Принц Гален восхищался умом и хитростью короля Нобилиора. Да, возможно он не всегда действовал честно, но в истории мы видим каждый король и правитель не всегда были честны и справедливы. В сказаниях и летописях, герои и правители описываются как справедливые и честные люди, но кто поручиться, что все это так? Однако Нобилиора можно было уважать за его целеустремленность и силу воли и разума. Он сыграл с душами людей хитроумную партию и заставил их поверить в него и признать королем безоговорочно.

Принц Гален знал, он не такой сильный и мужественный воин как его старший брат, но всегда был умнее и духовно сильнее, потому его и привлекала личность Нобилиора. Внезапно он вспомнил недавний случай в лесу, когда он едва не стал жертвой черного волка, но принцесса Лира…

Принц Гален с усилием загнал воспоминание о девушке глубоко в темноту сознания и снова посмотрел на фреску. Там король Нобилиор уже восседал на своем троне в Тысячелетнем Замке в окружении своих сыновей и жены. Да, возможно принц не такой сильный, как его брат, но он лучше использует свой мозг и у него есть хороший пример перед глазами, который говорит: не только физическая сила может послужить для победы.

И вдруг до слуха принца Галена донеслись звуки отдаленных шагов. Кто-то шел по главному залу усыпальницы. Принц не хотел, чтобы его здесь поймали. Он тихо скользнул к дверному проему и выглянул, там были двое. Один из них был человеком из гильдии ученных, он был доктором. Длинное светло серое одеяние говорило само за себя. Второго принц Гален знал хорошо – это был один из мелких слуг в замке, его имя было Локус. Принц понял, что оба направляются прямо к склепу короля Нобилиора. Оглядевшись по сторонам, Гален заметил справа несколько огромных ваз с мумифицированными цветами. Он бросился туда и спрятался за вазами как раз во время, потому что доктор и Локус уже входили в склеп.

Оба пришедших не сговариваясь, направились к той самой стене, где минутой назад стоял принц Гален.

– Как же я раньше не догадался. – Проговорил доктор. – Ведь все лежало на поверхности, в наших старинных сказаниях. Эта болезнь уже мучила нашу страну, но тогда это было еще хуже, почти все города были поражены.

– Мой друг Церен, не кажется ли вам, что болезнь была вызвана специально, с целью деморализовать старого короля? – Проговорил Локус.

– Да, я тоже так считаю. И тот факт, что король Нобилиор получил лекарство от болезни так быстро, вызывает подозрения. И эта тема всегда очень тактично обходилась нашими летописцами и историками.

– Мы говорим о том, о чем думали, но умалчивали многие историки … – Проговорил Локус. – Однако мы сейчас здесь не для того, чтобы осудить и вывести на чистую воду нашего первого короля, мы точно знаем такая болезнь, которая поразила наш город сейчас, уже существовала в прошлом.

Принц Гален едва не поперхнулся, но взял себя в руки и сжался в тени еще сильнее: "Что? О чем они говорят? Что вообще эта странная парочка тут забыла? А Локус? При чем тут он, простой смотритель за светильниками?"

Доктор Церен ходил вдоль стены, стараясь рассмотреть все очень внимательно, то же самое делал и Локус.

– В книгах, мало информации о лорде Нобилиоре, но много о короле Нобилиоре. – Тем временем говорил доктор. – Это означает, у нас почти нет никаких сведений о жизни короля до того, как он стал королем.

– Посмотри-ка сюда дружище. – Локус остановился у края стены и указывал на какой-то фрагмент фрески.

Церен приблизился, и они вдвоем уставились в ту точку.

– Невероятно! – Воскликнул доктор Церен. – Если верить географическому кодексу – это древний горный храм Москота…

– Означает ли это, что наш лорд Нобилиор однажды побывал в этом месте? – Спросил Локус.

Принц Гален в своем укрытии едва дышал, но сдерживать возбуждение от услышанного было все труднее.

– Это может и быть ключом к разгадке его тайны и тайны странной болезни. – Церен внимательно осматривал рисунки фрески вокруг. – Москот издавна страна таинственная и непостижимая. Там живут всякого рода колдуны, чернокнижники и некроманты. Горный храм Москота, это место, куда простому человеку путь заказан, ибо это центр сильного и древнего колдовского культа Москота. Я немного знаю обо всем этом и лишь из книг, но знаю, что любому немного владеющему силой колдуну под силу вызвать болезнь и излечить ее…

– Но как знание всего этого может нам помочь? – Развел руками Локус.

– Здесь, похоже, нет больше ничего о походе короля Нобилиора в Москот. – Ответил доктор. – Но судя по фреске это было до того, как он стал правителем. Мы с вами знаем, что все фрески рисуют на основании какой-то истории или легенды. Мне доподлинно известно, что эту фреску рисовали на основе книг Анналы Мезгара и Поющие Деревья. Первая это летопись, это те самые события, которые мы все знаем. Вторая это что-то вроде сборника легенд передаваемых из уст в уста людьми, которые помнили события старины. Не все в этих книгах истина, потому что мы знаем, люди любят приукрасить действительность, но и реальные события в этих легендах описаны тоже.

– Все что нам теперь нужно, это поискать в книге Поющие Деревья! – Сделал вывод Локус, а Церен кивнул.

Долго не думая, странная парочка развернулась, и потопали в сторону выхода. Когда они удалились, принц Гален тяжело выдохнул и расслабленно сел на пол, прислонившись спиной к холодной стене склепа. "Странная болезнь вернулась? Почему никто об этом не знает? Отец намеренно скрывает это? Если все слова доктора и смотрителя за светильниками правда, то болезнь и в первом и во втором случае была вызвана искусственно… Но кому это нужно?"

Принц Гален выполз из своего убежища и через пару секунд уже стоял рядом со стеной, как раз в том месте, где только что, что-то заинтересовало Локуса и Церена. Принц пригляделся и увидел нарисованный на стене горный пейзаж. Горы настолько высокие, что их вершины упирались в небеса и серебрились снегом. На одной из гор был изображен широкий уступ, к которому вела узкая каменная тропа, резко уходящая вниз в долину. На уступе стояла маленькая фигурка будущего короля Мезгара, потому как короны на его голове художник не изобразил. Перед королем возвышалась огромная отвесная стена, в стене вырезанные башни, окна двери, колонные непостижимо прекрасного и странного строения. Огромные скульптуры каких-то людей украшали уступ по периметру, а у высоченных врат храма сидели каменные химеры. Стены и колонны горного здания были испещрены непонятными письменами…

Принц Гален и раньше видел эту часть фрески, но не предавал значения ей. Ему казалось это всего лишь полет фантазии художника, но после того, что он услышал, все изменилось. "Москот, горный храм…" – вертелось в его голове. Он еще пару минут постоял на месте, впитывая в себя каждую черточку фантастической картины, потом решительно направился к выходу.

В Триозерье брак не был связан с религией. Брак был официальным, если сделаны соответствующие записи в специальных городских книгах и летописях, если дело касалось людей важных. А еще новобрачным давали подтверждающую грамоту. Все это уже было сделано с самого утра в день свадьбы принца Агиса и принцессы Лиры. Однако традиция обязывала новобрачных, особенно из королевской семьи, посетить храм Единого Бога на другом конце города, попутно кортеж проезжал по как можно более длинному маршруту, чтобы люди могли поприветствовать сиятельную чету и поздравить, а также насладиться созерцанием красоты новобрачных и их кортежа.

Молодожены отправились в храм Единого Бога и по городу в изящной открытой повозке, окрашенной в белый цвет. Изнутри повозка имела мягкие сидения обшитые белым же шелком. Повозку овивали гирлянды из белых и розовых цветов. Везли свадебную повозку шесть белоснежных лошадей, также украшенных цветами, вплетенными в длинные гривы и шелковые попоны с изящной вышивкой. Принцесса Лира, одетая в роскошное платье цвета первого снега, сшитое из тончайшего сестиййского кружева и соланского легкого как пёрышка шелка, расшитого мелкими переливающимися как звезды алмазами. Сверкающие в лучах солнца украшения из белого золота дополняли туалет принцессы-невесты, а уложенную замысловатыми косами и локонами прическу венчала роскошная украшенная алмазами корона. Принц Агис был разодет не менее помпезно. Его также белоснежный наряд был из бархата. Алмазное шитье украшало кафтан с широкими рукавами, а высокие сапоги со сверкающими белым золотом шпорами были сшиты из мягчайшей белой кожи астрадского гарупа.