– Учти, мое терпение на исходе, – продолжала я. – И время тоже. Мы уже запрыгнули тигру на спину, вот-вот начнется крутая кошачья свара.

Кошачья свара. Так говорят мужчины, когда бранятся женщины.

И что, разве неправильно говорят?

До меня только сейчас дошло: нынешнюю войну ведут женщины. Сари и я. Радиша и Душелов. Кина и Дщерь Ночи. У дядюшки Доя очень незначительная роль. И у Нарайяна, хоть он и тень Дщери Ночи.

Дивные дела…

– Нарайян, когда полетят клочья шерсти, мне будет недосуг присматривать за твоей подругой. Но о тебе я уже в который раз обещаю позаботиться.

Я встала, чтобы уйти.

– Не могу, – едва слышно проговорил Сингх.

– А ты смоги, Нарайян. Если любишь девчонку. Если не хочешь, чтобы твоей богине пришлось начинать все сначала.

Наверное, я могла бы устроить, чтобы Кина проспала еще век. Для этого нужно только убить кого следует. И я бы на это пошла, если бы от этого зависело освобождение моих братьев.

В углу, где я работала и спала, меня поджидал Бань До Транг. Выглядел он неважно, что и неудивительно. Он был ненамного моложе Гоблина, а прибегать к источникам чудодейственной силы, в отличие от последнего, не имел возможности.

– Чем могу быть полезна, дядюшка?

– Дой рассказал тебе историю нашего народа. – Самое большее, на что у торговца хватало сил, – это хриплый шепот.

– Да, что-то он мне рассказал. Когда нюень бао делятся секретами, всегда остаются некоторые сомнения.

– Хе-хе… Дрема, ты очень смышленая молодая женщина. Почти без иллюзий и явных навязчивых идей. Думаю, Дой был честен с тобой, насколько мог себе это позволить. Рискну предположить, что он был честен и со мной, когда пришел потом за советом. Мне удалось его убедить, что сейчас новые времена. Именно на это указала нам Хонь Трэй, когда допустила, чтобы женгал стал мужем Сари. Мы все – заблудившиеся дети. Нам нужно взяться за руки. Хонь Трэй очень хотела, чтобы мы поняли это.

– Почему же просто не взять и не сказать все как есть?

– Она же была Хонь Трэй. Пророчица. Пророчица нюень бао. Хочешь, чтобы она издавала указы, как Радиша и Протектор?

– Вот именно.

До Транг захихикал. А потом уснул.

Или мне показалось? Интересно.

– Дядюшка?

– А? Ох! Прости меня, детка… Не думаю, что ты это слышала еще от кого-то. Может, никто, кроме нас с Готой, ничего и не видел. Короче, здесь завелось привидение. За последние две ночи мы его видели несколько раз.

– Привидение? – Может быть, Мурген настолько окреп, что стал зримым?

– Кто-то холодный и злой, Дрема. Наподобие тех, что рыщут вокруг усыпальниц, блуждают между горами и просачиваются сквозь горы костей. Похожий на юную вампиршу, что сидит в тигриной клетке. Будь очень осторожна с ней. А мне пора ложиться. Иначе засну прямо здесь, дав твоим друзьям пищу для сплетен.

– Ну уж лучше эту пищу дашь ты, чем кто-нибудь другой.

– Когда-нибудь я снова стану молод и здоров. При следующем обороте Колеса.

– Спокойной ночи, дядюшка.

Я надеялась, что смогу еще почитать, но заснула почти мгновенно. В какой-то момент посреди ночи возникло ощущение, что упомянутый До Трангом призрак действительно существует. Я проснулась, сразу насторожившись, и увидела смутный, мерцающий человеческий силуэт – кто-то стоял рядом и, очевидно, наблюдал за мной. Кстати, старик очень верно описал это создание. Мне подумалось, что это сама смерть.

Почувствовав мой взгляд, незваный гость исчез.

Я лежала, анализируя впечатления. Мурген? Шпион Душелов? Неизвестный? Или, что наиболее вероятно, душа девушки, сидящей в клетке для тигров, выбралась погулять?

Я еще некоторое время ломала над этой загадкой голову, а потом заснула, сморенная усталостью.

Я сразу поняла: в городе что-то не так. Кроме непривычно свежего запаха, вполне объяснимого, впрочем, потому что дождь лил почти всю ночь. И кроме оторопи на лицах обитателей трущоб, переживших, наверное, самую страшную ночь на своем веку. Нет. Это было нечто вроде удушья, и оно становилось тем сильнее, чем ближе я подходила к библиотеке. Возможно, какой-то чисто психический феномен.

Я остановилась. Капитан часто повторял, что необходимо доверять инстинктам. Если возникло дурное предчувствие, нужно срочно выяснить его причину. Я медленно повернулась.

Улица не из убогих, что вполне понятно, учитывая близость библиотеки. Повсюду валяются мертвецы. Живые попрятались, боясь, что днем Теней сменят серые. Но серых нет. И повозок куда меньше, чем обычно. Большинство крошечных лавчонок с единственным продавцом – он же владелец – куда-то подевалось.

В воздухе разлит страх. Люди ждут чего-то крайне плохого. То, что они увидели, до крайности взволновало их. И было оно, надо полагать, непонятным. Я обратилась к торговцу, достаточно смелому, чтобы не забиться в щель, но он притворился, будто не услышал вопроса. И принялся убеждать меня, что я дня не проживу без его бронзовой курильницы с чеканным узором.

И тут мне пришло в голову, что, возможно, он правильно делает.

Я подошла к другому торговцу бронзовыми изделиями, расположившемуся в виду библиотеки.

– Куда все подевались? – спросила я, разглядывая чайник с длинным носиком, вещицу из тех, которым не найти применения в быту.

Торговец опасливо покосился на библиотеку, и я поняла, что предчувствие меня не обмануло. Что бы ни случилось, это было совсем недавно. В Таглиосе ни один квартал не остается надолго таким пустым и тихим.

Я редко брала с собой деньги, но сегодня захватила несколько монет. И купила бесполезный чайник.

– Подарок жене. Она наконец родила мне сына.

– Ты ведь нездешний, правда? – спросил бронзовщик.

– Нездешний. Я из… Дежагора.

Лавочник понимающе кивнул, как будто это объясняло все.

Когда я хотела пойти дальше, он пробормотал:

– Не ходи туда, дежагорец.

– Чего?

– Не надо спешить. Лучше сделай крюк и обойди это место.

Я взглянула на библиотеку. Ничего необычного. И в саду все нормально, хотя там работают какие-то люди.

– Угу.

Я медленно шла вперед, пока не оказалась у входа в переулок.

Откуда взялись эти садовники? Раньше они приходили только по приглашению главного библиотекаря.

И тут я заметила птицу, описывающую круги над библиотекой. Скорее всего, одинокий голубь, решила я. Однако, когда она уселась на железные ворота прямо над головой Аду и сложила крылья, стало ясно, что это белая ворона. И глаз у нее был острее, чем у Аду. Но Аду и не интересовался ничем, кроме караульной службы у ворот.

Еще одно предостережение.

Белая ворона уставилась прямо на меня. И вдруг подмигнула. Или, может быть, просто мигнула, но хотелось думать, что за этим стоит братство заговорщиков.

Ворона опустилась на плечо Аду. Он так испугался, что чуть не выскочил из сандалий. Птица, по всей видимости, что-то сказала. Аду подпрыгнул снова и попытался схватить ее. Потерпев неудачу, он бросился в библиотеку. Тотчас выскочили шадариты, замаскированные под библиотекарей и копиистов, и попытались сбить ворону камнями. Птица благополучно скрылась.

Я последовала ее примеру, но двинулась в другом направлении, осторожная как никогда. Что произошло? Для чего здесь эти люди? Очевидно, поджидают. Меня? Или кого-то другого? Но почему? Чем я себя выдала?

Возможно, ничем. Однако уже тот факт, что я не явилась на работу и тем самым уклонилась от допроса, может рассматриваться как изобличающая улика. Но я еще не настолько сошла с ума, чтобы набраться наглости и сунуться в эту толпу серых, неизвестно что замышляющих.

Над пролитым молоком не плачут. Назад поворачивать поздно. Вот только ужасно жаль, что я не успела стянуть еще один древний том Анналов.

Всю дорогу домой я пыталась понять, что серые делали в библиотеке. Сурендранат Сантараксита не так уж долго отсутствует, чтобы его хватились. Если на то пошло, главный библиотекарь нередко приходил на работу гораздо позже. Я выбросила эти мысли из головы – не хватало еще вывихнуть себе мозги. Нужно отправить Мургена, чтобы он тут все разведал.