– Вам бы лектором стать или экскурсоводом.

– Благодарю, но это работа важнее.

– Ладно, Кать, вы меня простите, за возмущения. Пойду я. Благодарю за терпение.

– Если надумаете, заходите. Всегда рады, – напутствовала она меня заранее готовой фразой.

Я кивнул и скрылся за смыкающимися створками.

*

– За то чтобы показуха и традиции шли к чёрту, – вскочил из-за стола с бокалом в руках брюнет лет двадцати пяти.

– Правильно сколько можно! – Подскочил его сосед. Вскоре все посетители встали, разделив участь тех, кто, придя из соседних залов, был вынужден стоять. До закрытия оставалось меньше часа, и я предложил публике дать нашим рассказчикам отдохнуть. Все дружно согласились, взяв с них слово, что завтра они продолжат. К тому же завтра была суббота, как говорится, сам бог велел продолжить расслабляться. Руслан Ярославович и Григорий торжественно поклялись под головой кита, что завтра они продолжат. Их провожали дружными аплодисментами и криками «браво».

На следующий день, мы ожидали наплыва посетителей, поэтому я убедил администратора поставить камеру и транслировать наших рассказчиков во всех залах вместо беготни двух десятков парней в трусах. На том и порешили.

Приход Гриши и Руслана Ярославовича был назначен на шесть вечера. Люди бурными потоками начали струиться к нам уже, начиная с четырех. Те, кто не был у нас вчера, с удивлением прислушивались к странным разговорам о сочинителях. Вчерашние же ценители пива с загадочным видом говорили, мол, погодите, скоро всё сами поймете.

Наконец настал час икс, дверь паба отворилась и порог переступили, что называется проснувшиеся знаменитыми Григорий и Руслан Ярославович.

– Бармен, пива и рыбки этим двоим на их вкус за мой счет. – Выкрикнул полный восторга мужчина в полосатом пиджаке, пошитом в стиле Casual. Я удовлетворительно кивнул.

– Чуваки, вы ж это, не подведите, чтобы так же айсно было как вчера, – попросил бородатый парень в кожаной жилетке с множеством металлических украшений.

– Мы постараемся, – улыбнувшись, пообещал за двоих Руслан Ярославович. Кратко пересказав вчерашние истории, Григорий продолжил.

Григорий бежал до тех пор, пока не выбился из сил, пока судорога ни сковала мышцы, а измученные лёгкие едва справлялись с учащённым дыханием. Присев на нечто, смахивающее на огромный лист пальмы только полупрозрачный, он вытянул ноги, стараясь расслабиться. Сердце постепенно усмиряло бешеный темп. Мысли то устраивали дикарскую пляску вокруг костра впечатлений, то попросту исчезали. Погружённый в размышления, Гриша дожёвывал последний кусок «сладкой ваты», найденный недалеко от места смерти Хельги. Незаметно для себя он провалился в пропасть безразличия. Казалось, кто-то внутри него поставил насос, намерено, создающий пустоту в чувствах.

Опускаясь в один из оврагов, Григорий едва ни угодил в прыщик, как он назвал про себя пульсирующую, коническую насыпь с красной вершиной. В последний момент что-то заставило его замереть и отскочить в сторону как раз за миг до того, как ловушка разразилась фонтаном красной жидкости с шипением попадающей на землю. Гриша подобно таракану, застигнутому врасплох, карабкался наверх. Опасный вояж, на котором невинная пылинка или капелька могли стать проводником в мир мёртвых, продолжался.

Неумолимо близилась ночь. В поисках места для ночлега Григорий решил обследовать камни, торчащие вдали на манер зубов мифического существа, погребённого с раскрытой пастью. Одни камни торчали из почвы под разными углами, другие лежали поверх остальных. Некоторые камни были отполированы, словно морская галька. От каждого шага среди камней прокатывалось эхо.

«Неужели это тоже преображённые дома или же это клочок чуждого нам мира, заброшенный сюда таинственной силой, порождающей аномальные районы?» – Подумал Гриша. Блуждая лабиринтами мегалитического комплекса, он набрёл на ещё одну ожившую технику. Промеж двух пористых камней лежало то, что в прошлой жизни было крылолётом. В пользу догадки свидетельствовали фюзеляж, винты, трансформирующиеся в крылья для полёта на больших скоростях и характерный хвост. Крылолет тоже отрастил конечности – металлические, трёхсоставные лапы, заканчивающиеся парой длинных зазубренных пальцев, лежали неподвижно.

Открыв лючок моторного отсека, Григорий, к удивлению, ничего особенного не заметил. Хлопнув крышкой, он потрогал лапы неведомого существа, обречённого стоять здесь. А ведь оно, наверняка, куда-то стремилось. Куда-то звали его то ли инстинкт, то ли зачатки разума, хотя какой к черту разум. Гриша попробовал согнуть одну из лап в суставе, тщетно.

– Что не трогаешь ты меня и не визжишь, как поросёнок, – сказал Григорий, обращаясь к…, а действительно как назвать машину, отрастившую лапы?

Сон не принёс вожделенного отдыха. Чувствовал себя Григорий прескверно. Его подташнивало, в голове поселился сумбур, в глаза, словно песка насыпали. Сделав над собой усилие, он потянулся – послышался хруст суставов, мышцы истязала сильная боль, дико хотелось, есть. Дабы вернуть себе былую подвижность Григорий принялся разминаться энергичными движениями, перекочевавшими в память с далёких уроков физкультуры. Наклоны, вращения корпусом, прыжки, взмахи руками и ногами. Упражнениям аккомпанировал непрекращающийся скрип зубов. Губы были искусаны до крови. После столь впечатляющего подвига на фоне усталости и безволия, Григорий почувствовал себя лучше.

От места ночёвки к преобразованному крылолёту было рукой подать. Поиски будоражащей воображение машины оказались тщётными. На её месте осталась лишь изрытая земля. А к лесу тянулись характерные следы. Почувствовав, как волосы зашевелись на затылке, а земля стала буквально уходить из-под ног, Гриша поспешил оставить страшное место.

Ко второй половине наступившего дня земля становилась другой. Вместо сочной, неестественно ярко-зелёного цвета травы, покрывающей склоны холмов, встречалась чахлая поросль. Немного погодя растительность сменилась серым лишайником. Жажда жизни и нас ей раз уберегла Григория, от старухи с косой. Уж больно ему не понравилась подозрительное колебание лишайникового ковра. Остановившись, Гриша подобрал комок удивительно зелёной почвы и бросил перед собой. Как по мановению волшебной палочки лишайник свернулся подобно ковру. Только валики начинали скатываться от центра и двигались в стороны. Под маскировочным слоем серого лишайника скрывалась тёмно-бурая масса, с радужной плёнкой на поверхности. Запахло бензином.

– То и дело, оглядываясь, он, выбрался из едва не захлопнувшейся ловушки. Хотя стоило ли обольщаться, полагая, что аномальные районы готовят ловушки на людей. Пусть даже эти люди – аномалы.

Дальнейший путь пролегал к виднеющейся вдалеке радужной дымке. Старательно заглушая чувство голода и, борясь с болями в сердце, он сосредоточился на дороге. А дорога впечатляла экзотикой. Больше всего она походила на шкуру крокодила. Григорий засмотрелся на очередной сюрприз аномального района в виде клубящегося над землёй вороха сухих листьев. Шаг и прямо перед ним встала пелена радужного тумана. Безволие сжало Гришу в объятиях. Григорий присел на землю, но не в силах сидеть, он подобно младенцу свернулся клубком и провалился в спасительный мир сновидений.

*

Придя в себя, Гриша не верил ощущениям. Пропало чувство голода. Более того, оно сменилось ощущением сытости. От усталости, боли в натруженных ногах, жжения в лопнувших мозолях и прочих прелестей трудных скитаний не осталось и следа. Туман постепенно рассеивался. «Порой анор проявляет заботу об аномале», – решил про себя Гриша. Сквозь утончающееся разноцветное марево виднелся смутный силуэт опоры высоковольтной линии электропередач.