— Что же, наши так и будут прятаться от орков по кустам? И отстреливать из засады?

— Ты когда-нибудь стрелял по оркам, Барагил?

Тот потупился, заправил за ухо выбившуюся из хвоста на затылке прядь:

— Нет. Меня только на будущий год в поход возьмут. Это лето велели малышню пасти, ну и вести передавать в Пригорье, если что срочное… Но отец и брат, они каждое лето их бьют, а иногда и в зиму!

— Ты рад всякий раз встречать их из похода живыми?

— Конечно! — парнишка с недоумением хлопал глазами.

— В открытой войне ты мог бы их не дождаться. Не торопи ее. В свой срок она тебя не минует.

Барагил был разочарован. Он нахмурился, упрямо помотал головой, открыл рот, чтобы еще что-то спросить или поспорить, но тут от реки донесся восторженный детский вскрик:

— Клюет! Большая! Барагил, помоги!

Барагил одним прыжком выскочил из кустов на берег, Арагорн шагнул за ним. Один из малышей, щуплый, с вихрами, выгоревшими до золотисто-рыжего цвета, с трудом удерживал пляшущее удилище. Барагил вошел в воду, взялся за удилище вместе с ним. Вдвоем они вытащили на берег крупную, с локоть, серебряную в пятнышках рыбу. Вихрастый малыш сам снял ее с крючка и отнес в холщовую сумку, лежавшую под большим камнем.

— А у меня ничего, — второй мальчик, крепенький и темноволосый, огорченно подергал удочкой.

— Не беда, Двинион, — мягко сказал Барагил. — Вылезай. Здесь мы все равно уже ничего не поймаем: спугнули, пока с Малласом вытаскивали.

Двинион, шмыгнув носом, вылез на берег. Маллас дернул Барагила за рукав:

— А мы еще ловить будем? Я еще хочу! Ой… — он заметил Арагорна, стоявшего поодаль.

— Маллас, Двинион. Это Арагорн, наш… гость, — строго сказал Барагил.

Оба мальчишки торопливо поклонились и с любопытством уставились на Арагорна.

— Господин, ты пришел с нами рыбу ловить? — спросил Двинион.

— Нет. Видишь же, у меня нет удочки.

— Я тебе свою дам!

— Мой батюшка всегда со мной рыбачит, когда дома, — добавил Маллас. — Только он давно ушел, еще снег не растаял. И до осени не вернется… Долго ждать! Полови ты с нами, пожалуйста.

Как отказать в такой просьбе?

— Благодарю за приглашение, — поклонился Арагорн. — Порыбачу. Если Двинион одолжит мне удочку.

Воодушевленные его согласием, мальчишки побежали на перекат ниже по течению и принялись рыться в камнях, собирая для наживки мелких кособоких рачков. Барагил помогал малышам переворачивать тяжелые камни и ловил особенно шустрых рачков. Арагорну не пришлось трудиться самому — Маллас и Двинион наперегонки предлагали ему свою добычу.

Барагил достал из кустов третью удочку. Все вместе они двинулись вверх по реке, то по закраине берега, то по гальке, а то и по воде, закидывая наживку под камни и в водобойные бочаги.

Давно Арагон не получал такого удовольствия от рыбалки! В походах он часто так добывал пропитание, и дело это приелось, стало рутинным. Но сейчас рыбалка помогла загнать в глубины разума все тревоги и лишние мысли. Арагорн сосредоточился на шуме воды и ощущении скользких валунов под ногами, на дрожи лески в течении, тонком подрагивании крючка… Вот крючок дрогнул сильнее, волосяная леска натянулась.

Подсек — есть!

Удило дернулось, согнулось, и Арагорн вытащил на берег бьющуюся, сверкающую форельку с пол-локтя длиной.

Потом клюнуло у Малласа, забежавшего вперед, — и сорвалось. Арагорн поднял голенища сапог, зашел в воду поглубже и из омута под берегом выудил еще форельку, побольше своей первой.

На этом стоило остановиться: не мутить воду и не портить рыбалку мальцам. И он вернул удочку Двиниону.

Мальчишка дважды закинул впустую, а с третьей попытки, упираясь изо всех сил, вытащил рыбину чуть не с ногу толщиной! Ни Малласу, ни Барагилу не улыбнулась столь крупная удача: до того, как солнце встало над краем долины и загнало рыбу глубоко в омуты и под скалы, каждый поймал еще по паре-тройке маленьких рыбок.

Рыбаки вернулись на поляну. К ним присоединился дозорный Имдир. Дети шустро натаскали хвороста, Барагил развел костер, и вскоре над огнем висел котелок с водой, а рядом на палочках и плоских камнях скворчала мелкая рыбешка. Больших рыбин из улова Малласа и Двиниона решили отнести в поселок — похвастаться удачей и угостить родичей.

Арагорн наблюдал за мальчишками. Когда-то — давным-давно, в прошлой жизни! — его так же учили старшие ребята и взрослые. Хорошо, что добрый обычай сохранился. И как радостно видеть сыновей его народа, ловких и сообразительных, занятых мирной, увлекательной игрой!

Доведется ли ему порыбачить со своим сыном?

Арагорн не смел мечтать о детях, как не смел когда-то мечтать о любви Арвен. Да и как думать о таком между опасностями и битвами, перед угрозой разрушительной войны с могучим Врагом?

Однако повсюду люди любят, женятся и рожают детей, не страшась будущих несчастий. Жизнь стремится к продолжению вопреки любым угрозам. Дети растут во все времена.

Только… Все ли вырастут?

Долго ли Ривенделл будет скрыт и защищен? Что, если полчища орков, направляемые из Мордора, затопят окрестные нагорья, прорвутся в укромную долину? Тогда Барагилу придется вступить в бой, на себе испытать силу и злобность орков. А Маллас, Двинион и Имдир и вовсе осиротеют.

Как сделать, чтобы ребятишки Ривенделла и дальше знали о войне только понаслышке?

Рыба изжарилась быстро. Барагил пригласил гостя разделить трапезу. Арагорн не стал отказываться, тем более что уже проголодался. Он внес свою долю в общий стол — краюху хлеба — и получил свою долю яств: поджаристую рыбку на листе лопуха.

Утолив первый голод, младшие мальчишки насели на Арагорна с расспросами, совсем не простыми! Ему срочно пришлось высчитать, сколько шагов от Ривенделла до Пригорья, прикинуть, можно ли пешком угнаться за лодкой, которая плывет по Андуину, и поклясться страшной клятвой, что на равнинах Гондора зимой не бывает снега. Потом потребовалось сообразить, кто быстрее — олени или кони из роханских табунов, и кто сильнее — медведь или чудо-зверь мумак с двумя хвостами и двумя клыками. К концу трапезы Арагорн успел рассказать о горных высотах, о подземных чертогах, о морских глубинах, а запас баек, годных для детей, почти истощился.

Двинион завистливо протянул:

— Везет тебе, господин! Столько всего интересного видел! А я — только Ривенделл. Меня даже летом отсюда не выпускают, батька с собой не берет.

— Потому что опасно! — строго сказал Имдир. — Ты маленький еще. Встретишь орка, ни убить не сумеешь, ни сбежать. Подрасти сначала и драться научись. А меня батька обещал на следующее лето на чуть-чуть взять в поход, — гордо добавил он. — Я бегать горазд и стреляю хорошо. Со ста шагов птицу сбиваю!

— Отлично! — похвалил Арагорн. — Ты будешь хорошим товарищем отцу. А когда вырастешь… И Двилион вырастет, и Маллас… Тогда отправитесь путешествовать далеко. Увидите все, о чем я вам рассказывал. И еще больше.

— И всех орков перебьем! — воскликнул Маллас радостно.

Арагорн молча взъерошил ему волосы. Он предпочел бы, чтобы детям вовсе не пришлось встретиться с орками — ни сейчас, ни когда вырастут.

Домой ребята возвращались вприпрыжку, довольные, гордые добычей и общением со взрослым воином. Арагорн молча шагал за ними, стараясь не расплескать радость от безмятежного, словно в Лориэне, утра.

В поселке он первым стал прощаться с компанией — его дом стоял ближе всех к тропе. В ответ Барагил поклонился, поблагодарил за честь, пожелал доброго дня. Младшие мальчишки отделались кивками и, вразнобой прокричав: «Спасибо, господин! До встречи! Приходи еще рыбу ловить!», унеслись прочь. Барагил двинулся за ними степенным, ровным шагом, но быстро сорвался на бег догонять мелюзгу.

Арагорн смотрел им вслед, улыбаясь. И даже подходя к дому, он чувствовал улыбку на лице и в душе.

От дома пахнуло свежим хлебом. Взбежав на крыльцо, Арагорн крикнул весело:

— Матушка! С добрым утром!

— И тебе привет, Арагорн! — ответил ему изнутри знакомый, но не матушкин голос.