— Люблю тебя… люблю тебя всю, хочу тебя целовать везде… — шептал он, обдавая кожу Лейтис теплым нежным дыханием, и целовал снова. Перевернул ее на живот — и продолжил целовать спину, и поглаживать руками по бокам. Будто и впрямь хотел поцеловать везде. Он спускался губами вниз, до самой ее попки, и там Лейтис ощутила, как он неторопливо, с удовольствием провел языком по тому "узору", который совсем недавно выписывал плеткой. — Всегда хотел так сделать… всегда. С первого дня, — тихо сообщил Эйдан и продолжил, вылизывать и целовать, будто довершая языком и губами свое "творение".

— Надеюсь, так тебе слаще, что оно выжданое, любимый, — ответила Лейтис, выгибаясь в его руках, наслаждаясь ощущением этих болезненно-притягательных ласк.

— С тобой… всегда сладко, моя хорошая, — ответил Эйдан, тут же скользнув рукой между ее ног, приподняв ее за бедра, чтобы она встала на колени, в позу, которая особенно нравилась им обоим. И продолжил — теперь еще более жадно и настойчиво, еще ярче, еще острее. Она ощущала его желание и нетерпение, что он уже едва сдерживается, чтобы не взять ее прямо сейчас. — А исполнять мечты, особенно о тебе — совсем сладко, — он проговорил это совсем севшим, охрипшим от страсти голосом и наконец не выдержал, прильнул к ней, потираясь бедрами, целуя в шею, принялся расстегивать свои брюки, не прерывая ласк и поцелуев, а потом вошел, с тихим стоном удовольствия, двигаясь в ней с таким же наслаждением, с каким целовал и ласкал.

Это было замечательно, крышесносно, Лейтис буквально плавилась в его руках, ощущая одновременно нежность и страсть, тоску и радость, удивительно щемящую смесь чувств, которые были еще острее обычного. И так же ощущала и Эйдана, ощущала, как он ощущает ее — и от этого желает ее еще сильнее, желает одновременно телом и душой, и двигается так, будто хочет вбиться, вплавиться, врасти в нее всем собой. И Лейтис подавалась к нему, прижималась в ответ, тоже желая раствориться в нем. Ощущать его всегда, всегда, каждое мгновение, всей собой. И они двигались в едином ритме, как одно существо, даже дышали в такт — все быстрее, быстрее, пока не добрались до пика удовольствия, тоже вместе, и не сорвались вниз, с наслаждением, от которого замирает сердце и перехватывает дыхание. Это было так хорошо, только так и было хорошо. И засыпать потом в его объятьях, слушая сердце и чувствуя руки. Ощущая, что Эйдан здесь, с ней, по крайней мере, сейчас. Это хотя бы отчасти успокаивало: чувствовать его рядом.

Неделю после их визита в Хамбукский дворец не происходило ничего. Жизнь шла своим чередом, но Эйдан прекрасно понимал, что это — лишь затишье перед бурей. Герцог собирается с силами и планирует, что предпринять, чтобы добиться своего, так или иначе, не мытьем так катаньем. Лейтис понимала тоже, и в воздухе постоянно висела тревога, нервное ожидание, как накануне грозы. Эйдан успокаивал ее, как мог, и все же предпочел бы, чтобы обещанное стихийное бедствие наконец разразилось. Поэтому, когда утром, едва он вошел с флаерной площадки в офис, на него накинулась Шайлих, размахивая в воздухе газетой, как отбитым у врага полковым знаменем, он почувствовал совершенно явное облегчение. Хотя бы станет понятно, что происходит, и с этим можно будет что-то делать, а не сидеть, как на иголках, предвкушая неизвестное.

— Это кошмар, — объявила Шайлих. — Эйдан, ты видел, что там пишут? И что нам с этим делать? Какой удар по репутации "Дейн Дефеншен". Я в шоке.

"Ну, это почти наверняка его высочество соизволили объявиться", — ехидно подумал Эйдан и забрал у Шайлих газету.

— Пока не видел, но сейчас увижу, — сказал он и, сунув нос в газету, принялся наискосок просматривать материал, занимавший почти целую полосу.

Лидер по магинженерным инновациям… Какой ценой достигается это положение? Анонимный источник на заводе в Маньчжурии рассказал вопиющие подробности… Многочисленные нарушения техники безопасности… Один из бывших клиентов "Дейн Дефеншен" поделился с нами не самыми приятными деталями… Трагедия в графстве Оркнейском, в центре которой — вновь продукция компании. От подробностей становится по-настоящему жутко… Возможно, внедрять непроверенные инновации позволяют связи в правительстве?.. "Дейн Дефеншен" прекрасно умеет пускать пыль в глаза заказчикам, перехватывая значительную часть крупных контрактов даже в обход тендеров.

— Да это же Берк, — радостно воскликнул Эйдан, дочитав до этого места. То есть, компанию против Эйдана, безусловно, начал герцог Гвентский, но сразу было понятно, что чернуху для газетенок он бы собственными руками не стряпал. И теперь Эйдану было совершенно понятно, чьи это руки. Старинного "приятеля" Эйдана, с которым они в последний раз так трогательно пообщались в торговом центре, трудно было не узнать. Тот тендер был вечной болью несчастного мавританца, которой он делился со всеми подряд, включая самого Эйдана. Что его сняли с тендера за невыполнение его условий, Берк забыл сразу же — и не вспоминал никогда. И он был единственным человеком в мире, который видел ситуацию с тендером ровно так, как она была описана в статье. — То есть, Берк и мой будущий тесть, который очень не хочет им становиться. Поэтому они с Берком, объединенные самой горячей нелюбовью ко мне, придумали коварный план обрушения моей деловой репутации. В нем есть только одно слабое место, но очень серьезное: Берк — кретин, не умеющий вести дела.

"Один самодовольный болван нанял другого, еще более самодовольного болвана, чтобы меня запугать. Я уже весь трепещу от ужаса" — снова очень ехидно подумал Эйдан.

— Будущий тесть? — удивилась Шайлих. — Вроде бы, твоя невеста не поддерживает отношений с родственниками. Они сами объявились?

— Я тебе лучше потом расскажу, — вздохнул Эйдан. — А то ты еще сильнее шокируешься и работать не сможешь. За обедом всех вас соберу — и всем вам сразу расскажу. А пока собирай совещание пиар-отдела, будем решать, как нам отбиваться от этого вот безобразия, пока я Берка за задницу как следует не прихвачу, — Эйдан тоже помахал в воздухе газетой и направился к себе в кабинет, по дороге размышляя, что ему с этой самой черной задницей Берка делать. Белые нитки из "страшных разоблачений" торчали просто со всех сторон. Но опровержение сенсации никогда не бывает таким же громким, как сама сенсация. Так что попросту разобрать по костям, что и где он наврал, не помогло бы. Нужно было действовать иначе, и Эйдан собирался срочно понять, как именно.

Обеда Дейдре едва дождалась, и вовсе не потому, что была голодная: Эйдан обещал рассказать, из-за чего "Берк стафф", или мистер Берк лично, решил начать против них информационную кампанию, и как это связано с родственниками Лейтис, о которых он и слышать не хотел, но, по всему, услышать пришлось… И, в общем, это все походило на сюжет романа или голофильма, и хотя над ними нависли серьезные проблемы, и стоило бы над ними так же всерьез подумать, Дейдре не могла не изнывать от любопытства и предвкушения. Вот расскажет мистер Дейн подробности, тогда она и подумает надо всем всерьез.

— Начну с главного, — торжественно заявил Эйдан, махнув вилкой. — Дейдре в курсе, потому что успела выяснить, а остальные, я полагаю, нет, разве что Инген тоже… Рейдон — это не фамилия Лейтис, а часть титула. Лейтис Йорвик, леди Рейдон, младшая дочь герцога Гвентского, которого очень сильно не устраивает наличие в роду Йорвиков такого типа, как я. По этому поводу он решил, что давить на меня, чтобы я разорвал помолвку — самая отличная идея. Идиотская, честно говоря, но ему это объяснить не представляется возможным. Поэтому он натравил на нас Берка. Вот, такова вкратце предыстория событий.

"Так вот почему он тогда с герцогом Гвентским встречу назначал" — немедленно осенилась Дейдре. Делиться с ней подробностями мистер Дейн не спешил, а она и не спрашивала, видя, как он нервничает: разберется — и расскажет, обычно он так делал, потом, когда все вопросы уже решились. А они, оказывается, вовсе не решились, а Лейтис, оказывается, не просто аристократка, а…