– Дор Татр, я бы попросила вас сосредоточиться на новых печатях, а не на расспросах, – недовольно проговорила тетка Тьяны. – Я стара, мне трудно долго находиться на ногах.

– Конечно, конечно! Сейчас приступлю. Но… что это здесь такое? – этот маг вдруг нахмурился, остановив ладонь в нескольких сантиметрах от моей груди. – Никак искра светлого дара…

– Глупости! – рявкнула на него Белинда, а дернулись от ее голоса мы оба. – С рождения не было в девочке ничего такого, а теперь и вовсе взяться не откуда. Приступайте немедленно к своим обязанностям.

– Как скажете. Мне действительно заплатили только за печати на способности ведьм. Милая Тьяна, пройдите в эту комнату. Вот так. Теперь ложитесь на этот стол. Вам помочь? Не надо? Как скажете. И так… – он прошелся вокруг стола, на который я легла, и зажег к трем уже горящим свечам, еще десяток. – Начинаем!

Слава богу, обошлось без хирургического, как в родном мире говорилось, вмешательства. Но и от простого вождения ладонями над телом, у меня внутренности будто узлом завязывало. Спазм сменялся еще более сильным спазмом, затронул желудок, от чего его чуть наизнанку ни вывернуло. И тогда до меня дошло, почему тетка Тьяны не позволила ни куска проглотить, ни глотка жидкости выпить. А далее боль прокатилась по позвоночнику, выгибая его дугой. Хорошо же я смотрелась, превратившись в крутую арку, когда мое тело зависло в воздухе, опираясь лишь на пятки и затылок. Но только потом упало на доски стола, как его начало колотить и колбасить в крупной дрожи. И такой ужас длился несколько минут. Эпилептический припадок, никак не меньше, и даже пена изо рта потом пошла.

– Дор Татр?! – услышала сквозь гул в шах встревоженный голос доры Белинды.

– Вижу! Темные силы Ардха! Этот скачок силы… дар сопротивляется… – шипел сквозь сжатые зубы маг. – А еще эта слабая совсем светлая искра!.. Она мне мешает!..

– Так уничтожьте ее!

– Как?! Я еле сдерживаю основной дар. Помогите же мне, Ардх вас побери! Продержите своей силой ведьмин дар хоть пару секунд, а я погашу тогда искру. Держите?

– Быстрее! Я стара!

– Готово. Отпускайте!

Мои пятки колотили, словно молотки, по доскам. Затылок, повторял все за ними. Еще руки пришли в движение – начали извиваться змеями. Господи, и когда же это закончится?!

– Все под контролем! Еще пять минут…

Звучало обнадеживающе, но те минуты показались мне вечностью. И вот, наконец, все прекратилось. Я лежала теперь ни жива ни мертва. Через некоторое время смогла повернуть голову. Оказалось, маг был не в лучшем состоянии: он как стоял, так и осел, а потом и лег, на пол. Дор Татр превратился в тряпичную куклу, я выглядела, догадывалась, еще хуже, но и дора Белинда держалась за стену и вытирала пот со лба.

– Тьяна? Как ты? – выдавила она из себя.

Какое самообладание, однако. Ей тоже, похоже, досталось от наложения на меня печатей, но назвала меня так, как должно при постороннем человеке. Самоконтроль у старушки был, как у Штирлица.

– Жить буду… – просипела я.

Это что же, голос сорвала, что ли? Выходит, орала? Ни фига не помнила такого.

– Мне бы… ванну. И выпить… чашечку кофе.

– Чего? – подал голос маг.

– Отвар ромашки имела в виду, – исправила высказывание. – С добавлением имбирного корня, листьев пустовойта и щепотки коры…

– Ох уж эти ваши ведьминские рецепты! – маг начал со стоном подниматься на ноги. – Дора Белинда? Не считаете нужным мне приплатить? Все же обряд прошел с неожиданными трудностями, а я…

– Нет, не считаю. Мне пришлось тратить собственные силы по вашей милости. А их у меня осталось совсем мало.

Я подозревала, что старушка хитрила – она была той еще ведьмой. По моим ощущениям.

– Лет на сто? – хмыкнул дор Татр, поправляя на себе камзол. Похоже, он имел о силах тетки то же мнение.

– Если бы! От силы еще лет пять проживу, и вы еще год у меня сейчас отняли.

О! И что тогда станет со мной? Как буду существовать в этом чертовом мире? Нет, надо убираться отсюда!

Но пока что со стола смогла слезть с большим трудом. Чувствовала себя лет на сто, наверное, и даже спину не сразу удалось распрямить. Но потом ванна и какой-то дурно пахнущий и горький отвар… накаркала, ей богу, чуть ни подавилась им, но физической силы он мне прибавил.

– Что дальше станем делать? – уже через час после того ходила кругами рядом с креслом, в котором невозмутимая Белинда листала очередную книгу. – Как будем искать вашу племянницу?

– Есть у меня одна мысль. Сейчас, когда тебе безопасно стало везде ходить, можно попробовать ее проведать.

– Так поняла, мне надо куда-то пойти? Или поехать?

– Нам. Ты одна ничего не сможешь сделать, да и мест этих не знаешь.

– А как же… вам, разве, не опасно показываться на людях?

– Глупышка! Я же управляю своим даром! У меня это… как дышать. Захочу усилю его, придет необходимость и запрячу глубоко-глубоко, – дора впервые улыбнулась. – А ты добрая девочка. Мне это в тебе нравится. Потому и решила помочь.

– А разве… ведьмы не должны любить иные качества в людях?

– ПФФ! Кто сказал? Эти вечные людские заблуждения! От собственного страха перед непонятным и чем-то сильным приписывали нам злобность и вредность. А как заболит что-то, да хоть зуб, хоть пупок, так бегут… Помоги! Заговори! Мы же лишь к природе намного ближе, не ленимся ее изучать-наблюдать и знания потом по наследству передать.

– Ох, хитрите, тетушка! То-то меня так в подвале крючило, что знания по травкам от племянницы вашей каким-то лешим передались.

– Не дерзи. А сила, и правда, в нас имеется. Без нее и настойку от насморка не сваришь. И это как щепотку соли в похлебку кинуть. Если бы ни она, то каждый мог бы врачевать, утолять боль запросто, делать семейные узы нерушимыми…

– Вот как! – ох, не удержалась и перебила старушку. – А может, и девственность вернуть сможете? – спросила и затаила дыхание.

А что? Две мои беды устранили: ведьминский дар и светлую искру притушили. Может, потом и замуж безопасно для жизни смогла бы выйти? Это если все же в этом мире задержаться пришлось бы. И останется тогда одна лишь угроза рудников, если кто-то прознает, что я из другого мира каким-то образом сюда пришла. Но старуха моменьально убила такую надежду.

– Это не ко мне, – подняла на меня на миг глаза. – Я не всесильна, да и стара уже напрягаться. Это Светлого проси.

– Местного бога? А как к нему пройти?

– ПФФ! Иномирянка! – снисходительно обвела взглядом и скривила губы. – Ладно. Хватит балаболить. Идти нужно.

– Идти? Не ехать? – с сомнением смотрела на старую ведьму.

– К сожалению, туда не проехать, а верхом я уже не смогу.

– А далеко ли?

– На Лысую гору.

– Тогда я догадываюсь, какое место нам понадобится. То, где каменные столбы по кругу стоят?

– Откуда знаешь? – вскинулась дора Белинда встревоженно.

– Да были мы там с Густавом прошлой ночью. Заплутали, и кони туда нас привели.

– Это плохо, – задумчиво проговорила ведьма. – Натоптали вы там…

– Так метель же была, она наши следы точно замела…

– ПФФ! Замела! Глупая ты девчонка. Я же другое имела в виду!.. Ладно, подай-ка мне теплые сапоги и шубу. До склона нас сани довезут, ну а в гору… там самим придется потрудиться. И клюку мою… клюку подай.

А на улице царило безветрие. И снег перестал идти. Правда, их светило, Кохос, сплошь завесили серые тучи. Я вышла на крыльцо и осмотрелась. Лысую гору отсюда получалось хорошо рассмотреть. И она меня не впечатлила. Не Эльбрус и не Монблан, в сравнении так вовсе не гора, а утес. Нечто серое, не слишком высокое, похожее на бородавку на теле земли Пралма. И мне еще отчего-то показалось, что я там уже была ранее, и не с Густавом во время ночной метели. Могло ли быть, что летела недавно вниз с одного из склонов Лысой горы, да в руки Курту угодила?..

– Не верти головой, словно сова, а в сани садись, – проворчала старая ведьма, когда уселась сама и стала поправлять козью шкуру на коленях. – Как прибудем к подножию, ты вперед пойдешь. Я укажу, по какой тропе.