Врач в приёмном покое, увидев моё белое, как полотно, лицо, сразу же распорядилась отправить меня на УЗИ, анализы крови и прочее. Мне было очень плохо, как будто какая-то ледяная рука сжимает мне шейку матки, и хотелось выть от боли. Медсестра привычным жестом вколола мне обезболивающее. Мне показалось странным, что после укола меня не положили в палату, а оставили сидеть в приёмной, ожидая, пока меня вызовет врач. Лекарство подействовало довольно-таки быстро, и когда доктор почтила меня беседой, я уже не чувствовала никакой боли.

Правда, в том состоянии мне показалось, что моей персоне уделяют уж слишком мало внимания. Но врач оказалась достаточно приветливой, просматривая мою медицинскую карту.

- Итак, миссис Саутвуд, - радушно начала она, - как вы чувствуете себя сейчас?

- Лучше, спасибо, - осторожно ответила я, с опаской пытаясь разглядеть что-либо в своей медицинской карте, - а что это вообще было?

- Ну, - доктор ободряюще улыбнулась, - на самом деле, ничего такого страшного. Просто Вам и Вашему малышу определённо не хватает витаминов. Вы хорошо питаетесь?

Она оглядела мою тонкую фигуру с явным неодобрением.

- Мм, нормально, - пробормотала я, лукавя.

- Стоит наладить режим питания, - нахмурилась доктор, - миссис Саутвуд, сейчас Ваш организм просто взбунтовался от того, что Вы себя очевидно не бережёте. Но Вы были как никогда близки к угрозе выкидыша, - врач бросила взгляд на результаты моего УЗИ, на сроке шесть-семь недель это очень серьёзно.

Я растерянно кивнула, с трудом воспринимая информацию. Доктор выписала мне диету и размеренные физические нагрузки и ещё раз перед моим уходом посоветовала обратить внимание на мой образ жизни да поменьше нервничать.

Добравшись домой – к счастью, моё состояние не требовало госпитализации – я крепко задумалась. Почти три недели я старательно не думала о том, что все до единого тесты на беременность показали положительный результат. Я до этого момента так и не решила, как поступить с моим будущим ребёнком, и только теперь, услышав про угрозу выкидыша, поняла, что на самом деле мысль о потере малыша приводит меня в ужас. Это открытие поразило меня, ведь всё сразу же встало на свои места. Я поняла, что сохраню этого ребёнка во что бы то ни стало. Оставалась самая малость – сообщить о своих планах мужу.

В преддверии Рождества работа Гарри требовала его присутствия даже в уик-энды, так что возможности провести эту, несомненно, тяжёлую беседу у меня не было.

А даже если бы она была, я просто не знала, как лучше преподнести эту новость, и гадала, какой будет его реакция.

*

В канун Рождества я поехала к Катрионе гораздо раньше запланированного времени. Семейный ужин планировался в её с Фредом доме, так что Кат позвала меня помочь с рождественским печеньем. Это была такая её личная традиция – печь это печенье с кем-нибудь ещё. У Катрионы было много таких личных традиций, которые она неукоснительно соблюдала.

- Рождество – самый семейный праздник в году, - заявила она, вооружившись формами для выпечки, - я надеюсь, ты не очень расстроилась, что сегодня здесь будут только родственники.

Я усмехнулась. За четыре месяца брака я уже успела убедиться, что даже под собственной кроватью мне не удастся спастись от многочисленной родни мужа. Но это больше, кажется, не причиняло мне дискомфорта. Год назад я и подумать не могла, что буду испытывать неподдельное удовольствие, расхаживая по просторной кухне моей новой приятельницы с руками, по локоть выпачканными в муке.

- Знаешь, - лукаво продолжала Кат, - а ведь твои родители всё-таки добились своего. Ты успокоилась наконец, стала как-то взрослее.

Я подняла на девушку весёлый взгляд, в который раз удивляясь её способности как будто читать мысли собеседника.

- Кстати, а откуда ты-то узнала? Про то, что наш с Гарри брак… ну… фиктивный.

Этот вопрос волновал меня уже достаточно давно, и я, наконец, решилась его задать.

- Ну, ты, кажется, позабыла, что мы с Гарри не только родственники, но и близкие друзья. Да и честно говоря, если бы он не сказал мне и Фреду сам, я бы так и так докумекала. Не совсем ещё старушка выжила из ума! – Кат хитро подмигнула мне. «Старушка» была старше меня меньше, чем на четыре года. – Хотя я всё равно никак не могу этого понять, хоть убей. По-моему, вы отличная пара. Жаль, что ты не любишь его. У вас могло бы всё получиться.

Я сдержала готовое было сорваться с языка замечание о том, что и сам Гарри не испытывает от меня особенного восторга. Вместо этого я поинтересовалась:

- Кстати, а как это вообще вышло? Ваша такая тесная дружба. Ведь вы с Фредом после свадьбы жили в Сан-Франциско, а Гарри и до этого обитал в Нью-Йорке. Как ты умудрилась с ним так сдружиться?

Это почти не звучало ревниво. Почти.

Кат как будто поскучнела, ответив мне без особенного энтузиазма.

- О, как-то твой муж помог нам вылезти из такой задницы… мы тогда ещё не были женаты. История долгая и не очень весёлая. Я расскажу тебе как-нибудь в другой раз.

- Ну ладно, - я пожала плечами, выдохнула и неожиданно даже для самой себя выпалила: - Ты знаешь, я беременна.

Внушительный пакет с мукой, который Кат держала в руках, плюхнулся на пол, и белое облако взметнулось вверх, а кафель оказался весь словно покрытый пылью. Кат стояла, как громом поражённая, и казалась бледнее обычного.

- Не-ет, - прошептала она, - ты не могла. Только не ты.

Девушка вихрем пронеслась мимо меня, взметнув на поверхности стола ещё один столб муки, распахнула окно и, усевшись на подоконнике, достала из кармана фартука пачку сигарет и зажигалку. Глубокомысленно пробомотав: «Мне пиздец», - Кат закурила. Несмотря на то, что она выдыхала в раскрытое окно, табачный дым тут же смешался в кухне с запахами свежей выпечки и морозного воздуха. Докурив, Катриона повернулась ко мне, и в её взгляде было столько презрения, что я чуть было не разревелась.

- Ну и от кого ты беременна? – почти выплюнула она, и я поёжилась. Никогда прежде не видела её такой и не слышала подобного тона.

- От Гарри, - почти испуганно прошептала я.

- Ну конечно, - Кат передёрнула плечами, - я бы охотнее поверила, что ты залетела от Святого духа. Тьфу ты. Я не ожидала такого от тебя. Я же знаю, что вы не спите, зачем ты пытаешься повесить мне лапшу на уши?

И всё-таки я разрыдалась. Никогда не плакала на людях, да и вообще я редко плакала, но сейчас в ту минуту эмоции из меня так и пёрли. И даже наличие со мной в одном помещении постороннего человека меня не останавливало, так что я бессильно опустилась на ближайший стул, закрыв лицо руками и, конечно, вымазав кожу мукой.

- Вот поэтому, - всхлипнула я, понимая краем сознания, что мои слова звучат неразборчиво из-за рыданий, - я даже не представляю, как скажу ему. Хоть заранее тест на отцовство делай. Но я так не хочу… так не хочу доказывать ему что-либо, это неправильно! Да и ничто не правильно в этом чёртовом браке!

- Хейли, - уже чуть мягче проговорила Катриона, - скажи мне правду. Как это может быть, чтобы ты была беременна от Гарри?

- А то ты не знаешь, откуда берутся дети, - беззлобно съязвила я, вытирая следы слёз (на деле просто размазывая их по лицу вперемешку с мукой), и мне стало стыдно за свою истерику. Отвечая на вопросительный взгляд собеседницы, я пояснила: - В Хэллоуин. Мы с ним тогда… в общем…

- О, - понимающе хмыкнула Кат, - семь недель. Ты планируешь рожать?

- Разумеется! – выпалила я с такой уверенностью, словно не я ещё каких-то десять дней назад не имела ни малейшего понятия, что делать со своим деликатным положением. И тут Катриона сделала кое-что, чего я от неё никак не ожидала: опустилась передо мной на корточки и обняла меня. Уткнувшись в девичье плечо, я снова разревелась. Катриона пахла корицей, миндалём и сигаретами, и сочетание этих запахов странным образом приносило мне облегчение. Поглаживая мою спину, девушка пробормотала: