— Ещё чего! — пренебрежительно фыркнули ему в ответ. — Просто не хотелось бы потом присматривать за твоей дурной особой.

— Тебя никто и не просит! — тут же «обиделся» Драко. — И вообще, я прекрасно справляюсь сам, как видишь. Вообще не планировал тебя встретить в подобном месте.

— Ладно, Малфой, не ворчи, — Рыжему явно нравилось происходящее, в его глазах то и дело прыгали смешинки, он даже разрумянился. Или это была просто игра воображения Драко? Хотелось продолжать видеть его улыбку.

— Знаешь, ради приличия ты мог бы избегать моей территории.

— Твоя территория? Лютный, серьёзно? Малфой, ну честно, не смеши меня.

— Смейся-смейся, Уизли! Вот приду в это ваше, как его, «Кафе-мороженое Фортескью», и тогда ты поймёшь, о чем я.

— Ты сам как ребёнок, Хорёк, вот у Фортескью тебе самое и место.

— С чего это я — как ребёнок?

— Ну, знаешь, ты обидчивый, капризный, довольно, — Рон выдержал драматичную паузу, — да, я бы сказал, довольно ранимый.

— Эй! — возмутился Драко, невольно ткнув собеседника в плечо. Сердце же его билось гулко и как-то замедленно, будто стараясь оттянуть что-то неизбежное.

— Но ведь это правда. Ты всегда таким был, — Уизли смотрел прямо на него, развернувшись всем корпусом; Малфой, казалось, забыл, как дышать, потому что ему почудилось нечто, до того ему незнакомое.

В тёмных при таком освещении глазах он увидел такую нежность, что больше не мог отвести взгляда.

— Рыжий, — чуть ли не прошептал Драко, боясь, что у него сорвётся голос, но также боясь, что в шумном пабе иначе его не услышат, а потому склонившись к Рону совсем близко, так, что при других обстоятельствах это было бы просто неприличным, — всё же, почему ты здесь? И почему ты один?

Гриффиндорец тяжело сглотнул, как будто не решаясь ответить.

— А почему ты не уехал во Францию, Малфой? Все твои там.

— Там всего лишь моя мать. Я люблю её, конечно, но, — Драко нервно усмехнулся, — недавно я перестал понимать, кто такие «свои». Наше поместье — это всё, что осталось от наследия Малфоев, от нашего прошлого, будь то блистательного или разрушительного. Я не могу его оставить, ведь всё это — часть меня. А с остальным я разберусь как-нибудь по ходу дела.

— Разберёшься? — Уизли будто переспрашивал невпопад, ещё больше сократив расстояние между собой и блондином.

Малфой отметил, что него приятно пахло: лимонами, кофе и печеньем, каким-то невероятно домашним сочетанием, которое так не вязалось с довольно брутальной внешностью. Сила, которой веяло от него, и нежность, которую невозможно было описать словами. За что он полюбил Драко? Это было всё равно, что ставить на хромую лошадь.

Слизеринец резко отстранился и залпом выпил всё остававшееся в стакане огневиски. Закружилась голова.

— Да, разберусь, только не знаю, с чего начать, — затараторил он. — Поместье такое большое, знаешь, а я там совсем один, я не думал, что однажды такое может случиться. Вот, и… — гордый, самовлюбленный Драко Малфой был вконец смущён, — не хочешь пожить у меня? Могу отдать тебе лучшую гостевую комнату. Или нет — целое крыло!

— Чего? — на него уставились во все глаза.

— А что? Будешь самым что ни на есть своим. В смысле, моим. Гостем, — поспешно добавил Малфой, пунцовея.

Он сам не брался понимать, что с ним происходит. Уизли оказался неожиданно неповторимым, и его не хотелось отпускать, хотелось узнать, что будет дальше, хотелось ближе, хотелось больше. Более того, Драко ощущал необходимость защитить его, укрыть от всех любопытных глаз и толков в большом злом мире, который незаслуженно обидел его, в конце концов загнав в самый недружелюбный уголок магического Лондона.

— Ты головой ударился, что ли, — всерьёз забеспокоился Рон, — ну или ты вот правда совсем не умеешь пить. Пошли на улицу, я тебя аппарирую в поместье. — Он поднялся, не дожидаясь ответа собеседника, и стремительно направился к выходу из паба, не оборачиваясь.

«Он же не убегает от меня? Он убегает от меня!».

— Уизли, стой!

Драко бросился следом с такой быстротой, что вылетел наружу, будто пробка, чуть не сбив гриффиндорца с ног.

— Что ты делаешь, аккуратнее, так же можно и…

— Уизли, я серьёзно, — выпалил блондин, еле переводя дыхание.

— Мерлин, это начинает становиться просто нелепым, — Рон повернул голову куда-то в сторону, закусив губу, боясь отреагировать как-то излишне.

— Уизли, посмотри на меня!

— Как это для тебя типично, требовать к себе внимания во что бы то ни стало!

— Уизли! — выцепить его руки из карманов мантии, беря их в свои, сжать крепко, потому что им обоим сейчас страшно. — Уизли, — мягко, просительно.

— Хочешь себе новую зверушку? — неверящая усмешка, но вырвать ладони он не пытался.

— Ты не узнаешь, пока не попробуешь. Может, я хочу подружиться с тобой. А может, ты и прав. Но я обещаю, что в таком случае буду очень хорошо о тебе заботиться. — И Драко улыбнулся ему широко, искренне, забыв на мгновение, что не позволил бы себе такого раньше. Он много чего не позволял себе раньше. Рон растерянно моргнул, опешив.

— Эмм… Подружиться, значит… Заботиться будешь, — совершенно обескураженно. — Ладно. Мы, это… Мы посмотрим, как пойдёт всё. А теперь давай, держись крепче.

Его привлекли к себе, и теперь, прижатый к сильному телу, растерялся уже Драко.

— Зачем?

— Аппарируем мы. Домой.

Малфой кивнул и удовлетворенно затих в чужих объятиях.

========== Часть 3 ==========

Комментарий к

Каждый раз, возвращаясь к этой работе, я говорю себе, что здесь возможна некая имеющая смысл и в то же время быстрая развязка, и каждый раз всё заканчивается тем, что мне хочется копнуть ещё глубже, добавить очередную грань к отношениям персонажей. Честно, на данном этапе я уже не уверена, сколько времени и глав у меня на это уйдёт, но мне не хочется подавлять своё вдохновение - поэтому прошу вас, пожалуйста, набраться терпения и вместе со мной просто наслаждаться этим процессом. :)

И сомнений быть не могло, что вчера вечером Малфой был вдрызг пьян. Держался-то он хорошо, что ни говори, но любой слизеринец и в куда менее выигрышной ситуации сумел бы сохранить лицо. А уж тем более Драко Малфой…

Альтернативной версии событий Рон как-то даже не допускал: иначе как объяснить, что с ним были так дружелюбны, чуть ли не милы? В определённый момент ему даже почудилось, что Драко проявлял к нему искренний интерес, да такой, будто Рон мог ему — как бы не остановилось сердце от такой мысли — нравиться. Рехнуться можно.

Но теперь Рон не знал, как найти в себе силы подняться и покинуть неожиданно гостеприимное поместье. Вчера вечером, когда они аппарировали сюда, он намеревался оставить Драко и тут же направиться восвояси, несмотря на всякие там разговоры и заверения, потому что — опять же — всё это было слишком уж странно. Только, конечно же, всё пошло не по плану.

Сначала он аппарировал их за пределы поместья, прямиком к высокой кованой ограде. Малфой огляделся как будто растерянно, и Рон всё ждал, когда же он придёт к неминуемому выводу, что его спутник и аппарировать-то нормально не научился. Во всяком случае, это было бы вполне в его, Малфоя, стиле. «Ну конечно!» — воскликнул тот наконец. — «Уизли, я же не настроил на тебя наше антиаппарационное поле. Прошу прощения».

У Рона сразу отлегло от сердца. Тем временем, Драко сделал пару пассов палочкой, что-то зашептал, а потом потребовал, чтобы гриффиндорец тут же переместил их в само поместье — чтобы наверняка.

Он так и сделал, попутно радуясь возможности повторного объятия, только чтобы понять, что на этот раз абсолютно точно напортачил: они оказались в огромной комнате, где буквально всё, от мебели до предметов искусства, было вверх дном. Осколки от покалеченной невероятной красоты люстры неприятно хрустели под ногами; гардины были скошены; стены местами покрыты чем-то, сильно напоминавшим копоть. Гриффиндорец бы ещё долго озирался, неспособный понять, куда же он заволок их на этот раз, но тут его взгляд упал на Малфоя.