Так было до того мгновения, когда он увидел ее.

Сидя в карете, Сэйнт уже хотел велеть кучеру трогать, когда перед домом мисс Деверолл остановился наемный экипаж, а через пару минут из него выпорхнула юная блондинка. Даже издалека было видно, что она красива. Довольно высокого для женщины роста, стройная, она с грацией уверенной в себе женщины отошла от экипажа. На ней было красиво облегающее фигуру багровое шелковое платье с высоким жестким воротником. Сэйнт не был знатоком дамских туалетов, однако наряд этой дамы показался ему похожим на те, которые были модны в этом сезоне. Лимонно-желтые кожаные перчатки и полусапожки дополняли убранство вместе с прелестной соломенной шляпкой с несколькими яркими страусовыми перьями на правой стороне, выкрашенными в цвет платья.

Не замечая, что за ней наблюдают, она спокойно дошла до порога. Дверь открыла экономка. Одолеваемого желанием настигнуть добычу Сэйнта так и подмывало броситься за незнакомкой и начать колотить в дверь, пока ему не откроют, но, к его превеликому сожалению, у него не имелось повода требовать внимания к себе. Более того, если она и впрямь так застенчива и скромна, как ее описала соседка, его напористость могла испугать ее.

Нет, сейчас лучше всего было отступить и составить план действий. Для первой встречи, пожалуй, подойдет общественное место, решил он. Раньше это срабатывало. Год назад мать Вейна, леди Незерли, и мисс Торн решили устроить ловушку его свободолюбивому другу-холостяку. Прознав о том, что Вейн собирается зайти с любовницей к портному, Изабель разработала и блестяще воплотила в жизнь операцию, заставившую Вейна поверить в то, что их встреча была совершенно случайной. Вскоре пара поженилась.

Сэйнту не нужно было хитрыми комбинациями добиваться внимания к себе со стороны мисс Деверолл. Ему хватило бы короткого разговора, чтобы убедиться, что ей не грозит опасность оказаться в тенетах «Золотой жемчужины». После этого он попрощается и оставит благочестивую девицу в покое.

Целомудренные женщины, даже хорошенькие, его не привлекали.

Сэйнт предпочитал женщин таких же порочных по своей природе, как и он сам.

Позже в тот же вечер на окраине города мадам Венна села в неприметный экипаж возле таверны «Черные ключи». Было около полуночи, и лишь благодаря кремневому карманному пистолету, спрятанному под шалью, перед встречей с мистером Ройлзом она чувствовала себя более-менее уверенно. У кучера за пояс также были засунуты пистолеты.

Решение отправиться в путь с вооруженным охранником было продиктовано здравым смыслом, хотя она прекрасно знала, что в случае чего без колебаний пустит пулю в черное сердце мистера Ройлза. Если до этого дойдет, она сама поможет кучеру похоронить старика и спляшет на его могиле. Однако она не была готова покинуть Лондон. «Золотая жемчужина» приносила постоянный и немалый доход, и к тому же мадам Венна была слишком молода, чтобы уйти на покой.

Она вскинула голову, услышав пронзительный свист кучера. Это был сигнал: кто-то приближался. Она слышала, как Ройлз поздоровался, а ее человек ответил. Надо же, какое пристойное начало такого грязного дела!

В дверцу экипажа постучали.

— Ты там, пупсик? — осведомился Ройлз, и по тому, как у него заплетался язык, она поняла, где он провел этот вечер.

— Поднимайтесь.

Она не стала выходить из экипажа, предпочитая, чтобы Ройлз забрался внутрь. Этим вечером она не надела полумаску, а скрыла лицо под черной вуалью. Она не хотела, чтобы ее кто-нибудь узнал, а наряд мадам Венны был слишком приметным для полуночных приключений.

— Добрый вечер, девочка моя, — радостно произнес Ройлз, открыв дверцу и снимая шляпу. — Оделась как на похороны, да?

Она медленно подняла вуаль и закрепила ее, чтобы ничто не мешало смотреть на него.

— Я решила, что вам будет интересно узнать, в чем я стану провожать вас в последний путь, что, надеюсь, произойдет в ближайшем будущем.

Ройлз хмыкнул и покачал головой. Потом взялся за кожаный ремень и поднялся в экипаж.

— Будешь горевать, когда я умру?

Тень пробежала по лицу мадам Венны, когда она посмотрела на человека, который наводил на нее ужас в детстве.

— Договоритесь со своей женой, если хотите, чтобы над вашей могилой кто-то лил слезы.

— Раз уж мы об этом заговорили, может, приютишь меня, пока я в городе? Мы же как-никак родня.

Давно копившаяся злость вспыхнула с новой силой, и мадам Венне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не скривить презрительно губы.

— Вы мне не родственник. И я каждый день перед сном, преклонив колени, благодарю Создателя за это.

— Если ты и становишься на колени, — тяжело дыша, сказал Мартин Ройлз, — то для того, чтобы раздвинуть ляжки перед теми господами, которым вздумалось попользоваться твоим порочным телом.

— Когда вернетесь к миссис Ройлз, можете рассказать ей о том, какой порочной я стала после того, как лишилась ее заботливой опеки. Она всегда считала себя образцом добродетели, — ледяным тоном отозвалась она.

Для нее не имело значения то, что Ройлзы знали ее задолго до того, как она потеряла девственность. К тому же она подозревала, что мистер Ройлз больше хотел заполучить ее богатство, чем тело. Она поморщилась, поскольку небольшой салон экипажа наполнился запахом немытого тела, грязной одежды и мочи.

— Перейдем к делу?

— Спешишь вернуться в свой храм плоти?

— Естественно. Меня от этого шантажа тошнит, а я еще собираюсь поужинать, — ровным тоном ответила она.

Мадам Венна достала увесистый кожаный мешочек, завязанный тесемкой, и бросила его на колени мистеру Ройлзу. От удара он вздрогнул, но схватил подачку обеими руками.

— Надеюсь, этого хватит, чтобы вы молчали.

Мистер Ройлз развязал тесемку и достал одну монету, поднес ее к окошку и осклабился, показав дыру на месте верхнего резца.

— Да, этого хватит, пупсик. На какое-то время.

— Ради вашего же блага, мистер Ройлз, пусть это время продлится подольше. Если вы погубите мое дело, не будет смысла платить вам за молчание.

— Ты забыла, кто главный?

— Отнюдь. — На ее устах мелькнула недобрая улыбка, когда она достала спрятанный карманный пистолет. Не обратив внимания на проклятие, сорвавшееся с уст мистера Ройлза, она спокойно прицелилась прямо в его черное сердце. — Я буду великодушна, потому что в Лондоне у меня осталось незаконченное дело и пока я не готова покинуть этот город. Но запомните, мистер Ройлз: придет день, когда ваше молчание уже не будет необходимым.

— Ты не станешь стрелять в безоружного человека.

— Вы удивитесь, узнав, на что я готова пойти ради собственной безопасности, — промолвила она, положив палец на спусковой крючок. — Не испытывайте моего терпения. Вы, как я вижу, недооцениваете мою смелость и запальчивость, и это может закончиться для вас трагически.

После встречи с Мартином Ройлзом Кэтрин хотелось побыстрее снять с себя личину мадам Венны, чтобы провести следующий день в обычных повседневных хлопотах. Она отдыхала душой, когда терялась в уличной толпе или торговалась с лавочниками. Кэтрин жила скромно, но с удобством. Ничто не мешало ей наслаждаться достатком, не привлекая к себе внимания.

Будь ее воля, она навсегда осталась бы Кэтрин Деверолл. Соседи и торговцы ее уважали. Она не имела прошлого. Ее настоящее было наполнено добрыми поступками и заботой о страждущих, это было своего рода искупление за ту омерзительную, порочную жизнь, которую вела мадам Венна. Рядом с Кэтрин не было мужчин. Ее скромный дом, не отличавшийся от соседних, мог бы служить филиалом монастыря. Постель ее не была осквернена плотскими утехами или извращенными удовольствиями. А что касается будущего, она была уверена в одном: рано или поздно ей все же придется покинуть Лондон.

И с ее отъездом «Золотая жемчужина» будет закрыта или продана. От осознания неизбежности этого у Кэтрин сердце обливалось кровью. Мысль о том, что «Золотая жемчужина» закроет свои двери, была печальна и для мадам Венны, и для Кэтрин Деверолл. Тем не менее Кэтрин понимала, что появление Мартина Ройлза стало предвестием недобрых перемен. Как бы она ни относилась к мадам Венне, эта женщина знала слишком много тайн, что делало ее опасной для других. Нельзя было забывать и о лорде Гриншилде и леди Эйр.