Арагорн заглянул в кухню — навстречу ему из-за стола поднялся Виньясур. Матушка, сидевшая спиной к двери, обернулась:

— Явился! Едва переночевал в родном доме и опять сбежал!

— Я же вернулся, — Арагорн без раскаяния чмокнул ее в щеку, потом, обойдя стол, пожал руку Виньясуру.

— Я боялся прийти слишком рано, думал, будешь с дороги полдня отсыпаться, — смеялся эльф. — А ты, оказывается, ранняя птаха!

— Давно ждешь?

— Да с полчаса…

— Мы уж позавтракать успели, — сказала матушка. — Садись и ты.

— Благодарю, я не голоден. Встретил на реке мальчишек. Мы наловили рыбы и поели.

— Ты и сам мальчишка, — осуждение в голосе матушки было неубедительным.

Виньясур ухмыльнулся, но, посерьезнев, с поклоном обратился к ней:

— Достопочтенная Гильраэн, позволь поблагодарить тебя за трапезу и беседу. И попросить прощения: я вынужден вновь забрать у тебя сына. Его ждет Владыка Элронд.

Матушка переменилась в лице, но сказала:

— Конечно. Я не в обиде. Как Владыке Элронду угодно.

— Что-то случилось? — с замиранием сердца спросил Арагорн.

— Ничего плохого. Вернулся Митрандир и желает обсудить новости не только с Владыкой, но и с тобой.

«Его новости или мои?» — хотел было спросить Арагорн, но сдержался. Скоро он узнает сам.

Он пошел в баньку, быстро сполоснулся и торопливо расчесался, облачился во вчерашнюю нарядную одежду. Виньясур ждал его на крыльце и болтал с матушкой со всегдашней своей непринужденностью. Та весело отвечала ему, но при виде сына лицо ее дрогнуло; обняв Арагорна, она шепнула, будто провожала бой: «Удачи тебе, Эстель. Да хранит тебя Единый».

— Брось, матушка. Что со мной сделается? Не скучай, скоро вернусь!

И в сопровождении беззаботного Виньясура Арагорн снова отправился к Владыке.

Комментарий к 4. Рыбалка

*бочажок, бочаг - локальное расширение и углубление русла небольшой речки

========== 5. Совещание ==========

На сей раз Элронд гостей на пороге не встречал.

Виньясур провел человека через весь дом, до самого кабинета и, постучав, открыл дверь.

Пахнуло табачным дымом, сизые клубы плавали под потолком. Гэндальф, в неизменной серой хламиде, но без шляпы, с рассыпавшимися по плечам седыми космами, сидел в кресле у двери и курил трубку. Когда он выдыхал, казалось, клочья дыма отрываются прямо от его бороды.

Элронд стоял у открытого окна. Он был в той же одежде, что и накануне, с растрепавшимися, не переплетенными волосами. По-видимому, он не ложился. Обернувшись, он холодно, без улыбки кивнул Арагорну.

Переступив порог, тот низко поклонился. Гэндальф отложил трубку на маленький столик, встал с кресла и, шагнув к Арагорну, крепко обнял его:

— Здравствуй, здравствуй, друг мой! Давненько не встречались. Рад видеть тебя живым-здоровым.

— И я рад встрече, господин мой Гэндальф. Признаться, я надеялся на нее, когда шел в Ривенделл. Дела на юге не слишком хороши. Я хотел просить совета у Владыки Элронда и у тебя.

— Неужели? По-моему, ты предпочитаешь все решать сам, ни с кем не советуясь, — заметил Элронд.

Гэндальф удивленно поднял косматые брови.

— Возможно, — сказал Арагорн. — Но не в этот раз. Нынешние решения касаются участи многих людей… быть может, и эльфов. У меня нет права быть самонадеянным.

— Однако же ты самонадеян! — Элронд развернулся лицом к собеседникам и с расстановкой произнес: — Митрандир, позволь представить тебе моего родича: Арагорн, сын Араторна… нареченный супруг Арвен Ундомиэль, моей дочери!

Арагорну ничего не оставалось, как снова поклониться:

— Да. Мы с Арвен принесли обет. В Лориэне, куда меня пригласила Владычица Галадриэль.

Гэндальф неторопливо взял трубку со столика, несколько раз затянулся, запыхал… Элронд раздраженно махнул рукой перед собой, разгоняя дым.

— Надо полагать, — задумчиво проговорил маг, — Арагорн, сын Араторна, посоветовался с Арвен Ундомиэль, твоей дочерью, прежде чем принять такое решение.

Владыка Ривенделла вздохнул.

— Надо полагать, — продолжал Гэндальф, — Арвен согласилась с предложением Арагорна, раз приняла его.

Арагорн кивнул.

Гэндальф подошел к Элронду, положил руку ему на плечо:

— Ничего не поделаешь, друг мой. Дети избрали свою судьбу, не спросясь родителей. Такое не раз случалось под луной, не раз случится и впредь. Иногда приходится смиряться с чужими решениями, какими бы опрометчивыми они ни казались.

— Казались! Это решение и есть опрометчивое! — Элронд отвернулся к окну, сжал руками виски. — Ты будто не понимаешь, Митрандир. Дать обет… человеку! Во времена, когда со дня на день грозит война, когда Средиземье на грани гибели…

— Быть на грани гибели — еще не погибнуть, — сказал Гэндальф. — Погоди отчаиваться, Владыка.

Арагорн молчал. Он жалел Элронда, отцовское горе которого не облегчит даже спасение мира. Но отступать не собирался. У них с Арвен все решено, и они не изменят своего решения. Помешать их соединению может только смерть. Элронду действительно рано отчаиваться: впереди еще много битв, в которых смерть может настигнуть человека…

О том, что зло может коснуться эльфов и с ними Арвен, думать не хотелось.

Элронд несколько раз глубоко вздохнул, опустил руки. Спина его выпрямилась, плечи развернулись. Когда он повернулся, лицо его было бесстрастно. Недавнее смятение выдавали только покрасневшие глаза.

— Я жажду услышать твои вести, Митрандир, — молвил он обычным своим голосом, спокойным и ясным. — Надеюсь, в них окажется что-то, что позволит считать решение моих… детей… не столь опрометчивым и поспешным.

Они уселись.

Гэндальф начал издалека. Он напомнил о давнишнем своем походе в Дол-Гулдур, когда стало известно, что владеет им не кто-нибудь, а Саурон, наследник Моргота и всеобщий враг, уцелевший во время битвы Последнего Союза. О том, как Саурон бежал в Мордор, где сразу же стали плодиться и укрепляться орки, тролли, и в придачу темные твари в обличье зверей и птиц. И если орки и тролли выходят из Мордора для грабежа и разбоя, то мелкие тварюшки заняты тихими, неприметными поисками.

Арагорн кивал — о Мордоре и вражьих тварях он знал не понаслышке.

Элронд нетерпеливо постукивал пальцами по столу и, дождавшись паузы в речи мага, сказал:

— В этом нет новизны. Да, мы видим, что орков и прочих тварей становится больше и на севере. Мои воины едва успевают отстреливать их. Значит, мощь Мордора растет. Не вижу в этом надежды.

— Как думаешь, что ищут вражьи соглядатаи? — спросил Гэндальф.

— Должно быть, тропы, чтобы проникнуть в Ривенделл или в укрепления людей. Слабые места, чтобы доложить о них своему господину. И нанести удар.

— Не только. Помнишь ли ты, в чем заключено могущество Врага?

Арагорн насторожился. Не об этом ли предмете говорила Галадриэль, намекая, что могущество Властелина Мордора можно сокрушить?

— Кольцо? — помолчав, спросил Элронд. — Как я могу забыть, если сам видел его в руке Исилдура? И видел развоплощение Саурона! Но ведь Кольцо сгинуло в Андуине, упокоилось на дне моря. Разве не это говорил Саруман на последнем Совете?

Гэндальф сунул в рот погасшую трубку и, грызя мундштук, пробормотал:

— Даже если сгинуло, не упокоилось, — опомнившись, он вынул трубку изо рта и продолжал твердо: — Оно существует, целое и невредимое. Вот почему Саурон, развоплотившись, сохранил силу. Если он найдет Кольцо, могущество его возрастет многократно и, быть может, станет неодолимым.

«Это тоже не слишком обнадеживает», — подумал Арагорн.

— Так вот, — продолжал Гэндальф. — В своих путешествиях я заметил, что соглядатаи Врага рыщут по всему Северу и, в самом деле, с особым упорством стремятся к границам владений эльфов. Но их притягивает еще одно место — Удел полуросликов.

Повисло молчание. Потом Элронд спросил недоверчиво:

— Думаешь, Кольцо прячется у полуросликов? Быть того не может!

Гэндальф пожал плечами и снова принялся ожесточенно грызть потухшую трубку.