Донные наросты в буквальном смысле распяли Хельгу. Она смотрела на Гришу стекленеющим взором. Женщина пыталась что-то сказать, но из горла вырывались лишь хриплые нечленораздельные звуки. Григорий держал её за руку, тараторя, успокоительный бред. Слабеющая Хельга отчаянно пыталась оттолкнуть Григория, но сил не хватало. Ноги, больше всего угодившие в заросли донных наростов обернулись толстыми, начинающими ветвится, «кораллами». Кровь застыла в жилах Григория. Коричневая, шершавая плёнка медленно, с завидной настойчивостью продолжала поглощать Хельгу.

–…диииииииии, ….одииииииин, – изогнувшись пока ещё своим туловищем прохрипела Хельга. Григорий хватил её за руки, но она энергично мотала головой, продолжая хрипеть. Слёзы текли по бледным щекам девушки, на устах выступила пена.

А кораллы выросли уже до пояса.

*

– Не, я, конечно, всё понимаю, что после развода ты баб возненавидел, – посасывая зубочистку, сказала все та же миловидная женщина, – но нельзя же вот так. Зачем ты ее убил?

– Всё, Гришка, ща бабы тебе зададут перцу, – послышалось из глубины зала. – Паб заполнил дружный мужской смех.

– Так уж вышло, красавица. Но ты ошибаешься, женщин я обожаю по-прежнему, особенно молочные железы… – Парировал Григорий. Мужская половина одобрительно загудела.

– А напрасно, – наигранным голоском гомосексуалиста сказал кто-то. – Снова стены паба содрогнулись от дружного смеха.

Я так увлекся разговором веселых посетителей, что пролил пол бокала пива на пол. Чертыхаясь, я выудил из ниши тряпку и промокнул пенящуюся жидкость.

С момента памятной встречи на озере миновало четыре с лишним года. В последнее время Иван Остапович всё чаще пропадал. По его словам, якобы для оформления, каких то документов как отставнику. Галина Антоновна жаловалась на бюрократию, когда я в очередной раз спрашивал, где Иван Остапович.

Прошедшие годы, словно скальпель срезали с моей личности слой за слой, обнажая меня настоящего. Это было страшно, необычно, но чертовски любопытно. Если раньше я, как и большинство людей, боялся одиночества, то теперь, наоборот, я проводил наедине часы.

Я понял, человек, отвлечённый мыслями или желаниями не замечает в себе многого. Я открывал себя для себя как открывали мир первые путешественники, заполняя белые пятна на картах. Я становился иным ничуть не сожалеющим за собой прежними. Мне стали надоедать традиции, обычаи, ритуалы, ценимые людьми. Мне уже не хотелось ходить на дни рождения и прочие празднества, где было одно и то же – усердно демонстрирующие искренность гости, а также изображающий радость утомленный виновник торжества. Одним словом мне надоели эти «как дела» «как поживаешь»… Меня утомляла показная сердобольность, которая проявлялась либо чтобы совесть была чиста, либо по принципу «так надо».

Сторонясь людей, я мог часами рассматривать предмет и находить в его облике нечто новое. Обыденность от меня отвернулась, мир повернулся иной стороной. Уверен, любой психотерапевт мог бы диссертацию защитить на мне, да только фигу им, не пойду я ни в какую клинику. Друзья долго удивлялись, а потом постепенно отошли в минувшее. На меня стали косо смотреть окружающие люди, словно видели, во мне осознанного изгоя.

Сходив утром на рынок, я возвращался длинной дорогой через мост. Едва я оставил за спиной последнюю рифлёную ступеньку крытого моста, как заметил странную вывеску. Причём вывеска украшала, совсем недавно горевшее здание. Раньше там был продуктовый магазин, позже секонд-хенд, его то и уничтожил пожар. Чёрная вывеска, украшенная серебряными гвоздиками, венчалась выступающей за грани овала повёрнутой восьмёркой. Знак бесконечности переливался перламутром. Радужная надпись гласила: «Вечность».

Поначалу я подумал, что это у нас похоронное бюро открылось. Но оказалось, нет. Это так назвали новый магазин электротехники. Дай думаю, зайду, поглазею, хотя перспектива войти в помещение, наверняка забитое людьми, не прельщала, но всё-таки любопытство перевесило. За стеклянной раздвижной дверью меня встретила, искренне улыбающаяся продавец-консультант Катя. Надо ж такому искренний продавец, а может просто искусная актриса. Продолжая зачаровывать улыбкой, девушка осведомилась, чем мне помочь.

– Понимаете, меня вот что смущает, магазин называется Вечность, а здесь всего лишь бытовая техника.

– Ошибаетесь, простите, как вас зовут?

– Руслан.

– Ошибаетесь, Руслан. Всё что вы здесь видите и вправду вечное. Нет, оно, конечно, может упасть и разбиться, но сломаться никогда.

– Так уж и никогда. Да быть такого не может. – Видимо я смотрел на неё как на сумасшедшую или великую обманщицу, потому что она добавила:

– Ваше дело верить мне или нет. Но, если хотите убедиться сами, купите, что ни будь простое и проверьте.

– Ага, – кивнул я рассеяно, собираясь уходить. Ну, думаю, вообще обнаглели и как им удается так ловко улыбки подделывать. Неуклюже повернувшись, я зацепил угол витрины, и вот тут-то наступило прозрение. Гляжу, а на товарах то нет знакомых, набивших оскомину названий брендов. Вместо них перламутровая восьмёрка.

– Вот вам наша визитка, когда скепсис поутихнет, приходите. Я машинально взял прямоугольник картона, предложенный Катей. – И ещё, скоро наша компания начнёт выездную акцию, знаете, как в двадцатом веке некоторые компании привозили на трейлерах свою продукцию.

– Тогда не было рекламы.

– Одно другому не мешает.

– Спасибо, до свидания, – произнёс я уже стоя в дверном проёме.

Чёрт знает что. Ну, как такое может быть? неизвестная компания, так сказать выползшая из небытия и тут такой размах. Очень хотелось верить, что это не очередная афёра для нашего доверчивого, падкого на дармовщину люда. На оборотной стороне визитки красовалась крупная надпись, гласившая: «гарантия на всю продукцию вечная».

И снова во мне взыграло обострённое чувство справедливости. Нет ну это вообще хамство, ну это же самая настоящая ложь. Потом ниже гляжу ещё одна надпись: «за одну треть стоимости товара мы проведём вам модернизацию». Ну, думаю, сейчас я вас допеку. Не поленился вернуться в магазин. Среди множества продавцов консультантов отыскал Катерину.

– Что-то вы быстро вернулись, – улыбнулась она.

– Да уж. Я вот чего вернулся, как это вечная гарантия? И что такое модернизация? – Я только сейчас отметил, что у всего товара стоимость раза в два, ниже, чем у аналогов конкурентов. Бесплатный сыр сами знаете, где ну а здесь он был наполовину бесплатный.

– Ну, вот положим, вас дизайн не устраивает или функцию добавить хотите там, в общем тюнинг.

– Да как такое может быть? – Я слишком громко крикнул, что на меня оглянулись редкие посетители.

– Вас можно понять, – с той же искренней улыбкой терпеливо поясняла Катерина. Вы, наверняка, мучаетесь в догадках, как работает техника, обречённая удовлетворять потребности человека вечно?

– Да любой на моём месте подумает о то же, – тише прежнего ответил я.

– Возможно. Просто человек привык к чудесам современной электроники. Пользуясь привычным мобильным, планшетом, лабильной искусственной интеллектуальной системой, он не спрашивает себя и не донимает продавца, как оно работает. Он просто покупает. Он знает, нынешняя техника надёжна. А ведь покупателю даже невдомёк что за всем, что стоит на полках супермаркета электроники стоит сложнейшая математика, а вслед за ней достижения иных наук. А всё это работает благодаря законам природы.

– Вы очень необычный продавец консультант.

– А вы необычный клиент, – ответив любезностью на любезность, она закончила мысль: то, что вам достаточно того, что привычная техника работает – дело привычки. Техника Вечности своим существованием тоже обязана законам природы, иначе и быть не может. Ломая стереотипы потребителя, она заставляет его задать закономерный вопрос: «как»? Таковы они люди, они бояться всего нового, а после привыкают и становятся его невольниками.