Как уже говорилось ранее, у моего супруга (возможно, чем чаще я стану это повторять, тем скорее привыкну) была действительно большая семья. Среди приглашённых добрую треть составляли родственники со стороны жениха. Пока Гарри и я под восхищёнными взглядами гостей танцевали наш первый танец, я нервно оглядывала своих новых родственников из-за широкого плеча супруга. И кто же все эти люди, мать их так и эдак? Рука Гарри лежала на моей талии весьма по-хозяйски, но, увлечённая разглядыванием окружающих нас людей, я забыла, что должна от этого испытывать раздражение. Саутвуд вёл меня в вальсе так уверено, что я задумалась, где же он научился танцевать. Мы толком не знали друг о друге ничего, но теперь были обвенчаны, и это казалось неправильным. Нет, не казалось – это, чёрт возьми, было неправильным.
Я подняла на него взор – наши глаза встретились. Наверное, мне просто так хотелось думать в эту по-настоящему кажущуюся волшебной минуту, поэтому я решила, что в его взгляде равнодушие уступило место чему-то другому, тёплому, нежному. Я понимала, что принимаю желаемое за действительное, но всё же даже эта иллюзия почему-то согревала моё сердце.
Его рука обжигала мою кожу даже через плотную ткань свадебного платья, а мы всё танцевали, глядя друг другу в глаза, и, наверное, выглядели со стороны действительно нормальными молодожёнами, счастливыми, захваченными чарующей атмосферой нашей свадьбы. В тот момент я почти почувствовала себя нормальной.
Когда колонки затихли, Гарри заговорил со мной впервые за этот день.
– Выглядишь прекрасно.
Вроде нормальная фраза, но слышали бы вы этот тон, которым она была сказана! Слова были брошены небрежно, как дань традиции, и я рассердилась. Наваждение прошедших нескольких минут покинуло меня, и я только холодно поблагодарила мужа за его внимание.
Начались общие танцы; едва только снова заиграла музыка, к нам с Гарри подбежала незнакомая мне девушка и повисла на шее моего новоиспечённого супруга. Неожиданно я испытала прилив оскорблённого чувства собственности, и смерила спину незнакомки (муж крепко обнимал эту самую спину) придирчивым взглядом. Девушка была облачена в золотистое платье, которое не скрывало того, что фигура её явно превышала модельные стандарты. По спине струились густые каштановые волосы, в которых закатное солнце играло золотисто-рыжими бликами. Когда объятие прервалось, девушка повернулась ко мне. Я автоматически отметила про себя, что она, конечно, была красавицей со своими янтарно-карими, потрясающе живыми глазами и чертами лица, выгодно подчёркнутыми умелым макияжем. Не успела я сделать выводы, как она с неменьшим пылом, чем моего мужа, обняла и меня.
– Добро пожаловать в семью! – прощебетала она, и я неловко обняла её в ответ, бросив на Гарри недоумённый взгляд из-за её плеча.
– Кат, – улыбнулся Гарри, заставив девушку отпустить меня, – где Фредди?
Девушка обернулась через плечо и махнула рукой в ответ.
– Да вон он идёт, дурак старый…
«Старый дурак» оказался одним из двух шаферов Гарри, на которых я до этого не успела обратить внимание. Он был мало того, что ровесником моего мужа, так ещё и походил на него, как две капли воды. Те же самые светлые волосы – только немного другого оттенка, – те же тонкие черты лица и не по-мужски красивые губы. Правда, глаза у незнакомого мне Фреда были голубыми, а выражение лица казалось куда более дружелюбным, чем у Гарри.
– Вау, – не сдержала я восхищённого вздоха, – да вы прямо как близнецы.
– Близнецы-то близнецы, да только разные отцы! – нараспев выдала девица, которую мой муж назвал Кат. Я снова почувствовала себя неловко, а ситуацию разрешил, как ни странно, Гарри.
– Хейли, дорогая, – мне почудилось, что он выделил это обращение таким тоном лишь затем, чтобы передразнить моё «милый», ехидно сказанное при встрече на девичнике, – рад представить тебе Фреда. Он не только мой кузен, но и ближайший друг, – при этих словах Фред лучезарно улыбнулся мне и запечатлел на моей руке галантный поцелуй, – а это Катриона, его жена.
Девушка расцеловала меня в щёки, и я искренне поразилась её радушию.
– Да-да, я – ещё одна миссис Саутвуд. Уверена, мы с тобой подружимся! – заявила она, а я опять смутилась.
– Кат, любимая, – позвал её Фред, – пожалуйста, постарайся не шокировать Хейли. Думаю, этот день и так для неё достаточно тяжёл.
– Ох, – Кат махнула на мужа рукой и доверительно шепнула мне: – Эти Саутвуды, ты знаешь, порой бывают такими занудами. Ворчит, как старый пень… Впрочем, дорогая кузина, у нас ещё будет время поболтать, а пока – развлекайтесь, а то что это мы всё обо мне да обо мне! – расхохотавшись, Катриона схватила супруга под руку и смешалась вместе с ним в толпе танцующих.
Гарри снова приобнял меня за талию, начиная новый танец. И очень вовремя, ведь мы стояли посреди настила, как два истукана, и некоторые гости уже успели наградить нас изумлёнными взглядами.
– Нет, правда, – как ни в чём ни бывало заговорила я, едва ли не впервые начав беседу с Гарри самостоятельно, – вы просто безумно похожи. Я понимаю, что вы кузены, но…
– Всё очень просто, – от улыбки Гарри, в первый раз адресованной мне, по венам разлилось тепло, – мой папа и папа Фреда – близнецы. Поэтому мы с кузеном так похожи. Нас многие даже путают, и ты не первая, кто решил, что мы родные братья. Ты попала в по-настоящему большую семью, Хейли.
– О, не беспокойся, я не займу много места, – попыталась я пошутить, и неожиданно эта попытка увенчалась успехом, развеселив Гарри.
Вечер продолжался. Солнце давно село. За нас было выпито такое количество тостов, что гости должны были давно свалиться замертво. Но веселье продолжалось, и я станцевала с огромным количеством людей. По традиции с отцом, свёкром, и прочими родственниками мужа. Когда я танцевала с Фредди, он искренне пожелал мне счастья и сказал, что с его братом я смогу построить по-настоящему крепкую семью. «Очень сомневаюсь», – подумала я, но вслух сердечно поблагодарила нового родственника. Потом я снова пересеклась с Кат, и на этот раз мы поговорили немного дольше. Кат сообщила мне, что мы с Гарри наверняка будем очень, очень счастливы, ведь мы поженились тринадцатого числа – сама Катриона считала это хорошей приметой, потому что сама вышла замуж за Фреда именно тринадцатого. Я вежливо улыбнулась новоиспечённой кузине, как назвала меня Кат, а сама подумала, что мой брак не могла бы сделать счастливой никакая из возможных «удачных дат».
Конечно, наши родители пытались устроить для нас с Гарри свадебное путешествие, но мы ещё в самом начале подготовки, не сговариваясь, синхронно проявили в этом вопросе твёрдость. Ни я, ни, очевидно, он не хотели лететь куда-то с тем, чтобы провести наедине какое-то время. Такой отдых был бы безнадёжно испорчен. Общественности наш отказ от медового месяца мы объяснили необыкновенной занятостью обоих. Так что сразу после свадьбы мы отправились в наш с Гарри новый дом.
Прежде я никогда не бывала здесь, так как мама и Диана решили устроить нам сюрприз. Матушка прекрасно была знакома с моими вкусами, а свекровь – со вкусами своего сына, так что они вдвоём задались целью сделать наше семейное гнёздышко по-настоящему уютным для нас обоих. Утомлённая сложным для меня во всех смыслах днём бракосочетания, я мало что успела рассмотреть в своём новом жилище, однако то, что я увидела, определённо понравилось мне. То ли моя мама принимала в обустройстве дома больше участия, то ли наши с Гарри вкусы в чём-то совпадали, но в тот момент я не заметила ничего, что мне захотелось бы переделать.
Конечно, вы не увидите ничего странного в том, что я отправила Гарри ночевать на диван в гостиной. О, разумеется, я не собиралась пускать его в супружескую постель.
Хочу объяснить: моему странному желанию к Гарри потакать я не собиралась. Тому было множество причин. Для начала, я не хотела, чтобы сам Гарри знал, как волнующе действует на меня его близость. Такой власти над собой я не могла бы ему позволить. Далее, секс между новоиспечёнными супругами наверняка сделал бы этот брак более реальным. Пока он был чисто номинальным, я могла тешить себя иллюзией независимости. Ну и напоследок, я думаю, что влечение в нашем случае было односторонним. Потому что Гарри не сделал ни единой попытки воспротивиться моему посылу в сторону гостиной. И, кажется, мой муж не очень-то этому расстроился. Только усмехнулся и пробормотал что-то про «не больно-то и хотелось».
