– Мира… – виновато протянул Женя, пытаясь поймать ее за руку.

Стянув волосы в хвост, она, молча, вышла из комнаты, всеми силами подавляя раздражение. Срач в комнате и грязный джемпер были слишком мизерными, чтобы она, поддавшись эмоциям, позволила браслетам нагреться и выдать ей что-нибудь из оружия.

Пару раз они такое уже проделывали. И, если сами браслеты в ее мире видеть могла только Люся, то вот насчет мечей она не была так уверена.

– Дерьмо! – выругалась она и, прислонившись в подъезде к пыльной стенке, закрыла глаза.

Постояв так с минуту, и сделав себе пометку, что вечером нужно будет приласкать Женю, чтобы как-то загладить то, что она уже в который раз так остро реагирует на бытовую мелочь, Мира поспешила на учебу.

Жизнь в медицинском кипела так же, как и в любом другом ВУЗе. Сколько бы преподы не повторяли студентам, а особенно первокурсникам, что для того, чтобы окончить институт, придется приложить множество усилий, и что даже после получения диплома образование не будет считаться законченным без прохождения интернатуры и постижения выбранной специализации в течении еще нескольких лет, пока не будут освоены все необходимые навыки и знания, учащиеся все равно были больше озабочены личной жизнью, чем учебой.

Аудитория, в которой проходила лекция по латыни, была заполнена солнцем и полусонными студентами, вяло наблюдавшими за передвижением стрелки на больших часах, висящих над доской.

Преподаватель, такой же древний, как и язык, который он преподавал, монотонно читал лекцию, периодически выводя на доске слова. Мел под нажатием его тонким пальцев издавал препротивнейший скрип, и студенты, которым удалось задремать, вздрагивали и испуганно вращали красными, сонными глазами.

Едва прозвенел звонок, народ оживился и энергично потянулся к выходу. Следующим по расписанию у Миры было практическое занятие по анатомии.

В общем, изучалась она полтора года и сдавалась в период зимней сессии на втором курсе, но начиналась с курса остеологии, то есть науки о строении костей.

Курс этот Мире очень нравился, ведь только подумать, сколько ямок, бороздок и выступов имела каждая кость скелета человека, не говоря уже об аномалиях.

Нравился ей и преподаватель, читавший лекции, но на этом радость заканчивалась.

Сначала она не верила в то, что говорили про препода по практике, но после первого же практического занятия она вынуждена была признать, что определенная доля правды в том, что говорили, все же была.

Женщина-преподаватель, чей возраст был загадкой, была очень умной и занятия ее были весьма интересными и познавательными, но, к сожалению, не для всех.

В первую очередь интересно и познавательно было парням, которые больше были заинтересованы ее грудью и задницей, чем теми прекрасными костями, которые она выдавала им для изучения.

Девушкам же доставались менее прекрасные: пористые и настолько хрупкие, что их страшно было не то, что в руки брать, а даже дышать на них.

И все бы ничего, Мира была и этим довольна. И плевать ей было, что преподша поощряет воздыхания парней и по мелочам цепляет девушек, да вот только ее она цепляла больше всех, и не было ни единого занятия, на котором не звучало бы "Суворова, халат застегни", "Суворова, волосы заправь под шапочку", "Суворова, от чего вы такая смуглая? Разве вы не знаете, что посещать солярий вредно? Или вы на балконе загораете?".

Вот и в этот раз Мире досталось: видите ли, ее джемпер был слишком белым, и сливался с халатом.

Вовремя отложив кость, чтобы не раздавить ее, Мира сжала кулаки. Браслеты на ее руках стали ощутимо теплее. Ее соседка, так сказать, по кости, которой тоже досталось только из-за цвета резиновых перчаток, кинула на Миру сочувствующий взгляд.

Приободрив себя тем, что это было последнее занятие, Мира сделала глубокий вдох и, почувствовав, что браслеты стали холодными, вернулась к изучению кости.

Наконец, практическое занятие подошло к концу, и Мира, бросив в мусорное ведро перчатки, засунула в сумку халат и шапочку.

– Мира! Мира!

Задумчиво читая объявление о пропаже студента, висевшее на доске возле аудитории, она не заметила ожидавшую ее подругу.

– Люся? Как ты сюда попала? – изумленно спросила Мира.

– Прошла через центральный вход и поднялась по ступенькам.

– Да это понятно, но без студенческого не пускают же.

– Ой, Мира, я тебя умоляя! – Люся закатила глаза и, выпятив пышную грудь вперед, показала пальчиком с красным лаком на вырез зеленого вязаного платья. – Сказала, что он затерялся где-то в глубинах моего нижнего белья. Проверять никто не захотел, – как-то обиженно добавила она.

– Люся, Люся! – Мира укоризненно покачала головой, мысленно отдавая должное бесстыдной изобретательности подруги. – А чего ты не на работе?

– А у нас унитаз прорвало, – махнула рукой она. – Пришлось закрыться. Ты же не против, что я пришла? – Люся невинно похлопала завитыми ресницами.

– Конечно, нет, – засмеялась Мира, приобняв подругу за плечи, и направилась к лестнице.

На самом деле она планировала заскочить в библиотеку, чтобы набрать материал для выполнения заданной по остеологии работы, но не могла же она оставить Люсю скучать. Никуда та библиотека не денется.

– Это она, да? – нахмурившись, спросила подруга.

– Кто? – Мира прикрыла глаза от ударившего в глаза солнца, светившего еще ярче после темной аудитории.

– Та сука, что тебя задирает.

Мира проследила за взглядом подруги до вышедшей покурить преподавательницы остеологии.

– Да, это Алевтина Михайловна. И не называй ее сукой. Она просто…

– Сука.

– Люсь! – Мира укоризненно посмотрела на подругу, сосредоточенно разглядывающую преподшу.

– А как ее еще назвать? Ты только посмотри, сколько у нее брюликов! – возразила Люся.

– Так она сука только из-за них? – приподняла брови Мира. И как только подруге удалось рассмотреть брюлики с такого расстояния?

– На ее зарплату такого не купишь, – заявила она. – На лапу берет. Как пить дать. А еще… – Люся озадачено сморщила носик.

– Что? – насторожилась Мира, уловив в голосе подруги подозрительные тона.

– Да ладно. Не обращай внимания. Пойдем лучше что-нибудь вкусненькое съедим. Сегодня я, так уж и быть, не на диете.

Подруга кинула странный взгляд на преподавательницу и, взяв Миру под руку, повела ее в ближайшее кафе.

Примерно через час Люся, все время пребывавшая где-то в своих мыслях, покинула Миру, сославшись на какое-то дело.

Мира, давно уяснившая, что любая странность в поведении подруги, свидетельствовала о том, что она готова влипнуть в какую-нибудь историю и, скорее всего, не приятную, проводила ее подозрительно-хмурым взглядом.

Отговаривать все равно было бесполезно, поэтому она просто понадеялась, что успеет вовремя вмешаться и спасти Люсю от неприятностей.

В библиотеке была душно, и даже сидя у приоткрытого окна, Мира не выдержала и сняла джемпер, оставшись в одной спортивной майке.

Периодически она звонко цепляла браслетами край стола, пытаясь сосредоточиться на задании, но сверлившее чувство в затылке просто не давало ей сконцентрироваться, как следует.

Постукивая ручкой по толстенной книге в потрепанном переплете, Мира осматривала библиотечный зал в поисках, сама не зная чего. Или кого.

Это чувство… Оно было таким четким, таким назойливым. Мира запустила руку в волосы, как делала всегда, когда волновалась. В груди кольнуло: а что, если это был он?

– Привет.

От неожиданности Мира подпрыгнула на стуле и по привычке схватилась за браслеты. К счастью, они остались холодными.

– Я тебя напугал? – Женя наклонился и с чувством поцеловал ее в губы.

– Немножко, – расслабленно ответила Мира, удерживая его за шею, чтобы продолжить поцелуй.

Хорошо, что все студенческие выглядели одинаково, и он без проблем и демонстраций своих прелестей, как Люся, мог пройти к ней в корпус, где находилась библиотека.