Загрузив очередную телегу в воинском лагере, Клоп отправился вниз, к полям. Дураки-лошадники совсем не думали о завтрашнем дне и о том, что скоро настанет зима. Как и строители, они ждали появления имперских вояк. Мол, те мигом возьмут их под свое теплое крылышко и поставят на довольствие. Клоп только хмыкнул от такой наивности. Как же, как же, еще и жалование за все месяцы выплатят, ага. В голове забрезжила неясная догадка, как можно выкрутиться. Раздумывая над ней, Клоп разбросал привезенный навоз по полю и двинулся в обратный путь.

Выбравшись на прямой отрезок проселочной дороги перед выездом на Долинный тракт, Клоп вдруг увидел марширующих имперских вояк. Вначале он здорово струхнул, и даже хотел было завернуть назад. Но потом вспомнил о телеге, о лопате. Подцепив вонючую рогожу, он накинул ее себе на колени и тряхнул вожжами.

Как оказалось, первыми пролетели горцы на конях, спешащие в лагерь. Клоп посмотрел им в след. Горцы держались на конях уверенно, сжимая в руках длинные копья. В то, что они не дураки подраться – Клоп и не сомневался. Вот только по сравнению с имперскими воинами они казались мальчишками-бахвалами с игрушечным оружием.

Тертые, бывалые вояки шли и шли по широкой дороге. Шаг не печатали, щек не надували. Но по тому, как они посматривали по сторонам, по их пустым взглядам Клоп сразу понял: против таких не выстоять. Чего бы там Коска ни придумал, сколько бы он новых рабов из Шахт ни выцарапал, – против этих не устоять. Такие придут, задавят и пойдут дальше, куда укажет командир.

Клоп передернул плечами и встал на обочине, укрывшись за телегой. Воины были не дорожниками. Любой раб Дорожную Стражу мигом узнает. Эти были совсем другие. Защита дорожников: нагрудники, наручи, поножи – вся была изготовлена из прочной кожи. А перед ним шагали люди из железа. Вместо сплошных нагрудников они таскали какие-то доспехи из множества блестящих пластин. Таких Клопу раньше видеть не доводилось. А вместо уродливых тесаков Дорожной Стражи у этих на поясе висели мечи. Левой рукой воины придерживали большие круглые щиты, а в правой держали длинные копья, на которые опирались, как на посох. Длинные хищные наконечники блестели поверх строя, пуская блики.

Наконец походная колонна закончилась и вновь показались конные. Судя по богатым одеждам, ярким попонам и громким уверенным голосам, приближались военачальники. От господ вчерашний раб не ждал ничего хорошего, поэтому накинул рогожу на плечи и сгорбился. Толпа богатеев с шумом и шутками прогарцевала мимо. Среди них выделились несколько горцев. Клоп приметил среди них молодого горца с широкими плечами. Ни вооружение, ни доспехи не отличали его от остальных горцев. Но недомерок посмотрел на удивительно красивого тонконогого жеребца и присмотрелся к седоку. Тот неторопливо переговаривался с здоровенным – поперек себя шире – воином, блещущим позолотой. Все прочие имперцы заглядывали ему в рот. Клоп понял, что перед ним только что проехал местный рекс и командующий имперским войском.

Рекс не выглядел жадной сволочью, и Клоп подумал, что его задумка может выгореть. Недомерок распрямился и скинул рогожку.

– Ты кто такой? – раздалось вдруг.

Клоп присел от испуга. Он повернул голову влево и увидел седого старика на коне. Под распахнутой буркой на груди виднелась кольчуга, а внимательные глаза пристально смотрели на беглеца. По бокам и за спиной старика высились на конях другие горские воины. Клоп окинул их тревожным взглядом и понял, что перед ним сущие головорезы. Один из них, что был ближе, смотрел на Клопа и поигрывал длинным кинжалом.

– Что ты тут делаешь? – вновь спросил его старик на имперском.

Клоп изрядно струхнул – от старика так и веяло властью и угрозой. Клоп вскочил и громко замычал. Он ткнул пальцем в сторону лагеря, а потом на поле за своей спиной. Схватил измазанную в дерьме лопату и начал махать ей перед собой. Мелкий кусок конского яблока отлетел и шлепнулся на дорогу.

– Так ты из дорожных рабочих… – протянул старик, вглянув на навоз.

Клоп радостно закивал. Опасный старик тронул коня и развернулся спиной. Его оставили в покое. Подождав, когда старик с сопровожатыми удалится, Клоп выбрался на тракт. Лошаденка неторопливо перебирала ногами, а Клоп внимательно смотрел вперед, на походную колонну. Когда горцы на конях въехали в лагерь, а имперцы продолжили путь в горы, навстречу дымной туче, Клоп обрадовался. И злорадно подумал о том, что был прав: дурни- строители и лошадники оказались никому не нужны. Теперь Клоп был уверен, что у него все получится и он сможет уговорить Мотра.

Самым сложным оказалось объяснить лошадникам, чего Клоп хочет от них. Недомерок тыкал пальцем то в табун, то в сторону большого шатра. Плюнув с досады, он нарисовал в пыли шатер, домик и лошадей. Потом нарисовал стрелочки. Он видел карту в руках Книжника и понимал, как это делается. Однако, если бы не отчаяние, никогда не занялся бы этим колдовством. Как бы то ни было, картинки на песке помогли. Дурни уразумели замыслы Клопа. Они почесали затылки, переглянулись и ломанулись в сторону ставки рекса горцев.

Они вскоре вернулись обратно. Вернулись другими людьми: серьезными, подтянутыми. Мотр бережно достал из-за пазухи записку и показал Клопу. «Записка для Этона-управляющего в Старом Имении!», – подняв палец, благоговейно пояснил плешивый. Им было приказано гнать табун туда, вниз. В глазах лошадника безъязыкий беглец впервые увидел уважение. Еще бы – благодаря плану недомерка у них появилась работа, хозяин, крыша над головой и еда. Все это дал им седой старик с внимательным взглядом. Услышав про него, Клоп обрадовался, что не пошел к шатру. Подарить табун лошадей местному рексу Мотр и Маурх смогли и без него.

Ночью Клоп вытащил свою мошну из-под валуна и упрятал ее в седельные сумы. Потом подкараулил злословца из дорожных, что громче всех орал ему в след про дерьмовоза. Тот выполз по малой нужде, и Клоп огрел его по затылку навозной лопатой. Он бил и бил, пока лопата не сломалась, и поганец не перестал скулить и не затих. Недомерок оттащил тело и спустил его в реку. Следом швырнул обломки лопаты. Присев на прибрежный камень, он ополоснул разгоряченное лицо и посмотрел на круглую луну, висящую над острыми пиками.

Теперь он был готов идти навстречу горячему очагу и крыше над головой. А потом, весной… Весной он подумает и решит, как ему быть дальше, – ведь выход из долины будет совсем рядом, только руку протяни.

Разгадки в темноте

Олтер

Сидя на одном месте, загадки не решить. Стараясь не пролить ни капли, я заправил бронзовый светильник земляным маслом и запалил его. Осторожно ступая, двинулся вдоль стены вглубь зала. Верная капель, раздававшаяся позади, подбадривала меня: ступай, друг, не заблудишься! Первой моей находкой стал бронзовый светильник в нише стены. Я хотел взять его с собой, но после недолгого раздумья оставил: ниша находилась вблизи моего импровизированного лагеря и найти ее вновь не составляло труда. Когда я прошел еще с десяток шагов, я встретил еще одну такую же лампу в нише. А затем еще и еще. Потом мне повстречалась странная конструкция. Две грубо кованые плоские полосы железа с загнутыми вверх носами, соединенные поперечинами. Словно гигантские санки без сиденья. Я вспомнил следы, которые то и дело встречались в подземных ходах, и понял, что на этих салазках древние рабочие вытаскивали наверх вырубленные блоки. Я обошел приспособление и в очередной раз содрогнулся, представив, каким чудовищным трудом возведено Старой Империей ее величие.

Следующей находкой оказались каменные трехэтажные нары. Те же железные полосы служили основой для тюфяков, но матрасы истлели настолько, что лишь угадывались по останкам тряпья, застрявшего меж полос. И этих нар было не просто много. Они шли и шли вдоль стены друг за другом, словно в бесконечной казарме. Сколько же человек единовременно могло здесь спать? Мне надоело идти вдоль кроватей – они все не кончались, и я повернул вглубь зала. И тут же наткнулся на столы со скамьями, такие же бесконечные, как и нары. Нехватки в строительном материале неведомые рабочие не испытывали – все было вытесано из того же пористого туфа или известняка. Увидев разрыв-проход между столами, я прошел дальше, и увидел еще один ряд столов со скамьями. А за ним еще. И еще. Неужели, я и в самом деле нахожусь в какой-то огромной казарме с огромной столовой? Кто эти люди, что здесь жили когда-то? Зачем они здесь оказались и от кого скрывались?