Накануне он потратил почти два часа, сосредотачиваясь на равновесии фэа, занимаясь теми давно забытыми духовными практиками, к дисциплине в которых так беспощадны были учителя в его далекой юности.

«Временное — суть тлен, — и он выдыхал через нос, прикрывая глаза, буквально чувствуя вливающуюся в него силу спокойной отрешенности, — ничто, что заведомо кончится, не выведет меня из состояния полной гармонии. Я — вода… спокойная вода…». Отец бы одобрил. Не в последнюю очередь, в пику ему Трандуил когда-то забросил тренировки, посчитав их уступкой непонятным отжившим традициям.

Кто бы мог подумать, что они пригодятся именно сейчас. Потому что дальше все вышло из-под контроля, и планы Трандуила в очередной раз терпели крах.

***

Собственно, все дело было в кабане. Он не казался диким вепрем, даже когда Дис, демонстрируя свои способности лихой всадницы, пришпорила его каблучками и прокатилась вокруг дворца — в основном, конечно, по клумбам. Он не озверел и после того, как сердобольная наездница угостила его выпивкой — с болью в сердце наблюдал Трандуил, как дорвинионское трехсотлетней выдержки льется в пасть свину.

Который, в общем, ничего против не имел.

Но, выпив, раздухарился, как и Дис. Усталость ее не брала, степенная прогулка верхом развлечением не казалась. А Трандуил не был в состоянии отказать даме, когда она приглашает соревноваться в езде верхом, даже если это выражается фразой, в которой цензурны лишь слова «наперегонки», «остроухий», да, пожалуй, предлоги.

— Госпожа Дис, не стоит, — предчувствуя неприятности, посоветовал Трандуил. Позабыв отчего-то, что наугрим всегда делали ему все назло и вопреки.

— Вот еще! — донес ветер ее торжествующий вопль уже издалека. Но когда визг счастливого кабана зазвучал в следующий раз, Трандуил бросился к оленю.

Зачарованный или нет, но кабан мог нести свою безумную всадницу только в одно место, которое в это уже жаркое время года становилось для него воплощение блаженства и отдыха. В болото.

Напрасно гнал эльфийский владыка своего оленя по тропе, почти не разбирая дороги. Маневрировать под все более низкими ветвями олень не мог. Так же, как и стоять на расползавшейся под копытами земле.

— Леди Дис! — не своим голосом позвал Трандуил, но услышал только пронзительный удаляющийся рев кабана.

Когда Леголаса будут венчать на царство, к клятве придется добавить строки — не связываться с гномами. Хоть бы за сильмариллы, Моргот их побери. Трандуил, прислушавшись к отдаляющемуся топоту секача, развернул оленя. К топям есть еще один подход, может быть, он еще успеет…

Время, казалось, специально замедлило свой бег. Трандуил готов был поверить, что ему все снится — не мог же он ошибиться в своем Лесу? — но тут под копытами оленя предостерегающе влажно хрупнула сгнившая поваленная ольха, и владыка остановился, приподнявшись и застыв, напряженный, как струна.

— Проклятая свинья, эльфийские отбивные, боров лихолесский, — услышал он слабое возмущение откуда-то снизу — там, вниз по влажному топкому склону, начиналось болото. Спуститься на ногах невозможно — вязкая почва не даст. Если только по веткам…

— Стой, свиночка! — раздалось затихающее снизу, — стой, куды, я плавать не умею!

— Дис! — выкрикнул Трандуил, бросая поводья.

Если сестра Торина Дубощита свернет себе шею в его Лесу — это будет… что именно, он обдумать не успел. Мгновенно выцепив взглядом наиболее подходящее дерево, Трандуил легко поднялся на спину своего верного оленя и прыгнул. Еще один прыжок — ноги едва успевали коснуться ветвей. Кажется, последний раз он проделывал это… да, Леголасу было лет девять, и он очень просил папочку «почудесить».

Треск сучьев внизу и отчаянная брань на кхуздуле сделались громче, а потом что-то грохнуло и все вмиг затихло. Чувствуя, как тело обдает холодом близкой смерти, Трандуил, не думая больше ни секунды, прыгнул вниз — прямо туда, на хитросплетение ветвей над заболоченным озерцом.

По лицу хлестнули листья, посыпались сверху шишки и желуди, в лицо пахнуло прелым запахом застоявшейся воды и гниения, и Трандуил окунулся в ледяную воду. С привкусом торфа.

«Это последний раз, когда я связываюсь с гномами».

Он вынырнул, оглянулся. Сквозь заросли ивы с визгом удирал кабан. Ни малейших признаков гномки. Она плавать не умеет. Камнем пошла ко дну, пуская пузыри. Набрав воздуха, он нырнул снова.

Ничего.

В Лес придут гномы с топорами. Трор был безумцем, но у него не было повода мстить эльфам, а у Торина повод будет.

Еще одна попытка. Воздуха в груди мало, все силы расходуются на тянущиеся вслед за королем чары — мелкие, повседневные заботы о внешности, правилах, идеальном цветении пионов, достаточно эстетичном полете перепелок…

Отсечь. Еще одна попытка. Бесполезная. И даже у эльфа силы не бесконечны. Откашлявшись, Трандуил ухватился за торчащую из илистого дна корягу, задыхаясь, подтянулся, морщась — кажется, ударился коленом, точно, еще и локтем, но все это ерунда, если Дис…

— Да ты живой! Дыши, эльфушка, я сейчас…

Еще никогда в жизни он не был так рад голосу кого-то из наугрим. Спотыкаясь, она брела, то и дело проваливаясь в вязкий ил по кромке озера, стараясь не смотреть в сторону близкой темной воды.

— Стой! — выкрикнул лесной владыка, — не двигайся, замри!

Послушно застыла. Трандуил проследил взглядом направление движения. Если топь шире, чем он предполагал, любой шаг гномки в самом деле станет последним.

— Нам надо на другую сторону. Сможешь простоять, пока я не доберусь до тебя?

Ее кивок был медленным и аккуратным, как будто лишнее движение могло заставить землю под ней разверзнуться — как, в сущности, и было на самом деле. Расширившиеся на поллица огромные синие глаза смотрели на него напряженно, но без панического ужаса.

— Когда я скажу, прыгай в воду, — он выплыл на середину озерца, — я подхвачу. Давай!

Его окатило затхлой водой, на голову попали какие-то водоросли, ряска и лишайник, а потом Трандуил ощутил на плечах стальную хватку цепких пальчиков Дис и ее впившиеся в его кожу едва ли не до крови ноготки.

— Ну всё, — выдохнул он, — поплыли.

На берегу минут пять они приходили в себя, тяжело дыша. Дис, обхватив колени, мелко дрожала. Трандуил обнаружил на себе три досадные раны — коряга на дне проткнула сапог и вонзилась прямо в ступню, по счастью, неглубоко, ветка рассекла кожу на плече, на колене была ссадина.

— Ты цела? — хрипло выдохнул он гномке, не будучи уверен, на какой ответ надеется. Она встряхнулась, приходя в себя, кивнула, глянула коротко на него — и взвизгнула.

— Ой! Ой, что это с тобой? Это как ты умудрился?

«Морок спал», содрогнулся внутренне Трандуил. Он не успел сосредоточиться на том, чтобы вернуть его, как гномка подскочила к нему, причитая, и протянула руки к его лицу.

— Убери, — он сам не понял, что оттолкнул ее чересчур резко.

— Да ты глянь, какой кошмар!

— Не смотри. Я знаю.

— Хрена ли ты знаешь, ты себя в зеркало видел?

— Видел!

На мгновение воцарилось молчание. Трандуил не смотрел на гномку, тщетно пытаясь вернуть иллюзию на место, когда Дис снова заговорила:

— Правда, у тебя с собой зеркало? Даже сейчас?