– Что с тобой?

– Недомогание.

– А конкретнее?

– Голова болит.

– Ладно. Сейчас пришлю Клауса.

Светлость раскрутился на каблуках и ушел. Через малое время в комнату влетел лекарь. Вот у него я точно рассмотрела переживание и сочувствие. А впрочем, должна сознаться, что на князя и не смотрела, и не знала, каким было выражение его лица. Но все равно, мне симпатичнее был Клаус, и его заботу я оценила больше.

– Что с вами, дорина?

– Ах, оставьте водить надо мною ладонями! – тем не менее, во мне сразу вскипело раздражение и на этого мужчину. – У меня… хандра. Вам такое знакомо?

– Думаю, что понимаю, о чем речь, – задумался лекарь. – Вы переживаете из-за дорин, близко к сердцу принимаете возникшую конкуренцию. Но, Тьяна, уверяю вас…

– Если сейчас тоже скажете, что отбор – всего лишь формальность!.. – засверкала на Клауса глазами, но смогла вовремя остановиться и не произнести угрозы.

Собственно, чем могла напугать? Детский лепет, ей богу!

– Молчу. Как вам и угодно. Но могу сказать и другое. Тьяна, я ваш должник…

– Как это?

– Вы благотворно влияете на моего подопечного. Дали мне вчера отдохнуть. А еще и Мартина надо вспомнить. Вы же тогда довольно грамотно перевязали его и облегчили мне работу. Вот и хочу отплатить добром. Не хотите участвовать в конкурсе? Извольте. Я скажу, что у вас женское недомогание.

– Да? – я так и привстала от удивления. – Вы же мой спаситель, Клаус!

– Рад помочь. А теперь мне надо идти… к Курту. Он все еще слаб. Его восстановление протекает много медленнее, чем у князя…

– Очень жаль. Передайте ему от меня привет.

– А вот это нет, Тьяна. Ни к чему. Вы же точно станете женщиной Адлара. Здесь, без вариантов, милая. А младший из братьев должен уже успокоиться…

Поняла, конечно же, о чем он говорил. И ладно. Главное, что все же Клаус мой сторонник. Остальное… по обстоятельствам. А они не заставили себя ждать. Почти сразу, как из комнаты вышел лекарь, на пороге снова появился Адлар.

– Инга! Проследи, чтобы твоя госпожа не голодала. Тьяна, милая, очень больно? Дай полечу тебя…

– Зачем? Что вы собрались делать? – с удивлением уставилась на мужские ладони на своем животе.

– Ну, как же? Клаус мне рассказал…

Нет, мне нисколько не было стыдно, когда Светлость так старательно и нежно касался меня. Ни из-за того, что процесс лечения больше походил на ласку и довольно интимную, ни из-за моего обмана. Что маленькая ложь против обращения князя со мной? Мелочь. Способ уберечь себя от серьезных переживаний и испытаний. И как оказалось, «подарок» Клауса принес двойную пользу: и от конкурса меня освободил, и от мужских домогательств. Но вот то тепло, что шло от рук Адлара… что-то меня всю жаром потом обдало, и чуть ни расплавилась от тех прикосновений. Получилось даже губу прикусить, чтобы не застонать.

– Вас ждут, Ваша светлость. Не тратьте на меня свое драгоценное время.

Ух, а голос-то, каким хриплым стал…

– Это все от ревности, да? – вот что он мне сказал на это. – Глупышка. Неужели, не поняла, что я весь твой?

Мне не послышалось? Именно такую фразу Адлар выдохнул мне в живот, склонившись и прижавшись к нему лицом?

– Сам не пойму, как так получилось, но ты у меня теперь здесь… – он приложил мои же пальцы, завладев рукой, удерживая за запястье, – и здесь, – дальше коснулся своей груди. – Можешь не верить, но это так.

Я действительно не верила. Он мне сейчас на сердце указал? Такое своеобразное признание? В любви? От Инквизитора? Бред!

– Но ты права. Мне надо сейчас уйти. Ненадолго. А потом приду и… вылечу тебя окончательно.

Когда он поднялся, то уже смотрелся… прежним. Весь такой собранный и волевой. Развернулся и твердо прошел на выход.

– Что это было? – от растерянности произнесла вслух.

– Ах! Его светлость вас так любит! – взвизгнула Инга. Оказалось, она присутствовала в комнате и все слышала и видела. – Какое сильное чувство! Так и знала, что найдется дорина, которая растопит его сердце, зажжет в нем…

– Инга!

– Ах, простите! И я сейчас быстренько сбегаю за завтраком для вас, госпожа…

Девчонки тут же и след простыл, а я вся такая задумчивая поднялась с постели. Быстро посетила ванную, заплела нехитрую косу. Чтобы надеть домашнее платье, мне не требовалась посторонняя помощь, и на это ушло всего пара минут. А дальше я вышла в коридор и, стараясь не попасться никому на глаза, проскользнула по коридорам к той самой комнате, откуда неслись звуки музыки.

– Похоже на полонез… – определила по звучанию.

Я приоткрыла дверь и приникла к щелке. И что увидела? Князь вел в танце Певицу.

– А они смотрятся… хорошо… вместе…

Мысль в голове прозвучала хлестко и зло. Не заметила, а до крови прикусила щеку и сильно сжала кулаки. Он изобразил жестом, что я у него в сердце? А что значил сейчас его взгляд на маркизу? Этот его… нет, Светлость точно выглядел очень внимательным к своей партнерше… настолько, что у девушки блестели глаза и горели щечки. Ну, все! Мне хватило этой картинки. Я развернулась и бросилась к себе. Собираться в дальнюю дорогу.

Прибежала в комнату, а там Инга, стоит и растерянно хлопает на меня глазами.

– Давай сюда завтрак!

Так, а с голосом надо было что-то делать. А то, разрычалась, понимаете ли, и девчонку напугала.

– У меня аппетит… зверский. Поэтому принеси еще… всего и побольше.

А что? Мне в дорогу припасы нужны. И горничную следовало услать, чтобы сборам не мешала. Именно поэтому я Инге еще потом велела, много чего, в том числе и ванну для купания приготовить. И ее отсутствием пользовалась умело и продуктивно. Нырнула в гардеробную князя за одеждой, например.

– Не в женском же платье по местным дорогам скакать!

Приговаривала так, когда примерялась к меховым плащам и камзолам Светлости. Еще связала несколько узлов. Один был с продуктовыми припасами. Пироги, там, сыр, кусочек ветчины и засушенные сладости. В рот тоже много еды затолкала, но ведь впрок не наешься. А вот отвар никак не возможно было с собой прихватить. Значит, придется потом снегом довольствоваться. Я же понимала, что останавливаться в тавернах было бы для меня очень опасно: мужская одежда нисколько не скрыла бы моих женских форм и нежного лица. Ладно, еще поздно ночью зайти и снять комнату, а в самую рань заведение покинуть. Тогда бы меня мало, кто видел. В общем, решила действовать с осторожностью и по обстоятельствам.

А во второй платок я завернула некоторые теплые вещи, книгу и футляр. Да, те самые драгоценности, что подарил мне князь. Прежде, чем увязать все в узел, коробку открыла. Какая красота! Такие крупные камни! Они переливались в лучах Кохоса, как звезды, когда я, залюбовавшись, поднесла их к окну. И мелькнула тогда мысль, что подбирал их мужчина под мои глаза: такой же имели цвет.

– И что теперь! – в гневе притопнула ножкой. – Ахать и преданной собачонкой засматривать в его глаза? Прочь эту Светлость из головы!

Бархатную коробку забросила в кучу к другим вещам. Сгодится, если понадобится разжиться местными деньгами. А так я несколько золотых монеток прихватила с угловой тумбы, что стояла в гардеробной, надеясь, что пропажа не будет обнаружена. Далее углы платка связала крепко, чтобы получился компактный узел.

– Все. Со сборами покончено. Теперь разузнать, как добыть лошадь.

На прогулку до конюшен взяла с собой Ингу. Чтобы обойтись без подозрений с чьей-либо стороны, сначала направились в сад. Я и горничная чинно прошлись по его заснеженным дорожкам, полюбовались на деревья в инее, а потом сделали круг по всей территории усадьбы. Разумеется, и на задний двор заглянули.

– А что это здесь такая суета? – указала своей сопровождающей на толкотню возле конюшни.

– Его светлость сказал, что к обеду отбор закончит, а значит, дорин здесь больше ничто не будет держать. Вот им и готовят кареты, чтобы отправить в обратный путь.