— Кстати, вы так и не успели рассказать, как сходили.

Римма ответила за них с Юдвигом.

— Все в порядке. Удалось договориться с Фернатой. Хорошо, что ты все-таки остался здесь. Она отказалась бы разговаривать.

Дем потер макушку, ощутимо пострадавшую при падении, то есть, теперь уже шишку на ней.

— Моя голова говорит, что все-таки не очень это хорошо.

Римма потянулась было к аптечке, но Дем остановил ее. Какой мужчина любит лечиться, тем более, если гарантировано само пройдет?

— И что сказала Ферната?

— Завтра аудиенция у Цалибу. Давай сконцентрируемся на этом.

— У местной правительницы?

— Ага, — Юдвиг высунул голову из-под крыла, — И я с вами!

— Это даже не обсуждается.

Следовать за караваном Яклина, держась на отдалении, чтобы не заметили слежку, оказалось не так уж просто.

Караван охраняется с воздуха двумя ручными сапсанами — слава прогрессу, птицы есть только у Яклина и Веста, но их хватило, чтобы вывести из строя с десяток роботоразведчиков-пчел, с вмонтированными микрофонами.

Каждый раз, когда благодаря проклятым птицам, связь обрывалась в очередной раз, у Эддара сжималось в груди — заметили. Це-Цали понял, что за караваном следят. Но, видимо, на то, чтобы носить охотничьи улики хозяевам, сапсаны выдрессированы не были. Но следить за караваном все равно слишком проблематично.

Впрочем, двух оставшихся разведчиков Эддару оказалось достаточно для того, чтобы узнать то, что хотел.

В следующем селении у него наконец-то появится шанс освободить Тару.

Разведывая обстановку, приходится быть особенно осторожным — и не только потому, что дрессированные птицы представляют опасность для пчел, у це-Цали мог также мог оказаться металлоискатель, с помощью которого засечь пчелу можно на раз-два. Поэтому о том, чтобы близко подходить к шатру Тары или це-Цали и речи не идет, приходится довольствоваться обрывками разговоров стражников, сопровождающих караван. Однажды Тару даже удалось сфотографировать — вот она наклоняется к черноволосой смуглой девушке — зиккуратка, видимо, рассказывает что-то очень веселое, потому что Тара улыбается, вот-вот, прыснет от смеха. Даже издалека видно, как сильно она похудела, но непохоже, что це-Цали удалось ее запугать.

— Не переживай, Атлант, она же их «ожившая статуя», они не посмеют ее тронуть, — говорил Эддар роботу, который не переставал винить себя в том, что не уберег «маленького человека». Пытаясь приободрить робота, Эд прекрасно понимал, что занимается аутотренингом, ему-то хорошо знакомы нравы родной планеты.

Хорошо бы, думал он. Хорошо бы не тронули. Думая о Таре, он пытался мысленно убедить ее не злить це-Цали, не злить ни в коем случае. Это слишком опасно. В памяти Эддара навсегда сохранится картина, виденная им в Замке. По иронии судьбы, Замок в подобных «декорациях» ему уже доводилось видеть.

Если Эддар не соберет драгоценности Иштар, его соотечественники перебьют друг друга как песчаные скорпионы — пройдет сотня-другая лет, может, больше, но ненамного… и на планете не останется никого в живых. Слепая ненависть и чувство постоянного страха не пощадят никого!

Эддару удалось узнать, что Тару охраняет десять стражников, а ещё за ней приглядывает девушка-рабыня. В следующем селении, как того требует этикет, Яклин окажет честь дому эпарха, нанеся ему визит. В распоряжении Эддара и Атланта будет полчаса. За это время нужно освободить Истар!

В Тришкуу они с Атлантом вошли с противоположного от каравана Яклина края, обогнув селение, чтобы не встретиться раньше времени со стражниками. К тому же их могли заметить ещё в Уко. Эн-имэ — фигура редкая для Зиккурата, и вторичная встреча может показаться стражникам подозрительной.

Итак, Яклин с ближайшими приближенными вышел в дом эпарха. Охраняющие це-Цали птицы будут с ними и не поднимут тревогу преждевременно.

Действовать надо быстро.

Где стоит шатер Тары, уже известно.

— Я настаиваю, чтобы стрелять снотворными пулями, кап, — важно сообщил робот свое мнение. Атлант против того, чтобы убивать людей, даже таких отсталых, как зиккуратцы.

— Да как скажешь, — пожал плечами Эддар. Он и сам не собирался убивать стражников попусту. Эддар был занят — старался понять, что же не дает ему покоя. Странное предчувствие, что что-то идет не так, не покидает его с утра. Привыкший доверять интуиции, не раз выручавшей его из самых опасных ситуаций, Эддар старался максимально сконцентрироваться на окружающем мире и своей задаче.

Вот дежурят два стражника в черных одеждах. Один успел выхватить короткий меч, увидев, как сползает вниз тело второго, но тут же занял место рядом.

Вот играют в кости еще четверо. Они даже не успели оглянуться. Следующий шатер — тот, что им нужен.

Подобравшись к шатру вплотную, Эддар ощутил, что чувство, схожее с тревогой, усилилось. И было, отчего. У дверей в Тарин шатер сидят вразвалку два стражника, один уронил голову на грудь, другой запрокинул лицо вверх. Не сидят на посту в таких позах. И тем более, не храпят, запрокинув голову. Как их те, другие еще не услышали? Перевернув того, кто храпел, Эддар прислушался.

Ему кажется, или изнутри раздаются звонкие женские голоса, и даже смех? Один голос как будто что-то настойчиво рассказывает, а второй практически не переставая, смеется. Что-то очень сомнительно, чтобы Тара в подобной обстановке с таким энтузиазмом рассуждала о тонкостях квантовой механики, в которой, она, кстати, судя из услышанного, совершенно не разбирается… затем неожиданно переходит на кораблестроение, потом на особенности ухода за ррыкумсами в условиях космоса… Спрашивает собеседницу, не треснет ли рожа це-Цали, когда он получит подарок от «ожившей статуи»… Вот, опять начала сначала.

А девушка-зиккуратка, Эддар сомневался в том, что она вообще умеет читать и писать, не говоря уже о познаниях в квантовой механике и кораблестроении, хохочет так, как будто ей рассказывают анекдоты.

— Кап, девушки явно под воздействием наркотических средств! — возмущенно сказал Атлант.

— Думаешь? — переспросил Эддар, делая вертикальный разрез на стене шатра, и подумал, что робот, пожалуй, прав. Остается надеяться, что в таком странном состоянии Тара их узнает, а девушка не поднимет шум!

Перешагнув край шатра, Эддар с Атлантом оказались в довольно уютном походном варианте женского будуара. Тут и там валяются детали одежды, флакончики, коробочки. Пол устлан коврами. На низком ложе, укрытым цветным покрывалом, одиноко стоит расшитая бисером туфелька с задранным кверху носом, со стоптанным задником. Видимо, покидая пристанище, девушки очень спешили.

Шатер пуст.

На подносе, среди грязных глиняных тарелок, лежит платиновая сережка с раухтопазом, инкрустирована алмазной россыпью — прощальный подарок от Тары це-Цали. Подарки не передаривают, это дурной тон, но Эддар понимает, сейчас исключительный случай. Секрет подаренных сережек он раскрыл Таре ещё на корабле… Сережка и воспроизводит местами довольно бессвязную речь и смех девушек — Тара делала запись от случая к случаю, поэтому разговор со стороны кажется таким обрывочным!

Противоположная сторона шатра разрезана одной линией — такой же, посредством которой Эддар и Атлант оказались здесь.

Судя по едва уловимому аромату цветочного масла в воздухе — девушки совсем недавно были здесь!

— Черт дери эту девчонку, — прошипел Эддар сквозь зубы.

— Кап, но какая же молодец девочка! Так ловко уйти из-под носа це-Цали в шаге от цели!

— Не разделяю твоей радости, Атлант, она и из-под нашего носа тоже ушла.

— Я понимаю, но…

— А это Зиккурат, здесь слишком опасно, если ты до сих пор не понял!

— Понял, кап, — с достоинством ответил робот. — Однако за все это время она не пропала, и даже, похоже, обзавелась подругой.

— Рвем когти отсюда по-тихому, пока они не хватились.

В следующий миг полотняная дверь распахнулась.