А она отвечает:
— Век бы жила у вас, коли бы вы не сожгли гнездышка да не подглядывали за мною. А теперь не хочу! Сделай мне, дед, прялочку да веретенце!
Дед с бабой плачут, уговаривают.
— Нет, — говорит, — не поверили, подглядывали за мной, уйду от вас!
Сделал дед прялочку и веретенце. Села она на дворе и прядет. Летит стая уток. Увидали ее, закрякали:
Вот наша девушка.
Вот наша пригожая!
Возле хаты сидит,
В нашу сторону глядит.
Прялочка шумит,
Веретенце звенит.
Кинем ей по перышку,
Пускай с нами летит!
Она им отвечает:
Не полечу с вами.
Как была я на лужку,
Повредила ножку,
Вы меня покинули.
Вы меня оставили!
Они бросили ей по перышку и дальше полетели. Летит другая стая уток. Увидали они девушку, закрякали:
Вот наша девушка,
Вот наша пригожая!
Возле хаты сидит,
В нашу сторону глядит
Прялочка шумит.
Веретенце звенит.
Кинем ей по перышку,
Пускай с нами летит!
А она в ответ:
Не полечу с вами.
Как была я на лужку,
Повредила ножку,
Вы меня покинули,
Вы меня оставили!
Кинули ей по перышку.
Летит третья стая. Увидали девушку, закрякали, запели:
Вот наша девушка,
Вот наша пригожая!
Возле хаты сидит,
В нашу сторону глядит.
Прялочка шумит,
Веретенце звенит.
Кинем ей по перышку.
Пускай с нами летит!
Кинули ей по перышку, обернулась она уточкой и улетела.
ЛИСИЧКА-КУМА
ахотелось лисичке медом полакомиться. Все-то она мясцо ест, а до меду никак не доберется. «Пойду-ка, — говорит, — к пчелам. Похозяйничаю!»
Пришла на пасеку, перед ульем тихохонько села, лапку свою туда и запустила, чтобы медку-то достать. Ну, пчелам это, конечно, не понравилось: загудели они, вырвались из улья, да и бросились всем роем на лисичку. Лисичка скорей наутек. Бежит, носом крутит, приговаривает:
— Сладок медок, а пчелы какие горькие!
Прибежала домой. Вся морда распухла. Легла, лежит. Лежала-лежала, думала-думала, а мед все с ума нейдет. «Пойду-ка, — говорит, — к медведю, попрошусь к нему жить — у него меду много».
Приходит:
— Медведюшка-батюшка, ты послушай, что я тебе скажу!
А медведь только рычит. Тут лисичка взмолилась:
— Ой, не рычи, не пугай меня! Пусти меня лучше к себе жить, я у тебя хозяйкой буду.
— Что ж, иди! — говорит медведь.
Вот стали они вместе жить. Медведь пойдет на добычу, принесет мяса и себе и лисичке. А той все меду хочется. Пристает она к медведю:
— Пойди на пасеку, добудь медку — страсть, сладенького хочется!
Ну, медведь пошел. Пошел он и целых два улья меду приволок.
— Вот, — говорит, — один выедим, а другой на зиму припрячем.
Ели, ели и за какое-то там время весь мед из одного улья выели. А другой спрятали на подкровелье — на чердак, значит.
Медведь терпит, а лисичке не терпится — все о медке думает: как бы это ко второму улью подобраться? Полезла бы на чердак — нельзя: медведь допытываться станет — куда, зачем. Вот она лежит да стук-стук — хвостом об стену.
Медведь спрашивает:
— Кто это стучит?
— Это меня соседи в гости зовут — сын у них родился.
— Ну иди, а я посплю.
Пошла она, залезла на чердак и наелась меду до отвала. Приходит. Медведь проснулся, спрашивает:
— Как же мальчика назвали?
— Початочком, — говорит лиса.
— Какое имя чудное!
— Уж какое дали! Что в нем чудного?
— Ну ладно!
На другой день опять лежит лисичка и об стенку хвостом постукивает.
А медведь:
— Кто это стучит?
— Это меня соседи в гости зовут — дочка у них народилась.
— Ну иди, а я посплю.
Пошла она на чердак да так медком налакомилась, что в улье почти ничего и не осталось.
Воротилась в хату; медведь спрашивает:
— Ну, как же девочку назвали?
— А Серединкою!
— Что это какие имена чудные!
— Что ж чудного? Даже день на неделе середой называется!
— Все может быть, — говорит медведь.
На третий день лисичка опять за свое: стук да стук хвостом об стену.
— Опять стучит кто-то, — говорит медведь.
— Да это опять соседи в гости зовут — сын у них родился!
— Что это, как часто тебя в гости зовут?
— Любят меня шибко, вот и зовут.
— Ну иди!
Пошла она, весь мед съела, улей опрокинула и стенки вылизала. Пришла в хату, легла и лежит.
Медведь спрашивает:
— Как этого мальчика назвали?
— Очень просто, — говорит: — Опрокинь-да-вылижи!
— Это еще что? Такого имени сроду не бывало!
— Раз назвали, значит бывает.
— Все может быть, — говорит медведь.
Вот через какое-то время медведь думает:
«Неплохо бы медком побаловаться!»
Полез на чердак, смотрит, а улей-то пустешенек.
— Лисичка-сестричка! Это ты медок поела? Теперь я тебя съем!
Да за ней, а лисичка от него да в лес… Так и убежала.
КОЗЕЛ И БАРАН
или-были дед да баба. И были у них козел и баран. И так эти козел и баран сдружились: куда козел — туда и баран; козел в огород по капусту — и баран туда же; козел в сад — и баран за ним.
— Ох, баба, — говорит дед, — прогоним мы козла да барана, а то с ними ни сада, ни огорода не убережешь!.. А ну, сбирайтесь, чтоб и духу вашего тут не было!
Ну, козел да баран сшили себе торбу и пошли.
Идут они, идут, смотрят — посреди поля лежит волчья голова. Баран-то сильный, а не смелый; а козел смелый, да не сильный.
— Бери, баран, голову, ведь ты сильный.
— Ох, нет, бери ты, козел, — ты смелый.
Взяли вместе эту голову, да и засунули в торбу. Идут они, идут, смотрят — огонек горит.
— Пойдем и мы туда, там заночуем, чтоб нас волки не съели.
Приходят туда — глядь, а там волки кашу варят.
— Здорово, молодцы!
— Здорово, здорово!.. Покуда каша сварится, мы вашим мясцом полакомимся.
Тут козел испугался, а баран уж давно от страху еле жив. Вот козел и говорит:
— Вынимай-ка, брат баран, волчью голову!
Вынул баран голову.
— Да не эту. Большую давай! — говорит козел.
Баран опять тащит ту же самую.
— Нет! Давай самую большую!
Ну уж тут волки струсили; стали думать-гадать, как бы поскорей ноги унести. Да и как не струсить — одну за другой волчьи головы вытаскивают!
Вот один волк и говорит:
— Славная тут, братцы, у нас компания, и каша хорошо кипит, да нечем долить — пойду-ка я по воду.
