Ты правда хочешь этого?

Мадам Венна видела гнев в глазах Анны, который та и не пыталась скрыть, но решила не думать об этом. В конце концов, не каждый день выпадает возможность пофлиртовать с родственничком, которого хочешь ввергнуть в самые глубины морального разложения, для чего «Золотая жемчужина» имела неограниченные возможности.

Она даже может сама этим заняться. Лорд Чандлер ее брат, но она совсем не испытывала к нему родственных чувств, ни одна струнка в сердце не шевельнулась. Поскольку его светлые волосы были точно такого же оттенка, что и у нее, ей стало понятно, что красоту она унаследовала от матери.

Но их сходства никто не заметит. Этим вечером мадам Венна была брюнеткой. Дерзкие тяжелые локоны лежали на ее оголенных плечах. Игриво улыбаясь, она задумалась о последствиях соблазнения брата. О душе она не беспокоилась.

Ее приемная мать не раз говорила, что она родилась без души, потому что Господь не растрачивает такое драгоценное сокровище на внебрачных детей. Когда Кэтрин немного подросла, она однажды попыталась с этим поспорить, сказав, что во грехе рождаются все люди, включая саму набожную миссис Ройлз. За это она была бита по щекам, но ничуть не расстроилась: впервые в жизни этой женщине не удалось запугать юную Кэтрин.

Увы, у Ройлзов в запасе имелись и другие, более жестокие способы воздействия на девочку.

— Хотите, я покажу вам дом? — проворковала мадам Венна и легонько коснулась руки виконта.

— Буду счастлив! — воскликнула жертва коварного замысла, вскакивая с кресла.

Один из завсегдатаев «Золотой жемчужины», лорд Кернс, что-то недовольно буркнул. «Несчастный джентльмен обречен на вечное недовольство», — подумала мадам Венна безо всякого сожаления. По правде сказать, она не испытывала ни малейшего желания проводить время в обществе кого-либо из своих воздыхателей.

Мадам Венна встала и оперлась на руку лорда Чандлера. Анна, поняв, что подруга все равно сделает по-своему, махнула рукой и ушла в другой конец зала, где заговорила с каким-то рыжеволосым джентльменом.

Сладкая волна прокатилась по телу хозяйки «Золотой жемчужины», когда она представила себе, что ее настоящая мать узнает о противоестественном совокуплении своего сыночка с собственной сестрой. Если об этом станет известно в свете, заботливые матери станут держать своих дочерей подальше от лорда Чандлера с его извращенными желаниями. Ей почему-то казалось, что греховная натура их матери должна была передаться сыну.

— Мадам Венна, а правду говорят, что вы никогда не снимаете полумаску? — спросил виконт, когда они вышли из зала.

— Oui, — ответила она, чувствуя, что сердце начинает биться чаще. — Никогда.

Виконт вдруг закашлялся, как будто начал задыхаться, и прикрыл рот рукой.

— Даже… в постели?

— Быть может, когда-нибудь вы сами это увидите, — промурлыкала она, одарив его самым многообещающим взглядом.

Лорд Чандлер шумно сглотнул, но, прежде чем он подобрал слова для ответа, мадам Венну схватили сзади за плечи и грубо развернули. Она оказалась лицом к лицу с лордом Сэйнтхиллом. Его сдвинутые брови не предвещали ничего хорошего.

— К сожалению, это случится не сегодня, приятель, — с напором произнес маркиз лорду Чандлеру, не отрывая взгляда от мадам Венны. — На этот вечер у мадам В другие планы.

Лорд Чандлер не посмел ему перечить. Сэйнт и мадам Венна проводили его взглядом и увидели, что Анна представила ему Хэтти. Сэйнт не совсем понимал, чему он помешал, но выражение лица мадам Венны говорило о том, что она явно что-то задумала.

И Сэйнт почему-то не сомневался, что не одобрил бы ее планов.

— Как это грубо — взять и прогнать человека!

Мадам Венна не сердилась. Вообще-то Сэйнт готов был поклясться, что она даже обрадовалась его появлению. Впрочем, судить наверняка он не мог — мешала полумаска.

— Чандлер — щенок.

Этим вечером она надела шелковое платье цвета красного вина. Светлые волосы ее были аккуратно упрятаны под красивый темный парик, а верхнюю часть лица с подведенными глазами скрывала разноцветная маска, напомнившая Сэйнту крылья бабочки. Мадам Венна. Она собиралась заманить лорда Чандлера в какой-нибудь укромный уголок для поцелуя?

От этой мысли ему хотелось рвать и метать.

Сэйнт едва не задушил своего друга из-за случая двухлетней давности, так что не задумываясь переломал бы все пальцы на руках Чандлера.

— По-моему, он одного возраста с вами, — заметила мисс Венна, отвлекая его от мрачных мыслей.

— Плевать. Этот щенок не должен с вами разговаривать без позволения матери.

Сначала мадам Венна недоуменно уставилась на него, а потом рассмеялась.

— Mon ami[17], есть границы, которые даже я не могу перешагнуть. Пойдемте, отыщем укромное местечко, и вы покажете мне, как сильно по мне скучали.

В жизни Сэйнта были другие времена, тогда он менял любовниц как перчатки, вытворял что хотел и не испытывал ни малейших угрызений совести оттого, что ранил нежные девичьи души. Когда одна прелестная девица узнавала о существовании второй и сердито топала ножкой, всегда находилась третья. Ему нравился такой образ жизни, и он был глубоко убежден, что ни одна женщина не стоит того, чтобы ради нее напиваться и уж тем более лезть в драку.

Сэйнту было трудно это принять, но он понимал, что и с мадам Венной повел себя жестоко. Взбешенный ее отказом, он намеренно переспал почти со всеми обитательницами «Золотой жемчужины», чтобы сделать больно ей. Эти женщины для своей хозяйки были чем-то значительно большим, чем живой товар, — они были ее подругами. Он тянул их в постель, чтобы доказать себе и мадам Венне, что для него она ничего не значит. Если уж быть совсем откровенным, он хотел сделать ей так же больно, как сделала она ему.

Прогнав невеселые мысли, он беззаботно улыбнулся, когда мисс Деверолл, нарвав целую охапку полевых цветов, подошла к нему. Именно тогда, когда мадам Венна как будто согласилась снова впустить его в свою жизнь, у него завязались отношения с Кэтрин. Прошедшие недели лишь усилили восхищение и уважение, которые он испытывал к этой женщине. Сэйнт уверял лорда Гриншилда, что его намерения вполне целомудренны, но теперь он не был в этом так уж уверен. С недавних пор он начал размышлять, как бы она повела себя, если бы он попытался поцеловать ее. Прикасались ли когда-либо мужские губы к ее устам? Она была скромна и пуглива, и Сэйнт подозревал, что стал бы у нее первым мужчиной, если бы позволил их дружбе развиться в нечто большее. Ее отец продолжал со стороны наблюдать за поклонником своей дочери, но Сэйнт все больше и больше убеждался в том, что ради ее медовых губ стоит рискнуть вызвать гнев Гриншилда.

Ему было неприятно вспоминать о том, что раньше он легкомысленно относился к женщинам, и теперь он скорее отрубил бы себе руку, чем обидел какую-либо из них. Ни одна женщина не заслуживала того, чтобы рядом с ней находился мужчина с неверным сердцем. К сожалению, он был жадным, эгоистичным человеком и хотел их обеих.

— Как я рада, что согласилась пойти с вами! — призналась Кэтрин.

Он взял у нее из рук букет и помог ей сесть на покрывало, которое расстелил на земле, пока она собирала цветы.

Для сегодняшней прогулки она надела легкое зеленое платье, чуть-чуть светлее высокой травы, росшей на берегу реки. Серые глаза ее были ясными и простодушными, как лазурное небо над ними. Сэйнт был искренне рад тому, что привел ее сюда. Пейзаж здесь радовал глаз не меньше, чем его спутница.

Сэйнт поднял руку, заслоняясь от яркого полуденного солнца.

— Я, признаться, думал, что вы откажетесь. К счастью, мало кто из женщин может противиться моему обаянию.

— Вы это так называете? — игриво отозвалась она.

Его сердце возликовало. Кэтрин почти всегда держалась с ним настороженно, но теперь ему стало ясно, что он ей нравится. Да, он умел произвести впечатление на женщину. Однако она обычно переживала из-за того, что ведет себя и разговаривает не так, как принято в обществе, и его попытки успокоить ее зачастую только усугубляли ситуацию.