Думая об успешно выполненном задании и относительно успешном завершении недели, Мира предвкушала выходные. Погодка все еще стояла отличная, и она надеялась вырваться в парк и как-нибудь загладить свою вину перед подругой, угостив ее любимым шоколадным мороженым, а заодно и выяснить, удалось ли ей затормозить ее в стремлении найти для них обеих приключения.

В этот раз Алевтина Михайловна почти не трогала женскую часть группы, сосредоточив все свое внимание на мужской. Мира даже подумала, что все это "я ей не нравлюсь" было полным бредом, и преподавательнице было глубоко до лампочки, как был застегнут или не застегнут ее халат. Просто она таким образом показывала, кто был главным.

Занятие подошло к концу, и студенты, вернув на место кости, расслабленно потянулись к выходу. Мира выбросила в мусорное ведро перчатки и, сложив в сумку халат и шапочку, достала телефон, чтобы написать сообщение подруге.

– Суворова, задержитесь на минутку.

Дурное предчувствие снова кольнуло в груди. Мира спрятала телефон в карман джинсов и повернулась к Алевтине Михайловне, властно восседавшей за столом.

– Я пролистала вашу работу, – мурчащим голосом произнесла она. – Она просто прекрасна.

– Спасибо, – улыбнулась Мира. Похоже, что предчувствие ее обмануло.

– Но я не могу принять работу, выполненную не вами. – Алевтина Михайловна протянула ей файл.

– Но ее делала я… – Ошарашенная Мира на автомате взяла файл со своей работой.

– Не знаю, как было принято у вас в провинции, откуда вы приехали, – ехидно катая на языке слова, произнесла преподавательница, отвратительно при этом улыбаясь, – но у нас в столице так не принято. Я написала вам другую тему. Завтра жду ее у себя.

Мира сжала файл, спрятав руки за спину и усиленно игнорируя тепло, исходившее от браслетов. А это ж только она подумала, что никакой неприязни не было и в помине.

– Хорошо, – сквозь зубы выдавила она.

Почти пробежав коридор и выскочив на улицу, она засунула скомканный файл с работой в сумку и, закатив рукава, схватилась за браслеты, жар которых становился все сильнее.

– Ну, что за дерьмо?! – выругалась она, потирая блестящую поверхность бронзовых наручей.

Закрыв глаза, чтобы не видеть затянутого внезапно налетевшими осенними тучами неба, Мира облокотилась на стену корпуса.

Постояв так минут пять, она поправила рукава и застегнула куртку. Солнышко спряталось, и гулявший ветер стал ощутимо прохладнее.

Дойдя до угла корпуса, Мира остановилась, вновь почувствовав покалывание на затылке. Она обернулась, но ничего подозрительного не увидела, кроме разве что мелькнувшего красного пятна со стороны угла здания, стоявшего напротив учебного корпуса.

– Этого просто не может быть! – с чувством произнесла она, сводя брови в одну суровую линию.

Свернув налево, Мира обошла корпус и вышла прямиком к углу, за которым пряталась недоделанная шпионка Люся.

Сначала Мира хотела как следует ее отчитать, но подруга, одетая в красный плащ, с такого же цвета шарфом на голове и совершенно неуместными очками от солнца, закрывающими почти все ее маленькое лицо в форме сердечка, выглядела настолько забавно, что Мира не смогла удержаться от того, чтобы ее не напугать.

– Бу! – шепнула Мира, подкравшись к ничего не подозревающей подруге.

– Мирослава, твою мать! – Покачнувшись на каблуках, Люся схватилась одной рукой за стену, а второй за грудь. – Смерти моей хочешь? – На высоких нотах с вытаращенными глазами из-под съехавших на нос очков она была настолько бледной, что Мира почти пожалела, что сделала то, что сделала. Почти.

– А это чтобы ты знала, что бывает с маленькими, беззащитными, рыжими девочками, которые не слушаются, – вкрадчивым голосом произнесла она. – Я же просила тебе перестать, – сердито добавила она.

– Я не маленькая и не беззащитная, – вздернув нос и гордо выпятив грудь, ответила Люся. – И вообще, я следила за тобой, а не за кем-то другим. – Из учебного корпуса как раз вышла покурить Алевтина Михайловна.

Сумка на плече Миры стала килограмма на два тяжелее, одолеваемая весом не принятой работы, поверх титульного листа которой красными чернилами была написана другая тема, которую было не выполнить не то что до завтра, а вообще за неделю, а то и две.

Браслеты на ее руках снова начали тревожно нагреваться, и тогда Мира задумалась: могли ли они, помимо ее эмоций, чувствовать так же и существ из других миров.

Как завороженные подруги следили за Алевтиной Михайловной. Докурив сигарету, она выбросила дымящийся остаток и, словно почувствовав их взгляды, обернулась, и не просто обернулась, как делают нормальные люди, сначала поворачивающие голову, а следом уже туловище, а повернула только голову и на сто восемьдесят градусов.

Люся издала хриплый вопль и быстро дернула Миру, болезненно схватившуюся за браслет на правой руке, за угол здания.

– Ну… и… кто… в… итоге… оказался… прав? – держась за грудь, процедила перепуганная подруга.

Заглядывающие в окно красные огни самолетов уже не казались Мире призывными. Тревожными, скорее.

– Мира, ау! – Люся помахала рукой у подруги перед глазами. Мира моргнула и, выйдя из задумчивости, вопросительно посмотрела на Люсю. – Так, какой план?

– Не знаю, – ответила она, опустив глаза. Пальцы ее теребили файл, в котором лежала работа по остеологии. Она все еще ощущала жжение от браслетов, не перестававших вибрировать всю дорогу до дома.

– О ней надо сообщить.

– Куда? Кому? – Мира оставила файл в покое и провела руками по волосам.

– Стражам. Это же их работа.

– Их, – согласилась Мира.

– Ну, так надо… – Люся запнулась, не зная, как сформулировать предложение.

То-то же! У стражей не было номера телефона, по которому можно было позвонить, не было странички в интернете, где можно было узнать адрес или оставить отзыв.

Единственный способ связаться с ними, который Мира знала, был через браслеты. Еще когда она была фрейлиной у королевы Осени, та говорила ей, что браслеты устроены так, что каждое их использование не остается незамеченным для командира. Поэтому Мира так и опасалась, когда они нагревались, готовясь выдать ей меч или еще что-нибудь, ведь тогда Клим, командир стражей, о котором она не то, чтобы слышала что-то плохое, но и не слышала ничего хорошего, мог узнать о ней и придти, чтобы забрать ее в Бастион, откуда, как говорил Руслан, она уже не вернется.

– Не надо, – ответила Мира. – Сами разберемся.

– Девочки, ну сколько можно? – Из коридора высунулась растрепанная голова сонного Эдика. – Сами не спите, так другим дайте!

– Малыш, я уже иду. – Кинув выразительный взгляд на Миру, Люся встала из-за стола и пошла за ним.

Мира хотела последовать ее примеру, но, понимая, что заснуть не сможет, подошла к окну. Красные огни еще одного самолета призрачно отразились на бронзовой поверхности металла.

В груди кольнуло, и Мира задумчиво посмотрела на браслеты. Тот, кто носил их до нее, знал бы, что делать, но его здесь не было.

Била ли молния дважды в одно место или нет, но они видели то, что видели, и как бы Мире не хотелось выдать увиденное за плод их с Люсей воображения, здравый рассудок, опыт и логика, к сожалению, говорили об обратном.

Кем бы ни была Алевтина Михайловна, чувствовала ли она, что Мира была носителем браслетов стражей, или нет, но что-то ей подсказывало, что от нее она не отстанет, как и не отстанет и Люся, вмешательство которой уже само по себе грозило катастрофой.

Время, тянувшееся в течение дня мучительно медленно, с наступлением второй половины, стремительно побежало вперед.

Работу, которую Мира не сделала, да и не собиралась делать, нужно было завезти Алевтине Михайловне на основную работу, а работала она в морге, который, в свою очередь, работал до семи. К семи Мира и решила подъехать.