— Да. — Светлые глаза сияли невинной апрельской зеленью. Тури вздохнула.

— Да будет так! Сколько ещё дней нам обещают?

— Девять, — выдохнул юноша, по-прежнему глядя на неё безотрывно. От такого пристального взгляда будет сложно сбежать. Но Тури не отчаивалась. Отчаяние было не в её природе.

— Девять дней. Давай заключим сделку. Я расскажу тебе девять занимательных воинских историй. Девять раз отвечу на любые твои вопросы.

— Но? — Он быстро схватывал, этого она не могла не отметить. Женщина усмехнулась.

— Но ещё я девять раз попробую сбежать, а ты не выдашь меня. Если поймаешь до того, как у меня это получится.

Он часто заморгал. Туригутта развела руками:

— Я бы согласилась. Если ты так уверен в себе, что думаешь, что у меня это не получится…

— Только девять раз? По разу в день или нет? — выпалил он, по-прежнему глядя на неё своими тревожными огромными глазищами. Тури фыркнула.

— Кто из твоих предков торговал с драконами? У тебя все задатки. Нет, юный мой друг, в эту игру не так играют. Будь я на твоём месте, я бы согласилась. Будь честен с собой: ты получишь повесть, достойную баллад и саг, которую никто до тебя не записал.

— Откуда мне знать, что ты выполнишь обещание и попытаешься только девять раз? Зачем мне нужны девять выдуманных историй?

Тури вздохнула. Мальчик проявлял себя особой с ослиным упрямством.

— Это оправданный риск. Но если ты против, всё пойдёт, как шло прежде, только девятью попытками я не ограничусь, будь уверен, и превращусь в долбаную боль в твоей заднице на ближайшие дни. Мне терять нечего.

— А вчерашняя попытка считается? — пробормотал юноша, и Тури расхохоталась.

Её первое впечатление оказалось справедливым: паренёк был очаровательным ребёнком. Он мог составить весьма недурную компанию в дороге. Если не считать чересчур высокого самомнения, конечно. Выпускники Школы часто страдали этим недугом. Реальная полевая жизнь войска излечивала тех, кого не убивала, от него.

Юноша протянул ей руку.

— Девять дней, — кивнул он торжественно; лицо у него было серьёзным, Тури едва сдержалась, чтобы не захихикать, — девять историй, девять вопросов. Девять попыток.

— Неравноценный обмен по-прежнему, — не удержалась она, — я попрошу ещё чего-нибудь. Как насчёт девяти поцелуев, например? Ладно, не сходи с ума; но, раз уж рассказывать буду в основном я, одари и ты меня чем-нибудь. Ты поёшь? Танцуешь? Пишешь стихи? Боже, хоть что-нибудь кроме чтения занудных книжек знаешь? Ты скучный тип, Левр Мотылёк!

Он вздохнул, развёл руками — забренчала цепь. Её звон отвлек обоих от почти сложившейся беседы. В целом, Тури везло. Она была в сапогах. Сыта. Её всё ещё никто не изнасиловал и не избил в кровь. И впереди забрезжил маленький шанс освободиться, а не пропасть на каторге, изнасилованной, избитой и оголодавшей. Она чувствовала себя почти счастливой благодаря этому призрачному шансу.

Заскрипели оси экипажа, северяне окликнули юношу. Тури кашлянула, провожая взглядом движения рук молодого рыцаря. Куда он мог положить ключ от её оков? Куда — замок от цепи? Ей предстояло это выяснить. Она вновь откашлялась.

— Что ж, поцелуи будешь должен моему скорбному надгробию — которого не будет — или отложим до лучшего мира. С какой истории начнём, Мотылёк?

========== Когда рыцарь бежит ==========

— Как вы получили звание мастера войны?

«Вот я дурак, в самом деле, — тут же обругал себя Левр, — всем известно, какой путь проходит мастер». Его Наставник, мастер-лорд Мархильт, например, часто напоминал своим ученикам, как следует добиваться улучшения положения в воинском сословии.

Хотя Левр не удивился бы, узнав, что Туригутта Чернобурка двигалась более извилистой тропой. Её историю он, конечно, знал. В общих деталях: повесть о том, как через несколько лет после отвоёвывания Элдойра полководец Ниротиль и его верные воины вернули восточное Лунолесье, а несколько героев прославились. Туригутта Чернобурка должна была быть среди них, как ему представлялось. Левр любил истории о Черноземье и юге — ему нравилось думать, что в тысяче вёрстах на востоке одновременно с чопорностью Мелтагрота, застывшего и неизменного, существует мир, полный приключений, подвигов, неведомых открытий и чудес.

Левр видел полководца Ниротиля Лиоттиэля — тот бывал в Мелтагроте и всякий раз посещал Школу. Мастер-лорд Мархильт был обязан полководцу, и они, ученики и эскорт-ученики, всегда выстраивались первыми перед гостем, стараясь угодить своему Учителю. Как-то мастер Мархильт проговорился, что полководец на свои средства содержит учеников в Школе, и Левр — один из них и должен быть благодарен за это.

Он был. И, даже зная, как мизерны его шансы получить звание выше воинского — если он и его заслужит, — не мог не восхищаться командиром знаменитых штурмовых войск, шагающим вдоль их рядов.

Если бы однажды он мог стать таким же! Всё в полководце было потрясающе: блестящая кольчуга, трость, клинки — по одному с каждой стороны, даже глубокие борозды шрамов на лице. Все ученики были влюблены в своего командира, но старшие — особенно. «Держите спины прямыми, а рты — закрытыми, — наставлял их нервничающий мастер Мархильт перед приездом Лиоттиэля, — возможно, одному из вас однажды повезёт служить под его началом». Мальчишками почти все мечтали о штурмовых войсках. Крестьянский сын или наследник пяти поколений сапожников — мечта была едина, тем более когда победа Элдойра ещё оставалась свежа в памяти народа. Даже несмотря на то, что ветераны войны, выжившие и вернувшиеся по домам, чаще жили впроголодь.

И, конечно, Левр мечтал услышать о бесподобной доблести полководца Лиоттиэля от одного из его ближайших спутников.

Но Туригутта мягко улыбнулась, блеснув золотыми зубами и почёсываясь, и опустила на мгновение голову.

— Ты спрашиваешь, как я получила звание или как я стала воеводой? — спросила она. — Потому что есть разница. Звание воина в своё время мой капитан купил мне в благодарность за… верность, я думаю. Звание мастера меча мне подарил старейшина табора Мелот. А мастером войны меня сделали трофеи из Пояса Фиников.

— Купить звание? — ужаснулся юноша. Он слышал — но не верил никогда, что такое возможно; только не в Элдойре, оплоте воинской доблести и чести. Воевода фыркнула, косолапя в его сапогах перед ним.

— Не перебивай, золотце. А то я забуду, о чём речь, собственно. Так о чём речь? Ах, моё воеводство… — Левр обратил внимание, что она невольно опускает руки, словно пытаясь найти клинок слева. — Знаешь, быть сотником в Элдойре не так сложно. Ты находишь ребят, готовых воевать под твоим руководством, и вот ты уже сотник. Тебе дарят воеводские ножны, и, в зависимости от того, как идут твои дела, ты находишь себе командира. Твоя шайка получает знамя. Если нет, плохи твои дела — ты тянешь жребий в Школе Воинов, и тут уж остаётся только молиться, чтоб не в гарнизоны занесло где-нибудь на окраине… и, даже если звание тебе дали, так же легко его могут и отнять, не забывай.

Левр слушал сетования Туригутты на бюрократические порядки, вынужденный признать: ещё в положении эскорт-ученика он с ними уже столкнулся.

Первые годы его ученичества были довольно сносны. Вопрос происхождения всплыл к его семнадцатилетию, и это было не самое светлое время в жизни юноши. Вдруг выяснилось, что все блага, которыми он бездумно пользовался, не задаваясь вопросом их стоимости, требуют оплаты. Тогда-то и вспомнилось, что он сирота, довольство его мизерно, а будущее туманно. Из-за проступка отца он мог проситься либо в городской дозор патрульным, либо надеяться на милость кого-нибудь из сочувствующих князей или лордов.

Или совершить подвиг. «Победить в турнире, например», — подумалось Левру некстати. Или, подобно Туригутте Чернобурке, отправиться на край мира завоёвывать финики для королевства.

К обеду она в своих приключениях добралась до переправы через Гремшу. Левр отчасти благодарил женщину за незаметно пролетевшее время: он и не подозревал, что идти босиком, даже с небольшой скоростью по хорошей дороге, может оказаться столь утомительным. «Где все торговцы, когда они нужны? — недоумевал юноша. — У следующей же деревни куплю ей сандалии. Надеюсь, это можно».