— Отлично, мне хотя бы не нужно будет жить как бродяжке, есть крыс, спать как собаке и мыться только в речке. А во всем остальном… Мне плевать. Хочешь, убей меня, мне терять нечего, всё, что можно я уже давно потеряла.

Убить?.. В голове парня возникло вдруг воспоминание, как он предлагал Марии дружбу. И как они делили пищу, кров, а порой и жёсткие лежанки, согревая друг друга.

Нет. Всё это была ложь! Глаза Елисея вспыхнули, он выхватил нож, облил его святой водой, читая молитву, и…

И нож словно упёрся в преграду. Парень не мог навредить Марии, как ни пытался.

Он плеснул на девушку святой водой, но… бесполезно — брызги отлетели назад. Странно. Что за барьер?

Елисей протянул руку, и осторожно коснулся, почему-то, именно губ Марии, провёл по ним подушечкой пальца в задумчивости, глядя, будто сквозь девушку — коснуться мог, а вот навредить — не мог. Потом вдруг, увидев свой палец на её губах, он отдёрнул руку, сказав:

— Ой, извини! — Но быстро вспомнил, что перед ним демоница, скрипнул зубами, фыркнул: — Да иди ты к дьяволу! — Повернулся и вновь зашагал по своему маршруту.

"И правда работает". — Пронеслось в её голове.

Всё же, Умберту спас ей жизнь, а она в благодарность назвала его именем этого святоши. Отчего-то Марии захотелось искупить свой маленький грешок, но она знала, что демон зол, и что вряд ли захочет её видеть… Ну, не беда! Всё же, она ещё поживет и попортит жизнь Елисею. Мэри вдруг рассмеялась, звонко и как-то иначе, совсем не как обычно. В глазах её горел недобрый демонический огонёк.

— Что ж, раз прогнать ты меня не можешь, значит, продолжим путь ВМЕСТЕ! — На последнее слово Мэри сделала особенный упор и мило так, невинно, улыбнулась.

Елисей был раздосадован, но ничего поделать с этим не мог. Вместе так вместе… Он шёл молча, и не глядя на девушку почти целый день, но перед глазами то и дело возникало то странное ночное видение. И ему было, всё же, любопытно. Раз он уже видел… Может…

— Послушай, — без всякого предисловия обратился к девушке Елисей — вот я видел вас ночью, у озера… Что это было? — И вновь этот наивный детский взгляд.

— О, демоны, неужели ты не знаешь что такое секс? — Мэри едва снова не рассмеялась. — Неужели тебе не рассказывали, откуда берутся дети? — Всё оказалось куда более запущено. И вот этого ей нужно было соблазнить… Невероятно! Очевидно, Люциус пошутил.

— Нет вообще-то… — Парень пожал плечами, и уставился себе под ноги, чувствуя неловкость и смущение. — Секс… Я слышал когда-то это слово, но точного определения не знаю. А детей Бог даёт! Бог даёт и Бог забирает.

Тут Мэри уже в голос рассмеялась, не сдерживаясь.

— Да уж, дед у тебя, оказывается, юморист! Мудрый человек, насколько я успела понять, а такому не научил. Это просто поразительно!

— Дед говорил, что мне знания такие ни к чему… То есть это… И был секс?.. А зачем это нужно?..

— Секс — это такой вид развлечения, совместного досуга, и удовольствия, от которого порой рождаются такие, как ты, Елисей!

— Дети получаются так… Вы ещё и размножаетесь?! — Он взглянул на Марию, как на диковинное животное. — И теперь у тебя будет ребёнок?

— Нет. Детей у меня не будет, но это совсем другая история. О ней можешь почитать здесь, там всё подробно рассказано! — Девушка откровенно издевалась, и, материализовав книгу " Кама сутра", она вручила её парню.

Он удивлённо посмотрел на книгу, полистал, а потом, густо покраснев, захлопнул книжку, и сунул её обратно в руки Марии, смущённо проворчав:

— Не буду я такое читать… — И ускорил шаг, убегая далеко вперёд.

— Сам спросил, я тебя за язык не тянула! — Девушка пожала плечиками, и всё же, засунула незаметно книгу ему в рюкзак.

…

Умберту был в ярости. Елисей! Нет, ну вы посмотрите на неё!!! Елисей! Вот же вздорная девчонка! Он не спит ночами, переживает за её жизнь, поднимает на уши всё тёмное царство, чтобы создать противоядие, а она!.. Елисей, значит. Чертовка!

Демон швырнул красивую рамку с фотографией Марии об стену, и она разлетелась на сотни мелких осколков. Елисей, подумать только!

И всё же, как бы ни был мужчина зол, он переживал — а сработало ли средство? И вообще — что теперь делает эта капризная дама?

Нет, всё-таки, Умберту без неё не мог. Он настроился на волну своей любимицы. Девушка рассказывала этому святоше о том… Что такое секс!

Демон сначала удивился такой неосведомлённости парня, а потом откровенно начал ржать. Бог! Детей даёт Бог!!!

— О, Мария, тяжело тебе придётся! — Демон смеялся так, как никогда в жизни.

Ему эта сцена доставила истинное удовольствие, и даже настроение улучшилось. А когда парень выдал: «Вы ещё и размножаетесь?!» — Умберту самым натуральным образом свалился с кровати от истерического хохота.

— Елисей! Аха-ха! Вот тебе твой Елисей, наслаждайся! — Самым злорадным тоном произнёс он в голове Марии, и, бросив наблюдение, отправился в библиотеку, предварительно налив себе бокал хорошего красного вина.

В дни после разоблачения, Мэри уже ни в чём себе не отказывала.

С Елисеем они почти не общались, но эти его откровенные взгляды не то отвращения, не то желания… Главное — он смотрел, а уж девушка знала, чем его удивить в очередной раз.

Теперь возле его лежанки всегда красовался изящный небольшой походный замок Мэри. Хотя, походным он был лишь для девушки, а вот парень смотрел на это готическое и устрашающее строение как на седьмое чудо света, ведь он подобное видел лишь в разоренных селениях.

Девушка с издевкой предлагала ему прекрасные покои, шикарную еду и удобства, в ответ получала лишь молитвы, и гордый взгляд, он брезговал даже говорить с нею.

А Мария по вечерам наряжалась в лучшие и весьма откровенные наряды, восседала на окошке своего замка настежь распахнув его, и курила мятные сигареты через мундштук. Царская гордая выправка и взгляд сверху вниз, как в первые дни их знакомства.

Парень не мог не смотреть, и не мог понять тех чувств, тех странных порывов, которые окутывали его, он то краснел, то бледнел и терялся, не зная как вообще дальше себя вести — каждый день её наряды были все шикарнее и откровеннее.

Пешком Мэри больше не ходила, и, пока парень стирал в кровь ноги, девушка путешествовала лёжа, среди подушек, в шатре, который плыл по воздуху. Она могла есть, когда захочет, и читать книги, а стены шатра были прозрачны и Елисей прекрасно мог видеть, чем занимается его спутница.

Это шоу, устроенное Марией, явно выбивало его из колеи. Летучий шатёр! Подумать только. Интересно, а как быстро он мог летать? Парень подумал, что при желании Мария, скорее всего, могла бы легко переместить их прямо в Москву. Но понятно, что ей это было ни к чему.

И вот, во время очередного привала девушка устроила пикник. Куча еды, такой, какую Елисей и не видел даже, лучшие вина и соки в шикарных графинах.

Парень был очень голоден — второй день на пути была лишь голая мёртвая степь. Но есть пищу демоницы… Лучше он умрёт.

Девушка явно дразнила его, медленно и с аппетитом поедая кусочки прекрасного мяса и запивая их вином, периодически протягивая тарелочку Елисею. Он фыркал, отворачивался, а сам давился слюной.

Чтобы не смотреть, парень уставился себе под ноги, и вдруг увидел возле ботинка толстую и длинную гусеницу, толщиной чуть шире двух его пальцев, покрытую белой полупрозрачной кожей. Елисей подобрал гусеницу, и, подойдя к Марии, встав напротив девушки, откусил насекомому голову и принялся жевать с самым довольным видом, а потом протянул ещё извивающееся в руке тельце девушке, и, улыбаясь, сказал:

— Хочешь? — Он вновь откусил кусок, нарочно пачкая губы белой слизью и с удовольствием облизывая. Гусеница и впрямь казалась ему вкусной.

От вида поедания гусеницы девушку едва не вывернуло наизнанку, у неё резко пропал аппетит, полдня она на еду вообще смотреть не могла, как не могла смотреть и на этого блаженного.