон та, здоровая, называется Винтовой, или Ступенчатой, она примыкает прямо к Большому залу. Ах да, там еще кабинет директора Дамблдора находится.
— Крутя-як, а когда я смогу попасть туда?
— Эт только первого сентября, традиция такая.
— Ладно, а там что? – плохое настроение улетучилось, и я как завороженный, не зная усталости, шагал за великаном и забрасывал его вопросами, он слегка запинался и объяснял слегка косноязычно, но это ему нравилось и доставляло немало удовольствия – просвещать меня о территории, примыкающей к замку.
—…а вон тот вереск на холме, видишь? Так его еще профессор Диппет посадил, лет пятьдесят назад, а то и больше, да. Только вот его все время плотоядные слизни атакуют, приходится раз в год ядом морить, мерзопаки паршивые…
— Хагрид, а ты вообще кто по профессии?
— Ум-м? – озадаченно ответил великан.
— Ну, я в смысле, эм-м, ты же со мной нянчишься, столько всего знаешь об этом месте, ты что, учитель или профессор?
— Я? Да ты что! Не-е, я лесник, хранитель ключей и границ Хогвартса.
— Круто, а в чем заключается твоя работа? Ты можешь не отвечать, вдруг секрет…
— Да что там, – снова махнул рукой лесничий и улыбнулся: – Нет там никаких тайн. Слежу я за порядком на опушке леса, Запретного леса – вон того, – он показал в сторону южной части долины, где шевелилось в порывах ветра зеленое море листвы, оно тянулось до самого горизонта, сливаясь с небом.
— Охренеть, ты что, за всем этим следишь? Так на это ног не хватит все обойти, я уже не говорю о времени…
Великан начал хохотать, уперев руки в бока, вытирая огромным пальцем выступившие слезы. Он снова посмотрел на меня и, хихикнув – что в его исполнении было похоже на чих выхлопной трубы старого движка, – пошел вперед, качая головой:
— Всего, хех, нет. Я опушку только стерегу и охраняю её как снаружи, так и изнутри, вот, – поднял он палец вверх, как бы добавляя весомости своим словам.
— Не понял? – я был слегка озадачен, чего это охранять его, да и от кого.
— Ой, то долго рассказывать, вот промочим горло с дороги, тогда и объясню тебе все обстоятельно, так сказать, если тебе, конечно, интересно.
— Да, интересно, даже очень!
Мы как раз поднялись на верх холма, дойдя до самой опушки леса, замок все время был по левую сторону и медленно приближался, увеличиваясь в размере, я уже мог различить черепицу крыши и десятки сероватых точек, что кружились вокруг южной башни: она была слегка вынесена от основной громады замка, и к ней вела тонкая полоска лестничного перехода. Лесник подозвал меня к себе и показал рукой в сторону леса:
— Вон, видишь, домик мой. На вид, конечно, неказистый, но что есть, то есть, да и привык я…
У самой опушки, утопая в тенях высоких деревьев, стояла каменная избушка, подходя все ближе, я с тем же удивлением мог назвать её небольшим бастиончиком. Высотой с двухэтажный дом, сложенная из огромных каменных блоков и с массивной деревянной дверью. Дом был круглой формы с узкими окнами-бойницами, крыша была так же сделана из широкой черепицы сероватого цвета, изредка покрытой мхом и лишайником. Рядом была пристройка, а за ней виднелся огород, у дома притаилась стойка для инструмента, огромных размеров под стать хозяину, несколько ведер, куда я бы мог поместиться полностью, даже макушки не было бы видно, и крытый, обнесенный камнем, колодец.
— Ну, вот так я и живу.
Великан слегка ссутулился, и по его голосу было понятно: он снова стесняется. На что я только улыбнулся и, сбросив сумку, стремглав побежал все осматривать, при этом забрасывая вопросами смущающегося великана.
— О, а это что? – я ткнул пальцем в тяжеленный и слегка проржавевший агрегат, он был разложен на траве, смотря узкими зубцами вверх – словно челюсть огромного монстра.
— Ой, это капкан, пальцы не суй, оторвет!.. – великан уже бежал прямо ко мне, а я, уже погребенный новыми эмоциями и впечатлениями, бросился к новому объекту…
Так и прошел приблизительно час. Хагрид был завален вопросами, взмылен, бегая по двору и пряча опасные и странные вещи, на что я только смеялся и снова забрасывал его ворохом вопросов. Через пару часов ему надоело и, вытащив меня за шкирку из колодца, куда я перегнулся посмотреть глубину, понес меня в дом, проговаривая:
— Шебутной ты, да еще и резвый словно веретенница, не поймать тебя…
— Извини, но было слишком интересно.
— Да понимаю я, сам таким был, всюду нос свой совал… Твой папка был таким же, да, – он нес меня за шкирку словно нашкодившего котенка, а я жадно пожирал все глазами с высоты двух метров, но вдруг мой интерес был сразу же переключен на лесника:
— Ты знал моего отца?
— Да, знал, ты очень похож на него, но вот глаза у тебя мамины…
На душе стало так тепло и приятно, все заботы отошли на второй план, а я начал представлять, как выглядели мои родители, как бы они…
Погруженный в свои мысли, я был спущен на каменную лестницу размером в три ступеньки рядом с огромной деревянной дверью, да еще и обитой металлом.
— Ну заходи, чувствуй себя как дома.
Он достал массивный ключ и, провернув пару раз до громкого щелчка, легонько, словно пушинку, пнул дверь. Она резко отворилась, и из темноты раздался скулеж. С интересом переступив порог, я был сбит тяжелой тенью, что начала облизывать мне лицо. Быстрое дыхание огромной собаки, слюни, что текли обильным ручьём, и окрик Хагрида:
— Клык, назад, а ну назад, дурная ты псина! – он схватил черного мастифа размером с теленка за толстый ошейник и оттащил упирающегося задними лапами пса в угол. – Ты это, прости, забыл предупредить.
На что я лишь вытер лицо краем мантии и встал с пола, осматривая помещение. Пока Хагрид кормил пса окороком, извлеченным из кармана пальто, я крутил головой, пожирая глазами круглое помещение. Свет слегка пробивался из-за закрытых ставен, под потолком висели десятки веников из разных трав, немного далее на веревке были подвешены тушки животных разных мастей – некоторых я и в жизни не видел, – по стенам на полках были расставлены многочисленные склянки, заполненные разными травами, жидкостями и чем-то еще, десяток глиняных кувшинов разных размеров, несколько огромных чашек и другой посуды. По центру комнаты стоял массивный деревянный стол, покрытый вязаной скатертью, три таких же огромных стула стояли рядом, у окон висели огромные занавески, на оконных полках стояли многочисленные кадки с растениями, а в углу, скрытом ширмой из повешенного на толстую веревку одеяла, была такая же огромная кровать. Слева от меня был высокий камин, рядом с ним стояли несколько табуреток, на решетке лежали инструменты и несколько связок дров. Каминная полка была уставлена всевозможным хламом, оплывшими свечами толщиной в мою голову и несколькими рамками с черно-белыми фотографиями: мне показалось, что они двигались.
— Я тебе в углу постелю, на лавке. Думаю, она будет для тебя как раз по ширине.
— Спасибо, Хагрид. Здесь очень круто, правда.
— Ой, да ладно тебе… – он начал сметать пыль своим носовым платком, перебирая всякие безделушки в желании занять руки. Его рука накрыла самую дальнюю рамку с фотографиями, и он слегка завис, рассматривая её. Я попытался взглянуть на неё, но не хватило роста, прыгать я не стал, вместо этого решил проявить тактичность – он неспроста так завис.
