Из одежды Вешба принесла нам длинные, до земли, рубахи с широким воротом, поверх которых следовало одеть некое подобие серо-голубых халатов, правда, запахиваемых на спине, завязки которых располагаются под грудью. На голову — голубые покрывала, из более тонкой ткани. Одежда не новая, но чистая.

— Перед рассветом я выведу вас из селения, — напомнила Вешба и удалилась.

Ишма осторожно выглянула ей вслед через приоткрытый дверной проем.

— Небо затянуто тучами, хорошо. Мы выйдем из селения, как только дом Вешбы минует полуночная стража. Пойдем за ними.

Я кивнула. Девчонка соображает в военном деле. Идти за стражей, на отдалении — лучшее решение. Так вероятность, что нас заметит та же стража, меньше всего. Но нельзя забывать, что помимо обычного караула, Тришкуу кишмя кишит «ниндзя» Яклина.

— Эй, красивая госпожа, — раздался тонкий голосок сверху.

Мы с Ишмой, не готовые к подобного рода сюрпризам совершенно, синхронно подпрыгнули.

— Кто здесь?

Зашуршал потолок, скрипнули доски, в сарай быстро скользнула светлая тень, при более близком рассмотрении оказавшаяся худенькой девочкой-подростком со стрижеными завитками кудрей, обрамлявшими круглую головку на длинной шее, как шарик.

— Не пугайтесь, это я, Миса. Я прислужница в доме госпожи Вешбы.

— Маловата ты для прислужницы, — вздохнула я.

— Не успеет красный месяц пройти полнеба, как старая Вешба продаст вас и получит плату, — сообщил ребенок.

Ишма сверкнула черными глазищами — мол, что я говорила?

— Откуда ты знаешь?

— Я сама слышала! Сейчас старая речная выдр наставляет дочь перед походом к эпарху.

— Тогда нельзя терять ни секунды!

Я, стараясь не морщиться, встала, опираясь на плечо Ишмы.

— На улицах полно воинов, — покачала головой Миса. — Вы не скроетесь.

— У тебя есть другой план, ребенок? — спросила я у девочки. Уж больно хитро блестят ее глазенки в неярком свете лучины.

— Вешба решила обмануть не только вас, но и Сеиту, — кивнула девочка. — А Сеита не зря послала вас сюда. Дом Вешбы очень старый. И в нем есть подземный ход, по которому вы сможете выйти из селения, и окажетесь всего в дне пути от города-крепости. Там вы затеряетесь, и воины вас уже не найдут.

— Вот жадная ведьма! — Ишма сжала маленькие кулачки. — Что я тебе говорила, госпожа?

— Да-да, говорила…

— Да не то, — отмахнулась Ишма, — Я говорила, что не стоит давать этой выжиге оставшиеся деньги! Ты же поэтому здесь? — она проницательно посмотрела на Мису. — Подслушала?

Ребенок одарил нас обаятельной улыбкой.

— Я проведу вас в дом через второй вход, — прошептала Миса, когда мы вышли из сарая. Каждый шаг отдавал болью в боку, но труднее всего дались первые шаги. Потом стало легче.

— Сюда, скорей, — махнула девочка тонкой рукой. — Пригнитесь и идите на цыпочках. В доме не спят.

Пробираясь по узкому черному коридору, мы услышали голоса из-за тонкой стены.

— Скажешь эпарху, что у тебя новости для самого це-Цали, поняла? И ни слова больше. Говорить ты должна только с самим це-Цали, а то старейшина заберет себе нашу награду, а нас бросит в подземную тюрьму!

Я скрипнула зубами от злости. Вот негодяйка!

Миновав коридор, мы спустились по узкой лестнице и оказались в темном сыром подвале. Девчонкам удобнее — они идут с выпрямленными спинами, а мне приходится сгибаться, слишком низкий потолок в подвале, что, понятно, не добавляет приятных ощущений в левом боку!

— Вам сюда, — Миса поманила нас рукой, и передала свечку Ишме. Присела, нажала на плиту у основания стены, и перед нами открылся темный проем в пол человеческого роста.

— Не бойтесь, госпожа, — сказала Миса. — Пройдете так совсем немного, и, после поворота попадете в широкий коридор, там высокий потолок. Там вам будет хорошо, удобно.

У меня немного похолодело в груди. А не является ли это очередной ловушкой? Сейчас запрут нас в подвале до прихода Яклина… Откуда нам знать, что Миса не действует по наущению Вешбы? Все-таки, та — ее хозяйка. Но Ишма, похоже, поверила девочке. Сама вложила ей в грязную ладошку две серебряные монеты.

— Спрячь подальше, чтобы не нашли, — сказала ей. — А то будут нас искать, найдут у тебя деньги, и поймут, что это ты нам помогла. И тогда они тебя замучают.

Миса помотала головой:

— Я очень острожная. Прощайте, красивая госпожа.

— Прощай, Миса.

— Вам нужно поторопиться, потому что если госпожа Вешба расскажет о том, что здесь есть подземный ход, за вами будет погоня. Но думаю, она не расскажет. Не в ее интересах выдавать це-Цали тайну дома. К тому же Сеита не велела.

Со скрипом встала на свое место плита, и мы с Ишмой оказались одни.

Сделав несколько шагов в полной темноте, я уперлась руками во что-то твердое.

— Ишма, — простонала я, и от отчаянья стон получился совсем жалобный; девушка со свечой в руке шла следом, задержалась, прощаясь с Мисой, — Здесь тупик. Это ловушка.

Ишма приблизилась ко мне, осветила свечой поворот налево.

— Нет, все верно, отсюда мы свернем в широкий коридор. Поспешим, госпожа.

Мы и в самом деле попали в широкий туннель, местами вырубленный в скале, местами похожий на обычную пещеру. Иногда сверху капала вода, и под ногами в таких местах оказывались скользкие лужи. Но в основном идти довольно удобно — Миса не обманула, мне не приходилось сгибаться в три погибели.

Свечка, которую Миса сунула Ишме в руки, горит быстро. Чувствую, скоро придется идти наощупь. Хорошо бы еще не поскользнуться и не навернуться. Хороши мы будем, извалявшись в грязи! Ишма пыталась было придерживать меня сбоку, но я отправила ее вперед. Миса права, надо спешить. И хоть погони вроде бы не слышно, лучше не задерживаться.

Страх угодить опять в лапы Яклина заставляет чуть ли не бежать. Даже думать не хочу о том, как наш побег разозлил це-Цали. Если попадемся, он ведь может и наплевать на свои принципы и преподнести Цалибу послушный, и старательно выдрессированный самолично, «товар». А может и не преподнести! Решить, что достаточно с алчной бабенки и головы Ньола со статуей! Никогда не забуду въедливый, изучающий взгляд его темных глаз…

Свечка давно потухла, а ноги начинают гудеть. Острая боль в боку несколько раз пробовала меня остановить, но я только подкладывала под рубаху новые тряпки, заботливо прихваченные Ишмой, и, скрипя зубами, иду вперед. Выберемся — тогда можно будет отлежаться. В безопасности.

— Мне кажется, я чувствую свежий воздух, госпожа, — сказала Ишма.

Я ничего подобного не ощущаю, но я сейчас — ненадежный пассажир, у меня от боли голова кругом. Но если Ишма права, то я тоже скоро его почувствую. Скорее бы. Затхлый воздух подземелья отзывается приступами внезапного удушья, но я понимаю, что это все из-за раны. Опять поднялась температура!

Наконец и мне показалось, что пахнуло свежим ночным воздухом, и по телу даже прошел озноб. Но впереди по-прежнему темно! Это странно, судя по тому, как посвежело, тоннель должен стать светлее. Ах, какая же я глупая! Ну конечно, на улице ночь, был бы день — было бы светлее.

— Совсем немного! — Ишма радостно, по-детски, взвизгнула и устремилась вперед. Какая она, по сути, ещё маленькая. Ничего, на Земле быстро забудет нелегкую жизнь на родной планете. Пойдет учиться, найдет занятие по душе, встретит хорошего парня… Сказала бы я еще две недели назад, или сколько я на этой проклятой планете? А сейчас, глядя на ее не по годам серьезность, бесстрастность… Как легко она убила двоих стражников — там, в переулке?! Ишма сказала, это в первый раз… В первый раз — и рука не дрогнула, глаз не дернулся. Ишма тут же об этом забыла! Как будто ничего не произошло!! Но ведь так не может быть, это неправильно! В каком состоянии психики надо жить, с насколько… темным, что ли, эмоциональным фоном, чтобы не среагировать на свое первое убийство?! Дай прогресс, чтобы последнее… Надеюсь, детство на Зиккурате не искалечило Ишму настолько, насколько мне на секунду показалось…